Неожиданная Россия. XX век (СИ) - Волынец Алексей Николаевич (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
Был ли это замысел большевиков или удачное для них стечение обстоятельств – сейчас не известно. Но именно с этого момента началась большая государственная карьера Цурюпы, который вскоре станет бессменным до конца гражданской войны наркомом продовольствия РСФСР.
Ленин рассчитывал, что снять угрозу голода поможет массовое сокращение армии после Брестского мира, возвращавшее на село миллионы рабочих рук. При этом до весны 1918 г. новое советское правительство пыталось реализовать разработанный еще при Керенском план принудительных закупок «хлебов» по государственным ценам, которые были в разы ниже рыночных. Однако с декабря 1917 г. по май 1918-го из назначенных по плану 137 млн. пудов продовольствия было отгружено получателям всего 18,4 млн. или около 14 %. «Апрельская потребность страны в хлебных грузах была удовлетворена на 6,97 %» – записал в те дни один из работников Наркомата продовольствия.
Ситуация со снабжением центра России становилась катастрофической. При этом на землях бывшей Российской империи хлеб был. По подсчётам специалистов центральным губерниям до нового урожая 1918 г. не хватало 218 млн. пудов (3,6 млн тонн), тогда как Украина, Северный Кавказ и Сибирь имели в три раза больше «излишков». Однако эти регионы бывшей империи отрезали от центра транспортный коллапс и большая политика.
Украина была оккупирована немцами, рассчитывавшими на местный хлеб, как на фактор выживания в продолжавшейся мировой войне. Запасы продовольствия, скопившиеся на Дону и Кубани, по оценкам экономистов могли бы в течение двух лет кормить Москву, Петроград и северные губернии Нечерноземья. Однако здесь возникли не признававшие правительство Ленина квазигосударства, «Всевеликое войско донское» и «Кубанская республика», а так же начались первые боевые операции антибольшевистской «Добровольческой армии».
В этих условиях большевики попытались получить хлеб у крестьян Поволжья и ряда иных остававшихся под их контролем чернозёмных губерний (Курская, Орловская, Тульская, Тамбовская, Воронежская, Ставропольская) путём прямого товарообмена. На фоне инфляции деньгам уже не доверяли, производство лёгкой промышленности составляло треть довоенного, а деревня остро нуждалась в массе «городских» товаров. В марте 1918 г. принимается особый «Декрет о товарообмене для усиления хлебных заготовок», выделивший Наркомату продовольствия для прямого обмена с крестьянами дефицитных товаров – тканей, ниток, спичек, мыла, керосина, гвоздей, табака, соли и т. п. – на миллиард рублей.
В те дни, до начала гиперинфляции это была ещё внушительная сумма. До лета 1918 г. таким «товарообменом» рассчитывали получить 120 млн. пудов хлеба. Но в реальности смогли выменять в три раза меньше запланированного – сказались как проблемы с транспортом, так и недоверие крестьян, их желание нажиться побольше при растущих ценах, и невозможность в короткие сроки наладить эффективную систему обмена.
Провал первых попыток советской власти преодолеть набиравший силу продовольственный кризис хорошо виден на примере Петрограда. Если по итогам 1917 г. этот крупнейший мегаполис страны (тогда 2,4 млн. населения) потребил хлебной продукции на 64 % от довоенного уровня, то за первую половину 1918 г. – только на 25 %. Именно с мая того года бывшая столица империи начинает массовое поедание городских лошадей – в ту эпоху они заменяли автотранспорт, но с тех дней заменили еду.
Сталин и Чокпрод
29 мая 1918 г. особым решением советского правительства на юг России «для осуществления общего руководства продовольственным делом» отправили Сталина. До этих дней большевик Джугашвили среди партийных товарищей слыл противником «хлебной диктатуры» и критиком наркома продовольствия Цурюпы.
Будущий всесильный диктатор СССР в те дни возглавил «Чокпрод» – Чрезвычайный областной продовольственный комитет, располагавшийся в Царицыне. Задачей Сталина и «Чокпрода» стала транспортировка продуктов с Северного Кавказа и Поволжья на север, в уже голодающие города, прежде всего в Москву и Петроград. По прибытии на место Сталин был явно ошеломлён открывшейся ему картиной – привычный уже транспортный коллапс и сопротивление деревни дополнялись фантасмагорическими ситуациями. Например, междоусобной войной Саратовских и Самарских советов за хлеб в пограничных уездах. Вся эта «вакханалия и спекуляция» (слова из телеграммы Сталина Ленину) усугублялась самочинными реквизициями воинских частей.
За три недели ударной работы сталинскому «Чокпроду» удалось направить на север 2 379 вагонов с хлебом. Сталин телеграфирует в Москву: «Можете быть уверены, что не пощадим никого – ни себя, ни других, а хлеб всё же дадим…» Однако вскоре на подступы к Царицыну вышли дравшиеся против большевиков войска атамана Краснова, перерезав дорогу, по которой плоды чернозёмов Северного Кавказа шли в центральную Россию.
24 июля 1918 г. Григорий Зиновьев, глава советского Петрограда, телеграфирует в Москву, что в городе уже пятый день не выдают никакого пайка: «Прибытий продуктов не предвидится… Положение небывало трудное». В тот же день Ленин шлёт экстренную телеграмму Сталину в Царицын: «Положение совсем плохое. Сообщите, можете ли принять экстренные меры, ибо кроме как от Вас хлеб добыть неоткуда».
Сталин отвечает: «Запасов хлеба на Северном Кавказе много, но перерыв дороги не дает возможности отправить их на север, до восстановления пути доставка хлеба немыслима. В Самарскую и Саратовскую губернии послана экспедиция, но в ближайшие дни не удается помочь Вам хлебом. Продержитесь как-нибудь, через неделю будет лучше…»
Но лучше не стало. Летом 1918 г. ареной боёв гражданской войны становится и Самарская губерния, ранее самая «хлебопроизводящая» в центральной части России. В Петрограде к тому времени царит настоящий голод. За весь август того года в город на Неве доехало всего 40 вагонов с зерном – при этом для выдачи каждому жителю хотя бы 100 грамм хлеба в день требовалось минимум 500. В таких условиях власти советского Петрограда даже предлагали Ленину задуматься о покупке хлеба за золото у открытых противников по ту сторону фронта гражданской войны…
К исходу 1918 г. статистика хлебозаготовок в контролируемой большевиками части страны была ужасающей. За первые 11 месяцев советской власти, из запланированных 209 тыс. вагонов с хлебом смогли доставить потребителям всего 26 571 или менее 13 %.
«Кушали сытно 2–3 раза в месяц…»
При этом рыночное снабжение в городах сохранялось, но во многом лишь усугубляло голод для большинства. Общий экономический кризис, фронты гражданской войны, развал транспорта и все иные трудности привели к дикому разбросу «хлебных» цена даже в близких регионах. Например, к январю 1919 г. в Пензе пуд ржаной муки стоил 75 руб., в Рязани – 300, а в Нижнем Новгороде – уже 400. В Москве и севернее цены были еще выше, в Петрограде перевалив за тысячу.
Средней зарплата в городах тогда не превышала 450 руб., большинство при таких ценах не имело шансов есть досыта, а готовность голодных горожан отдавать за продукты последнее взвинчивала спекулятивные цены всё больше. Как писал в те дни очевидец: «Беднейшая часть городского населения голодала, люди среднего достатка (квалифицированные рабочие и служащие) кушали сытно 2–3 раза в месяц, ну, а богатые – те не испытывали решительно никаких лишений…»
1 января 1919 г. в Москве началось «Всероссийское совещание продовольственных организаций». Экстренно собравшиеся в красной столице представители «продорганов» со всех подконтрольных большевикам губерний констатировали чудовищное положение с «хлебом». Здесь надо указать, что советской продовольственной политикой руководили отнюдь не пролетарии от станка, а перешедшие на сторону большевиков сливки прежнего общества. Среди служащих Наркомата продовольствия бывших фабричных рабочих имелось менее 17 %, зато среди руководящих работников данного Наркомата насчитывалось 22 бывших помещика, 38 бывших полковников и генералов, 23 бывших купца и 57 крупных чиновников царского времени.
