Львовская гастроль Джимми Хендрикса - Курков Андрей Юрьевич (мир бесплатных книг TXT) 📗
— Давно хочу, — признался Тарас. — Но так всё на меня сразу навалилось.
— Что же на тебя навалилось? — спросила Оксана, но в голосе ее не было привычной заботы и теплоты.
— Давай я к тебе подойду, всё расскажу, — предложил Тарас.
Из мобильника донесся ее тяжелый вздох.
— Ладно, я дома. Подходи!
Прогулка под дождем немного успокоила Тараса и привела в порядок его суматошные мысли. Двадцати минут как раз хватило, чтобы определиться со своими извинениями, которые он в любом случае должен принести давней подруге, и чтобы решить, как плавно перевести потом разговор в другое русло, которое отвлечет Оксану и от «устроенного» им, Тарасом, их свидания с Ежи. От наступившей в голове гармонии мыслей Тарас не смог сдержать улыбку. Так, с улыбкой, он и зашел во двор дома номер восемь на площади Рынок.
— Ты чего такой довольный? — удивилась Оксана, впустив Тараса в квартиру.
Тарас поспешно убрал улыбку с лица. Снова стал серьезным и немного несчастным. Разулся, направился в комнату. Сел на диван, и тут же ему на плечо упала плюшевая серая крыска — один зверек из плюшевого мини-зоопарка, расположившегося на спинке дивана.
— Если бы я так давно тебя не знала, я бы больше никогда тебе не звонила! — заявила Оксана, усевшись на пуфик по другую сторону стола-тележки, за которым они и вдвоем, и в большей компании уже не один десяток раз ужинали, обедали и просто пили и закусывали. На этот раз, правда, столик был непривычно гол. Только скатерка и никаких тарелок, вилок, стопочек.
— Оксаночка! — Тарас набрался смелости. — Извини! Я не виноват! Я не хотел вас вдвоем оставлять! Просто позвонила моя невеста и сказала, что ее папа хочет со мной срочно переговорить…
У хозяйки квартиры от удивления открылся рот.
— Ты женишься?
Тарас обреченно кивнул.
— И даже со мной не посоветовался?
— Я как раз хотел. Сейчас…
— А не поздновато? — Кругленькое лицо Оксаны приобрело привычное заботливое и задумчивое выражение.
Тарас пожал плечами.
— Но ты хоть по любви женишься? Не по глупости? Не по беременности?
Тарас отрицательно мотнул головой.
— У нас с ней еще никакой близости не было. Мы только один раз целовались, да и то не по-французски.
Взгляд Оксаны наполнился ужасом непонимания. Она хотела было что-то сказать, открыла уже рот, но промолчала. Только покачала головой.
— Нет, ты не думай! — проговорил Тарас. — Я ее люблю. Это точно! Она совершенно странная… Но…
— А как ее зовут?
— Дарка. Она обменщица в ночной обменке на Франко, знаешь, где трамвайная остановка, в самом начале…
— Это важно? — спросила озадаченно Оксана.
— Что?
— Что она обменщица?
— Нет, — ответил Тарас. — Хотя, может, и да. Иначе я бы с ней не познакомился… У нее была сильная аллергия на денежные знаки… На всё, что как-то касается денег… Я ее случайно вылечил… И…
Тарас вдруг замолчал. Показалось ему, что даже такому давнему другу, как Оксана, не стоит рассказывать всё! Она всё-таки женщина. А когда женщинам рассказывают про других женщин, у них появляются совершенно неожиданные мысли и выводы.
— Ты ее вылечил? — удивилась Оксана.
— Ну да, только это сложная история… Я тебе потом расскажу… Короче, я хотел позвать тебя свидетельницей на нашу свадьбу.
— Меня? — обрадовалась вдруг Оксана. — Конечно! Только ты меня с ней заранее познакомь! Как ее зовут?
— Дарка, я же говорил! — Тарас посмотрел на хозяйку квартиры немного странным взглядом.
— Ты извини, я всё еще нервная, со вчерашнего вечера…
— Оксана, — Тарас заговорил тише, — а что у вас там произошло?
Оксана поджала губки, лицо ее приняло уставшее выражение. Она потерла правой ладонью лоб.
— Твой придурок заявил, что я «сладкая»…
— Он не мой придурок! — воспротивился определению Тарас.
— Ну, твой сосед! Сказал, что я такая сладкая, что ему очень хочется меня поцеловать.
— И ты ему пообещала, что если он съест весь торт, то ты его поцелуешь? — вспомнил Тарас слова Ежи Астровского.
Оксана отрицательно замотала головой.
— Нет. Я сказала, что если он любит сладкое, то должен сначала съесть весь торт, а потом мы продолжим разговор… Он его действительно съел и сразу посинел весь. Я предложила «скорую» вызвать, а он рот зажал себе, словно его вот-вот вырвет, и на меня рукой замахал, мол, уходи! Ну я и ушла!
У Тараса отлегло от сердца. Слава богу, никаких попыток насильственного физического контакта со стороны Ежи! Только слова. Слова и торт.
— А чашку ты не разбивала? — спросил Тарас.
— Нет, когда я уже выходила из квартиры, там что-то зазвенело. Это, наверное, он.
— Ну ты его прости, — попросил Тарас. — Он одинокий, никому не нужный… Психически неуравновешенный…
— Психически очень уравновешенный, да и не одинокий! — заговорила ехидно Оксана. — Ему уже пол-«Осели» приветы передают! Создал у бомжей о себе миф как о человеке, которого волнует судьба несчастных…
— Почему миф? — спросил Тарас. — Мне кажется, в нем это есть. Конечно, он сначала с тобой познакомился, а потом уже судьбой несчастных заинтересовался.
— Сначала со мной несчастной познакомился? — переспросила Оксана. И вдруг вся ехидность выражения ее лица трансформировалась в что-то другое, в жалость. Только не было понятно Тарасу, касалась ли эта жалость Ежи Астровского или ее самой.
— А ты себя считаешь счастливой? — поинтересовался неожиданно, после недолгой паузы в разговоре, Тарас.
Оксана задумалась.
— Обычно я счастливая, — проговорила она почти шепотом. — Иногда, понятное дело, одиноко. Но я привыкла, и мне так легче. Если однажды встречу кого-нибудь, с кем смогу быть еще счастливее, буду рада. Но сама искать его не буду… Любовь — это ведь как помощь, а взаимная любовь — взаимопомощь…
— Ну ты как мать Тереза, — полушутя выдохнул Тарас.
— А чем тебе мать Тереза не нравится? — Оксана посмотрела в глаза гостю мягко, но критично.
— Нет, мне нравится. Тем более, что она уже умерла… Не боишься, что тебя будут когда-нибудь называть «мать Оксана».
— Не боюсь, — усмехнулась Оксана. — Не будут так меня называть. Сначала Лесю из «Осели» будут называть «мать Олеся»! Выпить не хочешь?
Тарас задумался. И понял, что ему совершенно не хочется выпить. Так искренне и открыто он еще никогда с Оксаной не говорил. «Может, она хочет выпить? — закралась мысль. — Тогда не грех бы ее и поддержать!»
И он кивнул.
Они выпили по стопочке коньяка.
— Когда свадьба? — спросила Оксана.
— Не знаю. Я еще предложение не сделал!
— Как не сделал? — пораженная Оксана уставилась на Тараса, как на идиота.
— Нет, я сегодня сделаю. Обязательно. Я хотел только сначала с тобой поговорить.
Оксане понравилось услышанное.
— Ты когда к ней пойдешь, скажи, где вы встречаетесь! Я буду там и понаблюдаю за вами незаметно!
Глава 51
Ближе к полуночи дождь решил сделать передышку. Алик, выпив крепкого кофе для ночной бодрости, вышел во двор и прислушался. Рябцев должен был бы уже подъезжать, но характерного урчания его желтого мотороллера слышно не было. Мимо дома в сторону Брюховичей проносились редкие машины, шипя шинами по мокрому асфальту. В сторону центра города, казалось, никто не ехал.
Алик вернулся в свой флигель. Постоял у печки, от чугунных конфорочных кругов которой разливалось по комнате домашнее, доброе тепло. Присел в кресло и зевнул. Можно было бы включить музыкальный центр и разбудить, растормошить свое тело хорошей роковой вибрацией, но тогда проснется мачеха и сердито застучит по стенке, разделяющей их жилые территории, собранные под одной крышей родительского дома Алика. Ему не хотелось, чтобы роковые вибрации растормошили старенькую вдову его отца. Пусть спит! В ее возрасте спокойный сон — штука полезная.
Алик вспомнил слова своего давнего приятеля. Похоронив отца, приятель сказал, что когда оба родителя были живы, они ЖИЛИ, а когда осталась одна мать, ее жизнь быстро превратилась в ДОЖИВАНИЕ. И она еще лет десять после смерти мужа доживала свою жизнь, доживала ее скучно, безрадостно, но терпеливо.
