Охотники за ФАУ - Тушкан Георгий Павлович (лучшие книги онлайн TXT) 📗
— Виноват! — Глаза Бичкина были устремлены на него, черные, большие, незнакомые, и Баженов не мог избавиться от ощущения, что майор смотрит словно сквозь него, в пространство.
— Вы еще пьяны или протрезвились? — еле сдерживаясь, тихо и как можно спокойнее спросил Баженов.
— Трезв.
— Пройдите, пожалуйста, по одной половице!
Майор пошел, неуверенно, пошатываясь, и чуть не упал.
— Идите в свою комнату и проспитесь. Потом поговорим. Командование ротой передайте лейтенанту Ольховскому.
— Товарищ комендант!
— Кругом!
Майор Бичкнн повернулся по-уставному и пошел к двери. Он забирал все правее, правее, наскочил на угол изразцовой голландской печи, сильно ударился лицом, чуть не упал и, шаря руками как слепой, двинулся к окну.
— Бичкин, что с тобой? — с ужасом воскликнул Баженов. Он подбежал к нему, взял его за руки, подвел к креслу и усадил. Майор был бледен. При ударе он содрал кожу на горбинке носа. На лбу была ссадина.
— Ты что, не видишь?
— Вижу… только плохо… как в дыму… Просплюсь, все пройдет
— Сейчас же отправляйся в госпиталь! Где и у кого вы пили?
— Да у тех же, уже знакомых тебе трех красавиц. Прости. Больше не повторится. Виноват. Свешников затащил. Пить заставлял, а он выпил не больше четвертинки.
— Адрес?
— Хочешь сам? Просплюсь, поедем вместе.
— Адрес! — Баженов выругался.
— Садовническая, семь. Дом сгорел, живут во флигеле, во дворе.
Как Бичкин ни протестовал, его отвезли в госпиталь.
Записка военврача Равича гласила: «Отравление метиловым спиртом. Сделал промывание желудка и прочее. Надежды нет».
Следом отправили в госпиталь и майора Свешникова. Диагноз был таким же мрачным: тоже отравление метиловым спиртом. Состояние менее тяжелое. Все зависит от сердца. В лучшем случае останется слепым.
А ведь у Свешникова жена и двое ребят. У Бичкина жена и сын. Чудовищно! Отравить таких офицеров! И главное — кто отравил?! Оба, конечно, виноваты. Но ведь всю войну прошли, заслуженные, боевые. Да и он, Баженов, тоже хорош… Ну, погодите! Пусть его потом пошлют в штрафную роту, — за смерть товарищей он отомстит.
Баженов послал двух автоматчиков на машине — разыскать и доставить всех трех девушек. Все трое вошли… улыбаясь!
Баженов стоял за столом — сидеть он не мог, он еле сдерживался. Брюнетка подошла и протянула руку- Баженов непроизвольным ударом отшвырнул ее руку и сразу же обругал себя за несдержанность.
Брюнетка охнула, покраснела и оглянулась на подруг. Те смотрели удивленно, но не испуганно. Надо было вести протокол допроса, начинать с фамилий, занятий и прочего, но Баженов не мог так.
— Были у вас в гостях Бичкин и Свешников?
За всех ответила высокая шатенка.
— Были и Валя и Константин Петрович.
— Ах, Валя и Константин Петрович, — зло повторил Баженов и обратился к блондинке: — Вы, дочь партизана!.. Вы поили их спиртом?
— Мы ж не думали, что Валя так напьется. Константин Петрович вел себя совсем иначе.
— Ах, не думали? А сами вы пили?
— Пили!
— Врешь! Нагло врешь!
— А зачем нам врать? — неподдельно изумилась шатенка.
— Валя заставлял меня пить, — сказала брюнетка.
— Читайте! — Баженов подал ей номер газеты с его первым комендантским приказом населению города. — Громко!
Девушка начала читать и читала легко.
— Хорошо видите?
— Хорошо, — удивленно сказала брюнетка.
— А теперь, красавицы, ответьте мне, как вы отравляли метиловым спиртом боевых офицеров Советской армии, которые освободили вас от гитлеровской неволи! Рассказывайте все!
— Этого не может быть! — крикнула шатенка. — Мы пили самогонку. Мы же не отравились!
— Вы это серьезно?! — воскликнула брюнетка.
— Оба в госпитале. Умирают. И это вы отравили их! Таких офицеров… Отравить! Выкладывайте начистоту все, как было. По минутам. Что пили? Целовались ли? Выходили ли из дому? Кто к вам заходил? Словом, все! Говори ты: твое имя?
— Тамара Полозова, — ответила брюнетка и заплакала.
Так и не добившись признания, Баженов оставил двух под стражей, а Полозову отправил с двумя автоматчиками к ней домой — произвести обыск и привезти все бутылки.
А прием надо было продолжать. Люди шли по разным делам, и Баженов отпускал их одного за другим, а у самого мысли неотступно вертелись вокруг этой проклятой истории с отравлением.
Наконец привезли бутылки. Две пахли самогонкой, а третья яблоками. Полозова только сейчас припомнила, что эту третью бутылку Сусанна Кашицина (шатенка) покупала ночью у какой-то спекулянтки, когда Валя Бичкин потребовал еще самогона.
— А сами пили?
Нет, они уже перед этим исчерпали свою «норму», — пил только Валя и заставил за компанию выпить Свешникова. Тот отказывался, но Бичкин скандалил, и Свешников выпил, заручившись обещанием Бичкина — сразу же кончить и поехать спать.
Баженов вызвал Ольховского и послал его с автоматчиками по адресу, названному Сусанной Кашициной. Спекулянтку велел доставить сюда с автоматчиком, а самому произвести обыск в ее доме.
Ольховский вернулся с полдороги бегом: майор Сысоев просит коменданта срочно прибыть, чтобы вызволить его и Мюллера. Майор Сысоев вел Мюллера в комендатуру, их «видели женщины.
Сразу собралась толпа, не отпускают их, пытаются убить пленного. Майор с автоматчиком, которого оставил Ольховский, защищают Мюллера, но толпа растет и наседает.
Баженов с пятью автоматчиками помчался на выручку. На площади вокруг Сысоева и Мюллера собралось больше сотни женщин. Толпа стояла тихо, все смотрели на подъезжавшую машину: видимо, Сысоев уговорил женщин подождать коменданта. Толпа расступилась, пропуская «виллис», вплотную подъехавший к ее пленникам. Автоматчики мгновенно подхватили Мюллера в машину, Баженов дал было газу, но не тут-то было… Толпа с криком сомкнулась.
— Не дадим увезти! Бабы, становись! — Солодуха стала перед машиной. Стали и другие.
— Товарищи! Не надо самосуда! Преступник не уйдет от советского суда. Он в наших руках! Будем судить, открыто, при вас! Верите вы своей Советской власти?
— Советской власти верим, а тебе, комендант, нашей веры нет! Ты что обещал? Судить не позже, чем через два дня, а сегодня какой день пошел?
— Выполнял боевое задание! Помогал отбивать наступление, чтобы враг сюда не прорвался. Разве это не для вас?
— Спасибо тебе, комендант, от народа, а только давай сейчас суди палача. Ты можешь спасти его от наших рук, от нашей ненависти. Только для этого скажи своим автоматчикам, нехай прострелят каждой из нас сердце! А меня дави машиной, ломай кости. И если ты, комендант, хочешь, шоб народ еще сильнее верил в советскую правду, от тут на площади и суди ката! Тут он и расплатится за все наши слезы, за все наше горе. Слухай, комендант, то не я говорю, то голос народа!
Баженов переглянулся с Сысоевым и принял решение:
— Быть по-вашему! Принесите несколько столов, поставьте стулья на них. Выберите пять судей. Укажите свидетелей. Сейчас и будем судить. А до тех пор, если хотите тронуть Мюллера, сначала вам придется убить меня.
И толпа послушалась.
Баженов наклонился к Сысоеву:
— Садись в машину, поезжай к Черкасову, пока он не уехал, разыщи любого юриста и двух политработников.
Сысоев посмотрел на Баженова, на женщин, сказал: «Придется» и уехал.
…На сдвинутых столах возвышались стулья и столик, а вокруг него сидели судьи: Солодуха и еще четверо таких же настрадавшихся женщин. Председательствовал заместитель комдива Бутейко по политчасти, пожилой подполковник.
Страшен был перечень изуверских преступлений Мюллера!..
Мюллер ссылался на то, что выполнял приказ. Через три часа зачитали приговор. Мюллера повесили здесь же на столбе.
Весь еще во власти гневного суда народа вернулся Баженов в комендатуру. Ввели арестованную спекулянтку самогоном, некую Колуйскую Татьяну Борисовну. Ольховский еще не вернулся с обыска.
Баженов опешил. Перед ним стояла интеллигентная женщина с сединой. Маленькая, полная, со вкусом одетая, она держалась надменно, холодно, была обижена. На вопросы отвечала кратко и вежливо. Да, она торгует самогоном; все торговали во время оккупации. Она читала приказ коменданта, но о самогоне там ни слова. Нельзя торговать — не будет.
