Пляски демонов - Сафронов Виктор Викторович (бесплатная регистрация книга txt) 📗
— А для привыкания… Чтобы они без этого обходиться не могли. Когда особь лишаешь лакомства или того от чего зависима… Очень помогает им манипулировать… «Лакомством» можно приманивать и влиять на сознание.
— Пример?
— Легко! В стране победившей фашизм, ценой огромных жертв, лишений, человеческих жизней начали, пока неформально, но с помпой отмечать день рождения бесноватого фюрера. Как это стало возможным? Да очень просто. За несколько десятков лет изменили генокод сознания, просто убрали из сотен тысяч, пару звеньев хромосом памяти и души. И всё… Хайль Гитлер, товарищи коммунисты!
— Откуда ты это взял? Это гениальная чушь, предвидение или голый результат, т.с. окончание логической цепи?
— Просто соединил разорванную во многих местах цепь, проанализировал и вместо нудных сентенций и нанизывания логических звеньев, выдал тебе конечный результат. Тем более в твоей воле не принимать эти умопостроения.
ГЛАВА 58 Птурск. Выборы губернатора
Все хорошо. Однако Федор ходит шальной, ссыт мимо унитаза, постоянно улыбается и на глазах худеет. Приснившиеся фантомы его нахождения в роли начальника растревожили слабенькую душу новоявленного местечкового мечтателя. А тут и сообщение, которым я его потряс — выборы губернатора.
Пришлось охватившую его дрожь вводить в спокойное русло.
— Давай святой человек, ну, давай же, ты ведь можешь, ну… ну, это — давай, вот ведь какой. — Федя ходил за мной по пятам и ныл на одной, но достаточно противной ноте. — Сделай, устрой меня начальником… И такие в мини юпачках пусть за мной поухаживают, поприбирают.
— Чего конкретно ты хочешь? — отмахивался я от него. — Не зуди. Придумай, а потом начинай ныть. Определись в своих желаниях.
— Борзов соскочил. Осталась шелупонь, однако, разная мелкокалиберная. Хочу быть губернатором.
— Ты, паренёк, белены объелся, я даже подозреваю, что ты её водкой запивал. Тебя, что, обуяла старческая гордыня? Каким еще губернатором? — Меня данная ситуация попервоначалу его нытья раздражала, а потом, постепенно начала развлекать. — Давай, включай ограничитель кругозора. Покажи мне хотя бы диплом МФТИ, хотя бы купленный в переходе метро на Радиальную. Ну, чё скуксился? Давай, кажи народу свой просвёщенный лик.
— Поесть я не против. — Он пытался показать смущении, начиная обкусывать ногти. — Белену не ел. Так и диплом, какой был, в конторе Проматомремонт позабыл…
И тут он расцвёл широченной улыбкой простого русского мужика, из тех, кто в мае 1945 году на ступеньках рейхстага танцевал «Барыню», а до этого раскулачивал деревню и потом ссылал в казахские степи своих соседей и родственников.
— Не-а, ты меня святой человек сципиально подначиваешь и шутки надо мною, коренным жителем Птурска — строишь. — Он основательно уселся на стул, как бы показывая мне, кто в этом городе хозяин. — А ведь я не хуже плохого бандита Борзого, который и меня, и тебя, и даже подполковника Муранова хотел смертоубийствовать. И совсем не хуже коренного русского человека Алавердяна Ашота Аракеловича, который ни то, что нормально разговаривать с моими земляками не может, он даже… Он даже…
— Говори, говори, убеждай меня, что я не в аптечном бреду, переигравший в доктора, и мне это не снится.
Федя обиженно засопел и начал ковырять ногтем обшивку фанерного стула.
Пока я пытался ещё найти слова нежные, принежные, ласковые приласковые. Торкнуло изнутри так, что у меня искры из глаз и накоротке помутнение роговицы и изменение сознания. Опять монах в оранжевом с лицом, обрамленным как хала, лидера оранжевой революции, только в прыщах и оспинах. Он сурово сдвинул брови и ласково, как майский лай погрозил мне пальцем из-за плетня с глечиками.
Ничего себе заявки на обладание меня! Я стою перед вечностью, словно голенький, а на меня, как на какого-то Герасима после утопления Муму — пальцем. Нехорошо это, не по оранжевому. Ладно. Внесём в хрестоматийное утверждение «народ имеет того, кто его имеет» серьёзные коррективы и изменения.
Впрочем, чего это я так резко раздухарился. Палец, как палец. Да и прав Федор, чем какого-то иноверца, который и молиться-то по-нашему не умеет и вообще полная, потеющая мерзость с отрицательным резусом и хватательным рефлексом, так уж лучше наш. Он хоть и малообразованный, зато свой. А этот густо кудрявый подмышками и на спине, пусть едет в Турцию и там отстаивает правильность утверждения о геноциде армян организованный и осуществлённый в 1915 году. (По мнению некоторых источников, резня, на территориях, контролируемых властями Османской империи, продлилась до 1923 года. Геноцид осуществлялся с применением физического уничтожения и депортации, включая перемещение гражданского населения в условиях, приводящих к неминуемой смерти. Сам термин «геноцид» в своё время был предложен для обозначения массового уничтожения армян в Османской империи и евреев на территориях, оккупированных нацистской Германией).
— Федор, — строго посмотрел я на него, — ты меня убедил. Включаемся в гонку быть тебе губернатором с юпачками и разными другими прибамбасами. Для кого-то лучшая карьера — из деревни в педерасты, а для Феди — из маргиналов в губернаторы, там таких и без него навалом. Одним больше, одним меньше… Тем более, чего волноваться, когда гарантом безупречной жизни страны и политической системы государства рабочих и крестьян, выступает водка.
Чем бы дитятя о пятидесяти годочках не тешилось, лишь бы не пахло.
Организовали сбор подписей. Под телесуфлер «наш кандидат» гладко выступал в телевизоре. Добавили еще денег, купили листовок, отдали их людям. Митинг сбацали с песнями и танцами. Любо дорого. Вместо удравшего в Польшу к ляхам, шамана Джипершовского, сам выступил в телевизоре, как командир предвыборного штаба. Зомбировал публику так, что — мама не горюй. Лозунги, призывы, растяжки около проходных и пивных, демонстрации в поддержку нашего кандидата. Пару пикетов у здания администрации, лейтмотивом которых был лозунг «Проворовавшиеся — вон из нашего дома!».
Из оставшихся преступных денег с расстрелянного катера, закупили плановый двухнедельный выпуск продукции местного винзавода, выпускающий отравляющие вещества. Подходи выпей сейчас, а после нашей победы в воскресенье, приходи в понедельник и приводи дружков, то-то начнется веселье. Особо хочется отметить, что закупленная отрава, разошлась в три дня. Пьяными были все, включая кошек, голубей и фонарные столбы.
Беспощадные соперники применили против нас черные пиартехнологии. Всячески обзывали. Клеймили позором. Обвиняли в спаивании населения. Когда люмпен узнавал, что где-то происходит его спаивание, он ещё теснее сплачивал ряды и нетвердой походкой ходил кричать речёвки и лозунги «Проворовавшиеся — вон из нашего дома!».
Много чего было. Допустим, после моих сеансов массового оздоровления населения, оно (население) через средства массовой информации узнавало, что до тридцати прозекторских швов, не считая другой мелочёвки, как бы сами собой рассасывались и исчезали. Люди, после оздоровления, живые и здоровые выходили на светлую дорогу жизни, веря в счастье завтрашнего дня, хороший аппетит и возвращение расхватанного родней имущества. Семнадцать парализованных, увидев в предвыборной программе телевидения лицо кандидата Войтылова, сами без посторонней помощи поднялись из инвалидных колясок, и вышли из помещения. Тридцать шесть наркоманов по той же причине отказались от пагубной страсти, и пошли работать санитарами в городские морги.
