Воскрешение из мертвых (илл. Л. Гольдберга) 1974г. - Томан Николай Владимирович (электронные книги без регистрации TXT) 📗
— Из всего того, что нам уже известно, все очевиднее становится, что с Бричкиным расправился Каюров.
Вспомнив обещание, данное вчера Варе Мавриной и Вале Куницыной, Татьяна приезжает в заводское молодежное кафе.
— Вот хорошо-то, что вы сдержали слово! — радостно восклицает Варя, бросаясь ей навстречу. — Я, правда, и не сомневалась, что вы придете.
— А вы, значит, твердо решили, что с макси-юбками нужно бороться? — спрашивает Татьяна Варю и Валю, усаживаясь за столик, к которому еще одна знакомая ей девушка приносит кофе.
— Железно! — смеется Куницына. — Ребята ведь устраивали уже дискуссию о мужских модах. Пригласили всех наших «волосатиков», тех, кто поинтеллигентней, и выложили им свою точку зрения об их гривах, бакенбардах и бородах. Ты помнишь тот вечер, Варя?
— О, это было просто побоищем «гривастиков»! — смеется Варя. — Олег Рудаков здорово их разделал. «Куда, говорит, вы идете? Неужели ничего нового не можете придумать, кроме слепого копирования…» Я уже не помню сейчас, к какому веку отнес он нынешнюю мужскую моду.
— К девятнадцатому, — подсказывает Куницына и продолжает рассказ о той «пятнице»: — Хоть и тогда, говорит, непонятно было, как возникла мода на бакенбарды, бороды и длинные волосы, но они не мешали их повседневным делам. А сейчас бешеный темп, культ спорта и туризма, все под девизом: «Давай-давай!» Взмокаешь ведь и на работе, и на спортивной площадке. Да и на танцплощадках тоже не менуэты нынче в моде, а разные ча-ча-ча, в темпе пляски святого Витта. В общем, все время в поту. Чистоплотному человеку такую гриву нужно бы мыть по три-четыре раза в день. Как еще девушки вас терпят?… Ну да ладно, говорит, не будем корить наших девушек, тем более что их следует даже похвалить. Женские моды хоть и чересчур уж инфантильны для нашего интеллектуального века, где-то даже за пределами здравого смысла, но зато это действительно ново. Мини-юбок еще не было ни в одну эпоху, и, если хотите, они ближе к духу нашего времени, к стремительному темпу современной жизни. Вот примерно какую речь произнес тогда Олег, — заключает Валентина свой рассказ о выступлении Рудакова.
— Ну, а каков практический результат этой дискуссии? — интересуется Татьяна.
— Я же сказала, что приглашены были не ваньки из подъездов или безмозглые шалопаи, а ребята неглупые, просто бездумно поддавшиеся подражанию бородатости Эрнеста Хемингуэя, кубинского периода его жизни, бакенбардизму бондарчуковской киноэпопеи «Война и мир», а может быть, даже и пещерному облику западноевропейских хиппи. Многие из них на другой день пришли на завод бритыми.
— Ну, а девушек и женщин как же вы теперь будете вразумлять?
— Рудаков прав, — отвечает на вопрос Груниной Валентина. — Мини-юбки в какой-то мере в духе времени, но тоже ведь не находка. А макси мы раскритикуем с помощью старых журналов…
— Раскритиковать-то, конечно, проще, чем предложить что-нибудь новое, — грустно вздыхает Варя Маврина.
— А мы покажем и новое. Пригласим модельеров, продемонстрируем и свои модели.
— Только дамские?
— Будут и мужские. Толя Ямщиков предложил, например, «распашонку» для молодых физиков…
— Кандидатов физико-математических наук, — смеясь, добавляет Варя.
— На общем темном фоне такой «распашонки» будут искриться яркие звездочки распада атомных ядер, пунктирные и штриховые, прямые и зигзагообразные треки — следы ядерных частиц. По-моему, все это очень красиво, а главное — на самом высоком уровне нашего времени.
— Любопытную безрукавку предложил и Вадим, — напоминает Куницыной Варя.
— Да, оригинальную, но вряд ли кто-нибудь решится носить ее. Вадим Маврин, правда, рекомендует свою безрукавку криминалистам, так как она будет покрыта дактилоскопическими оттисками…
— Отпечатками папиллярных узоров пальцев, — улыбаясь, уточняет Грунина. — Но это, как я понимаю, «в порядке юмора», конечно.
— Вадим Маврин вообще у нас шутник, — смеется Куницына.
— Почему же шутник? — обиженно переспрашивает Варя. — Просто у него хорошо развито чувство юмора, вот он и…
— А с этим никто и не спорит, — поспешно соглашается с нею Куницына. — Но такую безрукавку предложил он, конечно же, в шутку. А в основном у нас будут модели строгой современной дамской одежды. Вы обязательно приходите, Татьяна Петровна, будет, наверное, интересно.
— Непременно приду! — обещает Грунина.
— Вы себе представить не можете, Татьяна Петровна, как мне тут интересно, — провожая ее к выходу, торопливо говорит Варя. — Вы знаете, я ведь в техническом отделе нашего завода работаю. У меня там много знакомых, но тут, с этими заводскими девчатами, честное слово, мне гораздо интереснее. И не только мне, многие наши молодые инженеры с удовольствием проводят время в их кафе. Да это и не кафе вовсе, а настоящий молодежный клуб, в котором мы и гости и хозяева.
17
Прежде чем позвонить Груниной, Олег Рудаков долго ходит возле уличной телефонной будки, не решаясь набрать номер домашнего телефона Татьяны. Повод вроде веский, но ведь поздно уже, она устала за день и, наверное, отдыхает от своих нелегких служебных дел. Да и вообще зря, может быть, поднимает он тревогу. Что там, в конце концов, может случиться с Анатолием?
Но Олегу очень хочется позвонить ей, услышать ее голос, и он решается наконец снять трубку. А как только начинают звучать длинные гудки, кажется, что конца не будет этому неторопливому гудению… И вдруг на другом конце провода ему отзывается голос, от звука которого сердце Олега начинает биться еще чаще.
— Извините, пожалуйста, Татьяна Петровна, — слегка запинаясь, говорит он. — Это Рудаков вас беспокоит…
— Ну что вы извиняетесь, Олег, я ведь всегда вам рада. Почему, однако, голос у вас такой встревоженный? Не случилось ли чего?…
— Нет, Татьяна Петровна, ничего пока не случилось. А тревожусь я вот почему: снова пошел сегодня Анатолий к Грачевым. Не смог я его отговорить. Никакие доводы на него не подействовали…
— Что поделаешь — любовь, — почему-то вздыхает Татьяна, будто завидует Марине и Анатолию.
— А я все-таки боюсь, как бы с ним чего-нибудь там не случилось. Может быть, мне с кем-нибудь из наших дружинников походить возле дома Грачевых?
— Да не бойтесь вы за него, ничего с ним не случится, — успокаивает его Татьяна. — Он ведь умеет за себя постоять. Вы откуда говорите?
— Из автомата. Дома у меня нет ведь телефона…
— А мне так хочется иногда вам позвонить! — снова вздыхает Татьяна и вдруг начинает смеяться. — Знали бы вы, какое удовольствие доставили мне вчера ребята из вашего конструкторского бюро! Сбили кандидатскую спесь с этого зазнайки Пронского.
— Но ведь он талантливый кибернетик. Анатолий познакомился с одним молодым ученым, который хорошо его знает. Он самого высокого мнения о нем.
— Так оно и есть на самом деле. Мой папа тоже пророчит ему большое будущее. Но уж слишком он высоко себя ценит, и очень хорошо, что вы его проучили.
— Однако он предложил нам не чистую химеру, как вы полагаете, а очень интересную идею. Ребята наши ею увлеклись, — считает своим долгом защитить Пронского Олег. — Ямщиков, правда, разыграл его немножко, прикинувшись в первый день знакомства «лопухом». Вы же знаете, какой Анатолий — талантлив чертовски, но упрям и щепетилен сверх всякой меры.
— Я не вижу ничего плохого в его упрямстве. Мне даже нравятся такие упрямцы…
— Глупое это упрямство, однако! Всего хочет сам добиться, безо всякого института, назло своим родителям. Мальчишество все это. Но я его заставлю все-таки поступить на заочное отделение станкоинструментального или в филиал политехнического при нашем заводе.
— О всех-то вы заботитесь, Олег, а о вас кто же?
— А чего обо мне заботиться? — беспечно смеется Рудаков. — Я продукт системы трех «С», как отзывается обо мне Анатолий…
— Слыхала я про эту систему, — перебивает его Татьяна. — «Создай себя сам», да? Нужно было и мне в свое время заняться самовоспитанием по этой системе.
