Быть зверем - Стукалин Юрий Викторович (бесплатные полные книги .txt) 📗
– Сеньоры путешествуют? – вежливо спросил он.
– Да, мы приехали посмотреть развалины городов майя, – ответил Ник.
– Здесь их много, вам понравится. Вы немцы?
– Нет, русские.
– О! Русских я еще не встречал.
– Ничего, скоро их здесь будет много, – улыбнулся Ник. – Так что можете учить русский язык.
– Я уже старый, – покачал головой индеец. – Знаю испанский, майя, английский… немного говорю на французском, немецком и итальянском. Боюсь, что русский я уже не осилю.
Когда он принял заказ и удалился, мы с Ником посмотрели друг на друга.
– М-да! – протянул Ник. – Вот так.
Вообще, мексиканские официанты – народ удивительный. Они всем своим видом показывают, что готовы сделать для вас все, что в их силах, сохраняя при этом удивительное достоинство. Никакого подобострастия и никаких понтов. Люди просто с душой выполняют свою работу.
Старик вернулся и начал расставлять приборы, а мы насели на него с расспросами. Он отвечал, как и куда лучше поехать, что стоит посмотреть, а что нет, в то же время расспрашивая нас о нашей далекой родине. Было видно, что делает он это не только из вежливости, но и ему самому интересно поговорить с нами, узнавая что-то новое о людях из других стран. Верхняя пуговица воротника его белоснежной рубашки была расстегнута, и на шее висело ожерелье из нефритовых бусин, на которых были выгравированы какие-то знаки. Ник спросил старика, что они означают.
– Я не знаю, – ответил он. – Это очень древняя вещь, и она переходила в нашей семье от отца к сыну на протяжении многих поколений. Я родился в глухой деревушке в сельве Чиапаса среди лакандонов, но среди моих предков были еще и чонтали. Мой отец был шаманом, и сколько я его помню, всегда носил это ожерелье. По его словам, оно приносит удачу.
– Вы небось сами-то тоже шаманите между делом? – полушутя спросил Ник.
– Я нет, – улыбнулся старик, – но иногда могу видеть будущее.
– Может, и нам погадаете, что нас в будущем ожидает? – голос жующего Ника был полон пренебрежительного атеизма, перемежающегося ехидными нотками.
Старик пристально посмотрел на него, его глаза хитро прищурились, и, снова широко улыбнувшись, он тихо проговорил:
– Думаю, что даже больше, чем вы полагаете, – после чего извинился и вернулся к своей работе.
Поев, мы поблагодарили старика-официанта, а Ник, чувствуя за собой некоторую вину за проявленную невежливость, дал ему хорошие чаевые. Немного побродив по улицам города, мы вернулись в отель и, предупредив портье, что к нам могут пожаловать гости, поднялись в один из своих номеров.
Ник включил телевизор, а я взял со стола стопку проспектов, улегся на кровать и начал листать их. Громкий стук вывел меня из полусонного состояния. Я открыл глаза и поднял голову. Никита спал, телевизор вещал последние новости. Снова раздался стук. Кто-то дернул дверную ручку. Я вскочил с кровати, быстро подошел к двери и открыл ее. На пороге стояла смущенная Камила, а за ее спиной широко улыбался рот панамки, ослепляя меня великолепными белыми зубами. Я сделал шаг вперед, Камила бросилась мне на шею. Пока мы стояли, прижавшись друг к другу, панамка проскользнула мимо, и с визгом плюхнулась на спящего Ника. Тот вскрикнул от испуга, уставился на нее широко раскрытыми глазами, после чего ткнул ее пальцем в бок и в восторге выкрикнул:
– Моя панамка вернулась!
Камила улыбнулась, глянув на развалившуюся парочку, поцеловала меня в щеку и прошептала на ухо:
– Здравствуй, Глеб. Я так рада, что ты рядом.
Я не ответил, но еще крепче прижал ее к себе и поцеловал в губы.
– Вы будете так стоять или мы все же дверь закроем? – проскрипел голос Ника из-под навалившейся на него мулатки.
– Идем, идем, – я потянул Камилу в комнату, не отпуская ее от себя.
Мы закрыли дверь и прошли внутрь. Панамка наконец-то слезла с Ника, и он сел на кровати, скрестив ноги.
– Как доехали? – спросил он, обращаясь к Камиле.
– Быстро, – пошутила она и снова обняла меня.
– А мне показалось, что вы ехали целую вечность. – Я поцеловал ее в щеку.
– Не надо было от меня уезжать, – она с укоризной посмотрела на меня.
– Это я его увез. Сам бы он не уехал, – вмешался Ник.
– Правда? – подозрительно взглянув на меня, спросила она.
– Конечно, – ответил я чистосердечно. – Я же не умею водить машину.
– Может быть, я зря приехала? – Она отстранилась и внимательно посмотрела на меня.
– Ой зря. – Глядя ей в глаза, я протянул обе руки. Она улыбнулась, взяла их и, покачав головой, вздохнула:
– Ой зря.
Мы стояли взявшись за руки, и смотрели друг на друга, но Ник быстро привел нас в чувство.
– Да-а-а, ребята, – протянул он на русском. – А вы точно – попали.
– Что он сказал? – спросила меня Камила, не отрывая взгляда.
– Он сказал, что ему кажется, будто мы смотрим друг на друга, как влюбленная парочка.
– Он ошибся?
– Думаю, что нет.
Камила кивнула и уткнулась мне лицом в грудь.
– Я думала, что больше не увижу тебя, – услышал я ее тихий голос.
– Так, сеньоры и сеньориты, что будем делать? – опять вмешался Ник, выползая из объятий панамки. – Пойдем в какой-нибудь клуб, ресторан или просто погуляем?
– Мы бы хотели немного привести себя в порядок после дороги, – ответила ему Камила, а потом взглянула на меня: – Хорошо?
– Конечно, мы сняли для вас соседний номер.
Камила закусила губу и вопросительно посмотрела на меня:
– А может…
– Да, да, конечно, – понял я ее замешательство и обратился к Нику: – Соседний номер ваш.
Панамка хихикнула, схватила протянутые мной ключи, и потащила Ника в соседний номер:
– Через пятнадцать минут я буду готова! Только душ приму, – выкрикнула она, исчезая в дверном проеме.
Когда дверь закрылась, Камила подошла ко мне и ладонями коснулась моего лица:
– Мне кажется, что это сон. Вчера, когда ты ушел, я не могла найти себе места. Ты ушел, а я даже не знала, как найти тебя. – Она улыбалась, но на ее глаза навернулись слезы. – Я ходила из угла в угол и думала. Так не должно быть. Я столького не успела тебе сказать, о стольком не успела спросить.
Она прижалась ко мне, поцеловала в щеку, в губы, а я чувствовал, как внутри меня просыпается давно забытое чувство нежности. За стеной соседнего номера раздался громкий, протяжный стон панамки, а потом еще один и еще один…
– Ну вот, они, кажется, нашли друг друга, – рассмеялся я.
Последовали ритмичные удары в стену.
– Он что, бьет ее головой об стенку? – на лице Камилы отразилось наигранное удивление.
– Да, – кивнул я. – Он такой. Свирепость его не знает границ.
– Ладно, я долго была за рулем, так что, пока твой друг убивает мою подругу, я пойду приму душ. – Она махнула мне рукой и направилась в ванную.
– Может, я помогу тебе?
Камила задержалась около ванной, повернулась ко мне и нарочито медленно сняла майку.
– Если ты начнешь мне… помогать, то наш ужин придется отложить до утра, – засмеялась она и закрыла за собой дверь.
Я пожал плечами, сел на кровать, закурил сигарету и стал ждать, уставясь в телевизор. Камила вышла минут через десять. Стройная, смуглая и обнаженная. Легкой походкой она медленно подошла ко мне, встала между моих колен и положила руки на плечи. Я обнял ее за талию и притянул к себе. У нее была удивительно нежная кожа. Губами я прикоснулся к ее животу и почувствовал, как пальцы Камилы сжали мои плечи.
– Ой! – в номер ворвалась панамка, таща за руку взъерошенного Ника, и я понял, что ее словам впредь следует верить. Ей действительно хватило всего пятнадцати минут, чтобы удовлетворить свои инстинкты, принять душ и привести себя в порядок. Через десять минут мы вышли на улицы ночной Мериды.
Я люблю этот город. Люблю с тех пор, как попал сюда первый раз. Складывается впечатление, что это город постоянного праздника. Сколько бы раз я ни бывал в нем, вечером жители собирались стройной толпой и шествовали по улицам под музыку возглавляющего процессию оркестра. Они наряжаются в лучшие одежды – мужчины в белых рубашках, женщины в старинных платьях. Но никто из них не может сравниться с детьми. Маленькие сеньориты в роскошных платьях и с огромными бантами на головах ловко лавируют среди взрослых, держа в одной руке веер или разноцветный шарик, а в другой мамину руку. Чтобы мама не потерялась. Иногда они строят веселые рожицы гостям города, за что бывают мягко отчитаны родителями. По улицам разъезжают открытые средневековые кареты, то там то здесь выступают артисты, льется удивительная по своей красоте мексиканская музыка. Сказочный город, в котором я хотел бы остаться жить. Мы вышли на улицу и слились с толпой.
