Сын Альбиона (Жена-дитя), (Жена-девочка) - Рид Томас Майн (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Глава LXXX
НА БУКСИРЕ
Баржа Билла Бутла медленно продвигалась по каналу.
Туман сгустился неожиданно, и Биллу трудно было управлять старой лошадью, тащившей буксир.
Он и не стал бы это делать, но ему на следующее утро нужно быть в Паддингтоне, где его ожидает владелец баржи.
Билл был ее капитаном, а экипаж состоял из его жены и целого выводка молодых Бутлов, один из которых еще кормился грудью.
Миссис Бутл, в пальто мужа из грубой, толстой ткани, чтобы защититься от ночного холода, стояла у руля, а сам Бутл управлял лошадью.
Он достиг моста на Парк Роуд и собирался двигаться дальше, когда клок особенно густого тумана вынудил его остановиться.
Баржа еще находилась под мостом. Миссис Бутл, заметив, что движение прекратилось, отпустила руль. И именно в этот момент они с мужем услышали какой-то приглушенный звук вверху, на мосту. Затем какой-то массивный предмет мелькнул в воздухе.
Послышался и голос, но приглушенный и едва различимый.
И прежде, чем они успели что-то сообразить, в воду между баржой и лошадью что-то с плеском упало!
Упавшее ударилось о буксирный канат с такой силой, что лодочника, державшего его в руках, едва не сорвало в воду.
Лошадь испугалась, потянула, и Бутл сам едва не упал головой вперед.
Очень трудно оказалось успокоить лошадь, тем более, что что-то держало трос, что-то билось в воде, и оттуда продолжали доноситься приглушенные крики.
Однако, голос был не настолько приглушен, чтобы Бутл не понял, что это женщина.
Сразу проснулся рыцарский инстинкт лодочника. Выпустив канат, он чуть отступил и прыгнул в канал.
Было так темно, что он ничего не видел, но ему помогли продолжающиеся крики. Он поплыл вдоль буксирного троса и обнаружил то, что искал.
В воде, все еще держась на поверхности, билась женщина.
Ей помешал утонуть плащ, зацепившийся за трос.
К тому же она ухватилась за трос обеими руками и цепко держалась.
Лодочник не стал смотреть ей в лицо. Достаточно того, что ей грозила опасность утонуть. Обхватив женщину одной рукой, другой он начал перехватывать по тросу в направлении баржи.
Миссис Бутл, давно оставившая руль, встала на носу и помогла ему поднять ношу на борт. При свете фонаря это оказалась очень красивая леди, одетая в роскошные шелка, с золотыми часами на поясе и с бриллиантовым кольцом на пальце!
Миссис Бутл заметила и другое кольцо, без камня, но, по ее мнению, не менее ценное. Это был символ Гименея.
Все это обнаружилось после того, как с едва не утонувшей женщины сняли промокший плащ. Не будь этого плаща и буксирного каната, женщина точно утонула бы.
— В чем дело? — спросила женщина, тяжело дыша и дико оглядываясь. — Что случилось, Дик? Где ты? И где я? О Боже! Это вода! Я вся промокла! Я едва не задохнулась! А кто вы такой, сэр? И вы, леди? Вы ведь женщина? Зачем вы меня бросили? В реку, в Серпантин [170] или куда еще?
— Это не река, миссус, — сказала миссис Бутл, слегка раздраженная сомнениями в ее женственности. — И не Серпантин. Это Риджентс-канал. А кто вас в него сбросил, вы сами должны знать.
— Риджентс-канал?
— Да, миссус, — подтвердил Бутл, заимствовав у жены это обращение. — В него вы нырнули, как раз на Парк Роуд. Вы упали с моста. Кто вас столкнул? Или вы упали сами?
В глазах женщины мелькнуло удивленное выражение, она как будто начинала вспоминать.
И вдруг лицо ее изменилось, женщина словно очнулась от ужасного сна и начала воспринимать реальность.
На несколько мгновений она как будто задумалась, и все стало ей ясно.
— Вы спасли мне жизнь, — сказала она, наклонившись и схватив лодочника за руку.
— Пожалуй. Думаю, вы пошли бы на дно, если бы не я и не буксирный трос.
— Говорите, это мост на Парк Роуд?
— Прямо над нами, баржа все еще стоит под ним.
Еще несколько секунд задумчивости, и леди снова заговорила:
— Я могу доверить вам тайну?
Бутл посмотрел на жену, она — на мужа. Оба смотрели вопросительно.
— У меня есть причины просить вас об этом одолжении, — продолжала леди дрожащим голосом, голос ее дрожал не от купанья. — Сейчас бесполезно вам их объяснять. Со временем вы все узнаете. Можете сохранить все в тайне?
Бутл снова вопросительно посмотрел на жену, а миссис Бутл ответила ему тем же.
Но тут леди помогла им согласиться.
Она сняла с пальца кольцо с бриллиантом и часы с пояса. Кольцо оказалось у жены лодочника, а часы — у самого лодочника. Леди попросила принять это в благодарность за то, что спасли ей жизнь!
Подарки казались настолько ценными, что покрывали не только оказанную услугу, но и просьбу. С такими сверкающими ценностями в руке ни лодочник, ни тем более его жена не смогли отказать леди и пообещали держать все в тайне.
— Еще одна просьба, — сказала леди. — Позвольте мне остаться в вашей барже, пока вы не пристанете в Лиссон Гроув. Вы ведь туда направляетесь?
— Да, миссус.
— Когда остановитесь, вызовете мне кэб. Они всегда там стоят, на Гроув Роуд.
— С удовольствием сделаю это для вашей милости.
— Достаточно, сэр. Надеюсь, настанет день, когда я вам докажу свою благодарность.
Бутл, взвесив в руках часы, подумал, что она ее уже доказала.
Однако кое-что для нее нужно было еще сделать, и сделать немедленно. Оставив леди на попечении жены, Бутл снова взялся за буксир, и старая лошадь двинулась в направлении Гроув Роуд.
Приблизившись к мосту в конце Эдгрейв Роуд, он опять остановил баржу и отправился на поиски кэба.
Вскоре он вернулся с четырехколесным экипажем, посадил в него промокшую леди, потом вернулся на баржу.
Но предварительно леди записала его имя, номер баржи и все сведения, которые понадобятся, чтобы отыскать его снова.
Она сказала, куда направляется, только кэбмену, и тот отвез ее в отель недалеко от Хаймаркета.
Теперь она настолько протрезвела, что знала, и где находится, и что собирается сделать.
Глава LXXXI
НАКОНЕЦ СОГЛАСИЕ
Вернон Холл с нашего последнего посещения очень изменился. Теперь в нем царило не веселье, а печаль.
Но только внутри. Снаружи, со стороны парка, поместье выглядело по-прежнему приветливо, коринфские колонны портика казались такими же открытыми и гостеприимными, как всегда.
Как всегда, подъезжали и отъезжали элегантные экипажи, однако они задерживались ненадолго. Посетители оставляли свои карточки и расспрашивали.
Внутри царила тишина. Неслышно скользили или проходили на цыпочках слуги, неслышно открывались и закрывались двери, все говорили приглушенными голосами.
Все было тихо, серьезно и многозначительно. Все говорило о болезни в доме.
И болезнь очень серьезная — предвестница смерти.
Сэр Джордж Вернон умирал.
Это была его старая болезнь, которую так легко подхватить в тропическом климате — и на востоке, и на западе.
А баронет много времени провел и там, и там, часть жизни он служил в Индии.
Болезнь длилась долго. Теперь ее объявили неизлечимой. По настоятельной просьбе больного врачи сообщили ему правду и предупредили, чтобы он готовился к смерти.
Последняя поездка по континенту, которую он совершил с дочерью, окончательно подорвала его силы. И вот он снова дома и настолько ослабел, что не может ходить даже по мягким газонам своего прекрасного парка.
Большую часть дня он проводил на диване в библиотеке, лежал, опираясь на подушки.
Он уехал за море с Бланш, надеясь избавить ее от гибельной страсти, в которой она созналась и которая с тех пор постоянно его тревожила.
Насколько он в этом преуспел, можно было понять по печальному лицу дочери, которое некогда было таким цветущим и жизнерадостным; по бледности ее щек, когда-то розовых, как лепестки цветка; по ее вздохам, которые она с трудом сдерживала; и главное — по разговору, который произошел у нее с отцом вскоре после возвращения из этого последнего в его жизни путешествия.
170
Серпантин — искусственное озеро в Гайд-парке.