Вернуть себя - Untiled (серия книг txt) 📗
– Так, так… – Северус задумчиво разглядывал изменения.
– Тебе нравится? – Гарри подбежал к нему для объятия.
Мужчина наклонился, легко поднимая его и усаживая на свое бедро:
– Очень. Ваши вкусы становятся все утонченнее.
– Естественно, – надменно фыркнул Драко, скрещивая на груди руки.
Гарри и Ремус рассмеялись. Драко впился в обоих рассерженным взглядом, фыркнул, изящно развернулся и покинул комнату. Северус, улыбаясь, пошел за ним на кухню, обедать. Там он опустил Гарри на стул и сел на свое место. Как только расселись все, появилась еда.
– Мама вернется? – беспечно спросил Драко.
– Ты хочешь её видеть? Я сказал, что ты дашь ей знать, когда будешь готов, – отозвался Северус.
– Пока нет.
– После ужина директор хотел бы позаниматься с вами. Вы как? – Он посмотрел на Гарри: – Если устали, я могу перенести урок.
– Я в порядке, – Гарри улыбнулся. – Я поспал после полетов…
– Полетов?.. – Северус приподнял бровь и холодно посмотрел на оборотня. Ремус покраснел и уставился в тарелку.
– Мы не выходили наружу! – Гарри подскочил к отцу. – Муни не сделал ничего плохого!
– А где же вы летали тогда? Уж, конечно, не здесь, – растягивая слова, произнес Северус.
– Мы были в волшебной комнате, которая дает все, что захочешь, – вмешался Драко. – И не зыркай так. Мы действительно нуждались в этом, посмотри на Гарри. Он никогда не выглядел лучше!
Малфой был прав. Цвет лица мальчика улучшился, и тени под глазами исчезли впервые за последние недели. Однако Северус не мог просто так сдаться и отказать себе в удовольствии ещё немного поспорить с юным Лордом.
Гарри понял, что отец больше не сердиться, и улыбнулся Ремусу, весело подмигнувшему в ответ. Хихикая, они закончили обед под звуки «дискуссии аристократов», как обозвал этот спор Драко.
А еще Гарри понял, что очень любит свою семью.
* * *
Гарри и Драко изучали формулы заклинаний и необходимые движения палочек почти три часа. Северус уже дважды пытался прервать занятие, но директор настаивал на продолжении.
И зельевар был вынужден сдаться, но вечером, вернувшись домой, пригрозил, что ноги его в следующий раз там не будет, если Гарри опять дважды заснет в ванной. Драко тоже очень устал, но смог добраться до кровати самостоятельно. И уснул, как только голова коснулась подушки.
Вздыхая, Северус поправил мальчикам одеяла. Пожалуй, сказка на ночь им сегодня не понадобится. Еще радовало, что не нужно проверять контрольные или домашние работы, а можно просто пойти спать. Дамблдор решил, что пока Фаррис остается в штате – это его обязанность.
Северус прошел в гостиную и налил себе выпить. На диване, у камина, с книгой на коленях сидел Ремус.
– Как все прошло? Они не поранились?
– Нет, они молодцы. Драко лишь ненамного сильнее Гарри и быстрее выбирает заклинания. Думаю, он просто помнит их, а Гарри слышит впервые. – Северус сел рядом с оборотнем. И усмехнулся про себя, отметив, что Волк не попытался отодвинуться. Потом вздохнул и немного откинулся назад, позволяя волосам открыть лицо.
– Почему Драко сильнее? – негромко спросил Ремус. Он не хотел нарушать покой сидящего рядом мужчины.
– У него есть палочка, а у Гарри нет, – Северус немного отпил из бокала. – Он, скорее всего, вообще не будет в ней нуждаться. Хотя, именно этамогла бы пригодиться, она – парная к палочке Темного Лорда.
– Не хотелось бы впредь слышать от тебя подобное, – Ремус посмотрел прямо на собеседника. Северус взгляда не отвел. – Мне неприятно, когда ты его так называешь.
– И что бы предпочел ты? – серьезно, без насмешки спросил Северус.
Люпин пожал плечами и покраснел при звуке ровного, шелковистого голоса, продолжая смотреть в глаза собеседнику:
– Например, Вольдеморт, или Тот-кого-нельзя-называть, или Вы-сами-знаете-кто. Гарри считает, что отказ называть Вольдеморта по имени делает того сильнее.
– Прямо, как директор, – усмехнулся Северус и уставился на огонь. – В общем, это верно, но в моем случае… я не могу произнести его имя, не испытывая боль.
– Северус, – Рем взял его за руку, и он позволил оборотню это. – Я даже представить не могу… чего тебе стоило вернуться… и жертвовать собой, помогая нам в борьбе с этим сумасшедшим.
– Да… Не можешь, – согласился Северус, – но я и не ждал, что ты поймешь, Ремус.
Оборотень задохнулся, услышав, как легко сорвалось с губ зельевара его имя. Он сжал руку Снейпа, и удивительно нежная улыбка заиграла на тонких губах:
– Я думаю, что мы зашли достаточно далеко, чтобы называть друг друга по именам. Хотя, я буду всегда думать о тебе, как о Волке. – Ремус вздрогнул и попробовал убрать руку, но Снейп не позволил. – Я всегда этого боялся. И именно из-за этого ненавидел тебя. Сейчас я уже могу это признать, – он немного наклонился. – А так же признать, что опасение переросло в уважение. Как ты не понимаешь, какой путь мне пришлось пройти, так и я не понимаю, как ты справляешься со своей ношей.
Ремус смотрел в сверкающие темные глаза и чувствовал, как его сердце начинает отчаянно колотиться. Он понял. Северус Снейп оценил усилия, которые ему приходилось прилагать, чтобы выжить и жить, понял, что ему пришлось вынести, и Люпин знал, что полностью вернул в его глазах прежнее уважение. Но не был уверен, что сможет получить больше. Хоть на каплю больше того, что увидел в темных бездонных глазах.
Ремус улыбнулся. Это была болезненная улыбка. Северус Снейп не принадлежал к числу людей, на лицах которых можно рассчитывать увидеть такое выражение. Он встал и быстро отошел к огню, обхватывая себя руками, словно пытаясь спрятаться, когда насмешливые выразительные глаза и непослушные темные волосы заполнили его воображение.
Северус смотрел ему в спину в течение минуты. Успокаивая себя, пока смятение, желание, отказ и гнев медленно не отступили, и он вновь не обрел утраченный контроль. О чем он думал? Как мог сказать все это… сентиментальная бессмыслица! Ведь не мог он желать этого… получеловека-полуживотное… стоящее перед ним. Он просто устал! Роль отца сломала границы его одиночества, превратив в кого-то, кем он не является на самом деле.
Он поднялся и пошел к своей спальне. С какой-то болезненной, мрачной сосредоточенностью думая, что больше не будет потворствовать своим жалким слабостям. Как только Гарри вспомнит… Как только это случится… Он больше не будет отцом. Гарри никогда не захочет иметь такого отца.
На секунду прикрыв глаза от неожиданно вспыхнувшей в груди боли, он открыл дверь. Ненавидящий самого себя, неуверенный, разозленный.
Чужая ладонь, сжавшая холодные пальцы, застала его врасплох, и он застыл, широко распахнув глаза.
- Северус, не надо, - умоляюще прошептал Ремус. - Я знаю… знаю, что ты боишься потерять тех, кого любишь. Я знаю, что тебе легче быть одному, и понимаю, что нелегко довериться и открыться, тем самым становясь уязвимым перед потерями. Я знаю, потому что испытал подобное. Я… я потерял всех. Я потерял своих друзей, Стаю, детёныша. Я блуждал в одиночестве в течение многих лет. Потом в Хогвартс приехал Гарри, и я вернулся. Сириус возвратился ко мне, и… мы стали любовниками. Он был… моим первым. Понимаешь? Он не интересовался мужчинами, но тюрьма разрушила его, и мы нуждались в друг друге, чтобы залечить раны… И затем я потерял его. Он никогда не вернется, и если бы не Гарри… Если бы не он, меня бы здесь не было. Знаешь почему?
Северус не мог произнести ни слова. Он угодил в ловушку страстных, страдающих, наполненных слезами янтарных глаз.
- Потому что… потому что я не смогу больше быть один. Только не после того, как я осознал, что значит иметь семью и возлюбленного. Одиночество намного страшнее страха потерять близких людей. Поэтому… прошу… пожалуйста, не замыкайся в себе снова, сейчас, когда ты обрел что-то, чего страшишься лишиться. Не теряй веру, что Гарри будет с тобой, не отталкивай его мыслью, что тебе будет лучше и безопаснее одному. Пожалуйста, верь мне, когда я говорю, что ты только причинишь себе этим боль.
