Водяная пустыня - Рид Томас Майн (читать книги бесплатно txt) 📗
Все радовались, что галатея скоро будет иметь надежное убежище, где, конечно, удастся исправить все повреждения, причиненные ураганом.
Вдруг впереди показалось громадное дерево. Оно одиноко стояло в воде, приблизительно на четверть мили впереди от затопленного леса, и как раз на дороге, по которой под напором ветра стремительно неслась галатея.
Это была сапукайя, точно такая же, на которой им пришлось ночевать в первую ночь. Несмотря на высокий уровень воды, вершина сапукайи по крайней мере на целые десять футов возвышалась над ее поверхностью; колоссальный ствол разделялся надвое, и из воды поднимались две громадные ветви, каждая как целое дерево. Дерево стояло на дороге точно ворота, через которые должна была пройти галатея, чтобы достигнуть надежного убежища в лесу, где не были бы уже опасны ни буря, ни вздымавшиеся волны и где, кроме того, можно было бы найти нужный материал для ремонта.
Галатея прямо, как стрела, неслась к сапукайе, точно она была указана ей перстом самой судьбы. При приближении к дереву волна приподняла лодку на свой кипящий гребень и с такой силой бросила вперед, что киль лодки застрял в развилке между двумя ветвями гигантской сапукайи.
— Слава Богу! — вскричал Треванио. — Теперь мы спасены! Слава Богу, наконец-то мы можем не бояться бури. Скорее привязывайте покрепче галатею к ветвям! Сапукайя выдержит какой угодно ураган.
По-видимому, Треванио был прав, думая таким образом. Гигантские ветви сапукайи плотно обхватывали галатею, и она стояла будто на подпорках в доке.
Все бросились исполнять приказание хозяина. Дрожащими от страха руками стали они привязывать галатею с обеих сторон к стволам, работая с лихорадочной поспешностью.
Но канаты не были еще закреплены надлежащим образом, когда раздался страшный треск. Все, не исключая и мэндруку, испуганно вскрикнули. В ту же минуту лодка пошатнулась и распалась на две части.
В момент удара о сапукайю киль галатеи переломился, — это и послужило основной причиной крушения; остальное сделали волны, попеременно поднимавшие кверху то килевую, то носовую часть лодки.
Несколько секунд обе отломившиеся части точно висели в воздухе, держась на веревках, которыми успели прикрепить лодку к дереву; потом все это с треском рухнуло в пенящуюся воду.
Но еще раньше, чем обрушилась галатея, все бросились в воду. Умевшие плавать помогли неумевшим, и скоро пассажиры сидели на ветвях сапукайи, из-за которой они потерпели крушение.
Только одному ирландцу не особенно посчастливилось: подброшенный волной, он хотя и успел схватиться рукой за нижнюю ветвь дерева, но та согнулась под тяжестью его тела, и бедняга снова очутился в воде. Плохо пришлось бы ему — он не умел плавать — если бы не помощь мэндруку, который в ту же минуту бросился за ним и спас его от верной смерти.
Но и здесь, на ветвях, потерпевшие крушение не могли считать себя в полной безопасности. Буря, хотя и не с прежней силой, все еще продолжалась. Ветви со стоном гнулись книзу, угрожая сбросить того или другого в клокочущую бездну. Громадные ореховые сумки отрывались, и град крупных орехов сыпался на головы сидевших внизу.
Негру досталось при этом больше всех, но это к счастью, потому что едва ли чей-нибудь еще череп был бы в состоянии выдержать подобный удар. Околоплодник отскочил от его головы, покрытой целой шапкой курчавых волос, не причинив ни малейшего вреда. Мозэ хотя и вскрикнул, но вовсе не от боли, а от испуга.
Случай с негром заставил их еще больше бояться за свое существование. Каждый думал только о том, как бы ему удержаться на занятой позиции и успеть вовремя избежать грозящих со всех сторон опасностей.
Но скоро положение потерпевших крушение изменилось к лучшему. Тропические бури, неожиданно налетающие ураганом, так же быстро и уходят. И только по тому, что успела натворить буря в этот короткий промежуток времени, можно угадать, что под этими безоблачными небесами только что бушевала стихия.
Спустя немного времени после приключения с негром, буря стала заметно стихать. В полдень солнце уже ярко сияло в безмятежно-голубом небе. Дул легкий ветерок, слегка рябивший поверхность успокоившегося гапо, по которому уже не носились бешеные валы.
Такая перемена погоды не замедлила оказать самое благоприятное влияние на состояние духа измученных путешественников, которые ликовали, как дети. Им не грозила непосредственно теперь никакая опасность, и после первых излияний радости они стали совещаться о том, как найти на случай повторения грозы другое, более надежное убежище, где бы они могли расположиться поудобнее, чем на ветвях сапукайи.
Кругом, насколько хватал глаз, не было видно ничего, кроме воды, и только с одной стороны этот однообразный вид нарушался группой деревьев, которые казались опушкой тянувшегося за ними леса. По всей вероятности, это был затопленный лес, может быть, тот самый, где они было приютились перед грозой. По крайней мере, виднелся этот лес именно в том направлении.
Сейчас же было решено перебраться с сапукайи в лес. Но добраться туда было нелегко. Хотя опушка этого зеленеющего полуострова — а он очень походил на полуостров — была не дальше, чем в четверти мили, из всех находившихся на сапукайе проплыть эту четверть мили были в состоянии только двое: мэндруку и Ричард Треванио.
Ральф прекрасно умел лазить по горам, но плавал очень плохо; сестра его тоже не смогла бы проплыть четверть мили, даже и с помощью Ричарда.
Если бы можно было соорудить плот и перебраться на нем, — но для плота нужен прежде всего подходящий материал. Ветви же сапукайи такие сырые и вследствие этого тяжелые, так что сделанный из них плот, если на нем разместятся люди, наверняка потонет. Нужно было придумать какой-нибудь другой способ.
Можно было бы попытаться найти подходящий материал — сухие ветви, а может быть, даже и целые бревна — в том лесу. Но для этого нужно, чтобы кто-нибудь отправился туда и поискал, а это опять-таки могут сделать только Ричард и мэндруку. Оба они искусные пловцы, и им нетрудно будет доплыть до леса, а назад они вернутся на плоту и заберут с собою всех остальных.
Оба, не раздумывая долго, бросились в воду.
Оставшиеся на дереве следили за отправившимися на разведку товарищами до тех пор, пока те не исчезли в тени затопленного леса. Невеселы были их мысли. Даже если Ричард и старый мэндруку построят плот и отвезут их на нем в лес, где они найдут более надежное пристанище, чем на сапукайе, то все-таки это будет только временное пристанище и, может быть, даже вовсе ненадолго. Кто знает, какие еще опасности могут грозить им там? А потом ведь это затопленный лес, и под ними будет не твердая земля, а вода на целые сорок футов.
Так прошел целый час. Каждый молча думал свою думу. Только крики птиц и обезьян нарушали царившее безмолвие. На галатее было несколько обезьян различных пород, но из них спаслись только две: маленькая хорошенькая уистити и другая побольше, из породы atele — черная coaita. Все остальные потонули вместе с галатеей.
На галатее была также довольно большая коллекция редких птиц, собранных во время продолжительного плавания по верхнему течению Амазонки. За некоторые экземпляры было заплачено очень дорого индейцам, обычным поставщикам такого рода товара. Одни из них, те, которые сидели в клетках, затонули вместе с лодкой, других унесло ураганом. И только две уцелели и сидели теперь вместе со своими хозяевами на ветвях сапукайи. Одним из этих представителей царства пернатых был великолепный попугай, которого индейцы называют araruha (macrocerbus hyacinthius), а другой — маленький попугайчик.
Этот попугайчик и уистити были любимцами Розиты, которая очень радовалась спасению своих друзей, как она их называла.
Почти час прошел уже со времени отправления пловцов, а их все еще не было видно. Оставшиеся на сапукайе с беспокойством поглядывали в ту сторону, где они исчезли. Два или три раза им даже показалось, что они слышат их голоса.
Прошло еще около двух часов, и беспокойство сменилось отчаянием. Неужели не хватило этого времени Ричарду и мэндруку для того, чтобы осмотреть лес? Где же в таком случае они, почему не возвращаются? Когда последний раз было слышно, как они перекликались между собой, в голосах их точно звучал страх, — они открыли какую-то опасность. С тех пор не слышно уже и этих криков. Уже не случилось ли с ними какое-нибудь несчастье? Не погибли ли они? Но на эти вопросы никто не мог дать ответа.
