Пещера Лейхтвейса. Том первый - Редер В. (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Вы разбойник Лейхтвейс, — ответила Высоцкая. — Я видела ваш портрет. Что вам нужно от меня?
— Ничего такого, что противоречило бы закону и чести. Вставайте и одевайтесь — каждая минута дорога.
Он отошел к окну и отвернулся. Высоцкая встала и наскоро оделась.
— Я готова, — сказала она наконец.
— Возьмите вашу сумку, — сказал Лейхтвейс, — и захватите с собой все необходимые инструменты. Я поведу вас к женщине, которая нуждается в вашей помощи.
Высоцкая ничего не ответила, а собрала все необходимые ей принадлежности и вместе с Лейхтвейсом вышла из дома, дверь которого тщательно заперла за собой.
Быстро прошли они по улицам и лишь за пределами города пошли немного тише. Они не говорили ни слова, так как каждый из них был слишком занят своими мыслями. Лейхтвейс все время сильно волновался, думая о Лоре и о муках, которые ей приходилось испытывать. Он надеялся, что с Божьей помощью придет еще вовремя. Ему все казалось, что он слышит, как она жалобно зовет его, и сердце его тоскливо сжималось от страха.
— Скорей! — кричал он своей спутнице. — Я вознагражу вас по-королевски, если мы придем еще вовремя.
Они дошли до Нероберга. Перед ними расстилался лес. Буря срывала последние листья с деревьев. Лейхтвейс остановился и вынул из кармана черный платок.
— Я должен завязать вам глаза, — обратился он к Высоцкой, — так как вы не должны видеть, куда я вас веду. Бояться вам нечего, никто вас не тронет, скорей я пожертвую своей жизнью, чем дам обидеть вас.
Высоцкая взяла у него платок из рук и сама завязала себе глаза так крепко, что ничего не могла видеть. Лейхтвейс взял ее за руку и повел дальше, но не обычным, а окольным путем.
Наконец они добрались до входа в пещеру. Из глубины не было слышно ни малейшего звука. Он прислушался, но ничего не услышал.
— Лора! — крикнул он дрожащим голосом. — Я здесь, моя Лора! Я привел к тебе женщину, которая окажет тебе помощь.
Ответа не было. Лейхтвейс глухо застонал и поспешно спустился вниз. Потом он помог сойти и Высоцкой. Когда они добрались до низа, Лейхтвейс снял повязку с глаз Высоцкой. Потом он схватил ее за руку и потащил к ложу Лоры. Здесь он услышал нежный писк, такой странный и своеобразный, что невольно отшатнулся и задрожал всем телом.
— Ребенок! — воскликнул он. — Клянусь Богом, это ребенок — мой ребенок!
Он выпустил руку Высоцкой и подскочил к ложу Лоры. Да, он не ошибся — там лежал крошечный ребенок, голенький, беспомощный. Он лежал в мягком мху, куда, правда, не доходили лучи солнца, но где ему не могли повредить никакие бури и непогоды. Это была девочка.
Лейхтвейс остановился как вкопанный. Но вдруг слезы брызнули у него из глаз, и, вне себя от волнения, он наклонился к крошечному созданьицу.
— Мой ребенок! — воскликнул он. — Боже! Ты не совсем еще отверг меня. Ты не слишком строго взыскиваешь с меня за мои грехи, если даровал мне такое счастье, если Ты удостоил меня принять из рук Твоих самый драгоценный дар, которым удостаиваешь смертных людей. — И он снова зарыдал.
Теперь только он увидел ту, которая доставила ему столь великую радость. Он страшно испугался, когда заметил, что она лежит с закрытыми глазами, бледная как смерть. По-видимому, страдания и беспомощное состояние, в котором она находилась во время родов, обессилили ее, и она лишилась чувств в ту самую минуту, когда даровала жизнь ребенку.
— Здесь времени терять нельзя, — сказала Высоцкая. — Приготовьте скорей теплой воды, чтобы выкупать ребенка, а я тем временем приведу в чувство вашу жену.
— Лора, ненаглядная моя Лора, проснись! — в страшном возбуждении кричал Лейхтвейс. — Я здесь, и ребенок твой жив. Он жив, проснись и ты, моя Лора, чтобы вместе со мной порадоваться нашему счастью.
Но Высоцкая еще раз приказала ему отправиться за водой.
Он отошел к очагу, развел огонь и начал кипятить воду. Он вел себя при этом как неразумное дитя: то он изо всех сил раздувал пламя, то подбегал к Лоре, чтобы посмотреть, не открыла ли она уже глаза, то засыпал Высоцкую вопросами, пока та наконец не вышла из себя и крикнула:
— Поразительно, как в такие минуты все вы мужчины одинаковы! Даже такого человека, как вы, может заставить потерять самообладание такое слабое, крошечное создание.
Наконец Лора пришла в себя. Она открыла глаза и в изумлении осмотрелась кругом.
— Где я? — спросила она слабым голосом.
Едва только Лейхтвейс услышал ее голос, как бросился к ней с распростертыми объятиями.
— Дорогая, милая, ненаглядная моя Лора! — воскликнул он. — Наконец-то ты открыла глаза. Ты слышишь меня? Скажи мне что-нибудь, моя Лора. Ведь у нас с тобою теперь ребенок.
Лора протянула к нему руки и обняла его.
— Ты очень сильно страдала, милая? — спросил Лейхтвейс. — А меня и не было с тобой. Но теперь все устроилось. Вот эта женщина уйдет отсюда лишь только тогда, когда ты уже сможешь встать. Разве это крошечное создание явилось на свет так внезапно? И ты, бедняжка, была одна в нашей пещере, под землей, без помощи, без утешения.
Но тут Лора вздрогнула и побледнела еще больше.
— Я не была одна, — прошептала она, — здесь находился еще кто-то. Какая-то черная фигура склонилась ко мне и стояла возле моего ложа, я ясно видела ее. Я не могла разобрать ее лица и не знаю, мужчина ли это или женщина. Я не могла также отстранить ее, так как была слишком слаба и измучена. Но я хорошо помню, что здесь был кто-то, несколько минут спустя после того, как родился ребенок.
— Дорогая моя! — торопливо воскликнул Лейхтвейс. — Все это тебе, вероятно, лишь пригрезилось. Кто мог прийти сюда в нашу пещеру?
— Нет, это не был сон, — решительно заявила Лора. — Я отчетливо видела эту фигуру, пока не лишилась чувств. Да, теперь я припоминаю, что слышала какие-то слова, но не могла тогда понять их, так как слишком ослабела.
— Как? Это странное видение сказало тебе что-то?
— Только оно и могло произнести те слова, которые я слышала. Оно наклонилось ко мне и к лежащему тут же ребенку и глухо проговорило: «Я явился вовремя. Вот ребенок, который мне нужен. Надо действовать решительно, и я буду спасен».
— Что же было дальше? — в лихорадочном волнении спросил Лейхтвейс.
— Не знаю, — ответила Лора, — мне только помнится, что я боялась, чтобы с ребенком не случилось какой-либо беды, и хотела защитить его, но тут я лишилась чувств.
— Что ж, как видишь, с ребенком ничего не случилось, — вон он лежит, рядом с тобой, цел и невредим.
Счастливая улыбка пробежала по бледному лицу Лоры.
— Благодарю Тебя, Создатель, — слабым голосом произнесла она. — Мои опасения были напрасны. Подай мне, Гейнц, сюда ребенка, я хочу прижать его к груди и покрыть поцелуями нашего сына.
— Сына? — рассмеялся Лейхтвейс. — Сына у нас пока нет, а есть только дочь.
Но тут Лора через силу приподнялась и, глядя в упор на Лейхтвейса, удивленно переспросила:
— Как так — дочь? Это неправда. Клянусь тебе, Гейнц, у нас родился сын. Я сама видела его… я знаю это… я произвела на свет мальчика.
Лейхтвейс стоял, как громом пораженный. Он смотрел на Лору, которая в отчаянии ломала руки, и на невинного младенца, и тысячи разнообразных мыслей проносились в его голове. Но он все еще не мог отдать себе отчета в том, что произошло.
Он взял ребенка и бережно положил его Лоре на колени.
— Вот дочь твоя. Этого младенца мы нашли рядом с тобой, когда пришли сюда.
Но Лора дрожащими руками отстранила от себя ребенка.
— Нам подменили сына! — громко вскрикнула она. — То мрачное видение, которое неожиданно появилось здесь, похитило нашего ребенка и положило вместо него другого. Горе мне! Я напрасно страдала, я напрасно переносила мучения. У меня похитили моего ребенка!
В безумных рыданиях опустилась Лора на свое ложе. Лейхтвейс провел рукой по глазам. Неужели все это правда и перед ним лежит не его ребенок? Неужели здесь было совершено ужаснейшее, гнусное преступление. Похищен ребенок. У матери отняли ребенка в то время, когда она лишилась чувств вследствие страданий и не могла защитить невинного младенца.
