Матиас Шандор - Верн Жюль Габриэль (читаемые книги читать .TXT) 📗
Действительно, нет лучшего места, чем эта клоака, для того, кто желает набрать шайку проходимцев, готовых и на грабёж и на убийство. Здесь можно встретить людей всех национальностей, отребье Востока и Запада, беглецов с коммерческих судов и дезертиров с военных, а главное – отщепенцев из среды мальтийцев, отчаянных головорезов, в жилах которых течёт пиратская кровь, ибо они потомки разбойников, прославившихся в варварские времена лютыми набегами.
Карпене, получившему задание подыскать человек двенадцать, готовых на все, оставалось лишь выбрать наиболее подходящих. Поэтому он с самого своего приезда почти не выходил из кабачков, приютившихся на самых глухих уличках Мандераджо, и вёл переговоры с разным сбродом. Пескаду ничего не стоило разыскать его здесь, но куда труднее было выяснить, для кого он работает, чьи деньги расходует.
Разумеется, деньги эти не могли принадлежать ему. Пять тысяч флоринов; в своё время полученные за донос, он уже давно проел. Всеобщее осуждение заставило его уехать из Истрии, и он пустился по белу свету. Деньги свои он живо растратил и снова впал в нищету.
Не удивительно, что он стал обслуживать крупную шайку злоумышленников, подыскивая новых соучастников, которые должны были восполнить урон, нанесённый виселицей. С этой целью Карпена и прибыл на Мальту и обосновался в Мандераджо. Куда именно собирался он увезти завербованных, об этом Карпена никому не говорил: он отнюдь не доверял своим приятелям. Да, впрочем, нанятые им головорезы этим и на интересовались. Лишь бы им хорошо платили, лишь бы дали вволю воровать и грабить, и они, не рассуждая, готовы были поехать хоть на край света.
Надо сказать, что Карпена немало удивился, встретив Марию на улицах Мандераджо. Хотя прошло уже пятнадцать лет, он сразу же узнал её, как и она узнала его. К тому же Карпене было досадно, что ей стало известно, где он обретается.
Итак, чтобы добыть нужные доктору сведения, Пескаду пришлось прибегнуть к хитрости. И он вскоре перехитрил Карпену. Да и как было испанцу не пристраститься к молодому разбойнику, который стал увиваться около него, искал его дружбы, свысока отзывался об этом сброде из Мандераджо и то и дело хвастался совершенными им преступлениями, каждое из которых заслуживало на Мальте виселицы, в Италии – гильотины, в Испании – петли на шею; как было не заинтересоваться головорезом, отзывавшимся с глубоким презрением обо всех этих трусах, которым при виде полицейского становится не по себе, – короче говоря, как было не увлечься таким отъявленным негодяем? Карпена, большой ценитель подобного рода людей, искренне восхищался талантами своего нового знакомца.
Пескад ловко вёл игру и быстро достиг своей цели; утром двадцать шестого августа доктор Антекирт получил от него записку, в которой доктору назначалось свидание в тот же вечер на окраине Сенглеа.
В эти дни на «Феррато» шли усиленные приготовления к отплытию. Дня через три ремонт должен был закончиться, запасы угля уже были пополнены, и судно могло выйти в море.
Вечером доктор отправился на указанное Пескадом место. Это была небольшая рыночная площадь, окружённая сводчатыми зданиями, вблизи крепостного вала, на самой окраине пригорода.
Было восемь часов. На площади находилось человек пятьдесят, ибо рынок ещё не закрылся.
Доктор прогуливался в толпе мужчин и женщин, по преимуществу мальтийцев, как вдруг почувствовал чьё-то прикосновение.
Какой-то жуткий проходимец, одетый в лохмотья, с продранной шляпой на голове, поднёс к его лицу носовой платок и ухмыльнулся:
– Вот что я вытащил из кармана вашего превосходительства! Советую получше беречь карманы!
То был Пескад, но он так вырядился, что узнать его не было никакой возможности.
– Негодяй! – возмутился доктор.
– Негодяй, но всё-таки кое на что пригодный, господин доктор.
Тут доктор узнал Пескада и не в силах был сдержать улыбку. Он сразу же спросил:
– Ну, как Карпена?
– Он действительно подбирает в Мандераджо дюжину самых отчаянных головорезов.
– Для кого?
– Для какого-то Зироне.
Для сицилийца Зироне, сообщника Саркани? Какая же может быть связь между этими злодеями и Карпеной?
Поразмыслив, доктор пришёл к следующему выводу, – и он не ошибся.
Саркани непременно должен был узнать о предательстве, в результате которого был арестован Иштван Батори, бежавший из Пизинской тюрьмы. По-видимому, он разыскал Карпену, когда тот впал в полную нищету, сговорился с ним, и испанец стал одним из агентов, обслуживавших шайку Зироне. Итак, Карпена становился первою вехою на пути, который был намечен доктором, и теперь можно было действовать уже не вслепую.
– А знаешь ли ты, с какой целью он набирает людей? – спросил доктор.
– Для шайки, орудующей в Сицилии.
– В Сицилии? Ну да, так и должно быть! А точнее?
– В восточной части острова, между Сиракузами и Катанией.
Итак, они напали на след!
– Откуда же ты все это узнал?
– От самого Карпены, который воспылал ко мне горячей симпатией. Разрешите представить его вашему превосходительству.
Доктор кивнул в знак согласия.
– Теперь ты можешь вернуться на яхту, – сказал он, – и одеться поприличнее.
– Нет, этот наряд для меня самый что ни на есть подходящий.
– Почему?
– Потому что я имею честь состоять в шайке почтеннейшего Зироне.
– Берегись, друг мой! – ответил доктор. – Эта игра может стоить тебе жизни.
– Для вас я на всё готов, господин доктор; ведь я вам так обязан, – возразил Пескад.
– Славный малый!
– Кроме того, не хвастаясь, скажу: я малый не промах и хочу поймать этих мерзавцев на удочку.
Доктору было ясно, что при сложившихся обстоятельствах Пескад может быть чрезвычайно ему полезен. Прикинувшись мошенником, умный малый настолько завоевал доверие Карпены, что даже выведал его тайны, – значит, надо предоставить ему свободу действий.
Поговорив минут пять, доктор и Пескад разошлись, чтобы их не застали вместе. Пескад пошёл по набережной Сенглеа, в самом её конце сел в лодку и направился в Мандераджо.
Не успел он туда доехать, как доктор вернулся на борт "Феррато". Он рассказал Петеру Батори обо всём, что узнал от Пескада. Потом счёл долгом предупредить Матифу, что его друг пустился ради общего блага в довольно опасное предприятие.
Геркулес покачал головой и развёл руками. Потом он несколько раз повторил, как бы обращаясь к самому себе:
– Лишь бы ни один волос не упал у пего с головы! А не то…
Последние три слова прозвучали красноречивее длинной тирады, если бы Матифу был на неё способен.
6. В ОКРЕСТНОСТЯХ КАТАНИИ
Если бы сотворение земного шара было поручено человеку, он, вероятно, выточил бы его на токарном станке, как биллиардный шар, не оставив на нём ни шероховатостей, ни складок. Но мир был создан великим творцом. Вот почему на прекрасном сицилийском побережье между Аси-Реале и Катанией разбросано так много живописных мысов, рифов, гротов, утёсов и гор.
В этой части Тирренского моря, между Сицилией и итальянским берегом, обрамлённым отрогами Калабрийских гор, и находится Мессинский пролив. Какими были этот пролив, побережье и горы, над которыми господствует Этна, во времена Гомера, такими они остались и в наши дни. Они поистине великолепны! Если лес, в котором Эней отыскал Ахемениду, теперь исчез, то грот Галатеи, грот Полифема, острова Циклопов, а немного севернее скалы Сцилла и Харибда стоят и поныне на своих исторических местах, и мы можем увидеть тот самый берег, где некогда высадился троянский герой, чтобы основать новое государство.
Нельзя отрицать, что великан Полифем прославился такими подвигами, какими не может похвастаться наш гигант Матифу. Но у Матифу есть одно существенное преимущество – он жив, тогда как Полифем умер уже три тысячи лет тому назад, если он действительно жил на свете, как утверждает Улисс. Элизе Реклю, например, высказал предположение, что знаменитый циклоп не что иное, как вулкан Этна: "Его кратер во время извержения сверкает, как громадный глаз, на самой вершине горы, с которой скатываются в море обломки скал и становятся островами и рифами, подобно островам Фаральони".
