Шесть серых гусей - Кулонж Анри (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
— Насколько я понимаю, ты его видел?
— Они слишком грязные и липкие, чтобы летать! — усмехнулся Коррадо.
Присев на корточки, Ларри развернул рисунок и, оценив наконец размеры бедствия, застыл в отчаянии.
— Ты его просто уничтожил, болван несчастный! — крикнул он в ярости. — Все еще хуже, чем я думал. Посмотри, в каком он теперь виде!
— Я знаю, что он подпорчен! — воскликнул юноша. — Сальваро тоже на меня разозлился! «Не надо было ползти, дурак», — сказал он мне. А я ответил, что если бы я не полз, то не смог бы перейти линию фронта. И знаете, что он сделал? Он дал мне пощечину!
— А откуда неуч вроде тебя мог знать, что это ценный рисунок?
— Это дал мне понять, сам того не желая, отец Андреа Мартино, один из монастырских архивариусов, сопровождавший ценности. Он сказал: «Ты помощник отца Мауро? Он немного не в себе из-за переезда, и я прошу тебя позаботиться о рисунке, который я обнаружил среди других, менее ценных бумаг». Я подумал, что если так говорит сам отец Андреа, то рисунок стоит денег!
— Какое несчастье, что его просьба была адресована такому мерзавцу! — вздохнул Ларри. — Уж ты о нем позаботился, нечего сказать! Но каков хитрец! На рисунке изображены птицы — ты и засунул его в книгу о птицах! Браво, брависсимо! Это ж надо такое придумать! Но ты еще больший хитрец, чем я мог подумать, и тебе пришла в голову гениальная мысль переставить книгу в другой раздел для того, чтобы в случае, если придется действовать быстро, тебе не надо было искать ее среди десятков книг на ту же тему! Да, тут у тебя что-то есть! — сказал Ларри, хлопнув Коррадо по лбу.
— Не смейтесь надо мной, если бы я был так хитер, как вы говорите, я не забыл бы взять листок, который был приклеен к обратной стороне рисунка. Он отлепился сам, как только я взял рисунок в руки, и я забыл его в книге! Если бы вы видели, какое лицо было у Сальваро, когда я ему об этом сказал! А я еще и рисунок испортил… Он сказал мне, что на листке наверняка было написано что-то важное и это удвоило бы цену рисунка! Как вы думаете, он говорил правду?
— На том листке была дарственная записка, — сказал Ларри, не вдаваясь в подробности. — Представь себе, мы с отцом Мауро заподозрили, что это твоих рук дело, а поскольку он знал, откуда ты родом, мне удалось тебя разыскать.
— Вряд ли он сказал вам обо мне что-то хорошее, — вздохнул Коррадо. — Он меня не любил. Надо будет с ним! помириться…
— Слишком поздно… Отец Мауро… отец Мауро не пережил бомбардировки аббатства.
Коррадо поднял глаза на Ларри.
— Надо же, — произнес он вместо сожаления. — А кто теперь будет заботиться о синицах?
— Не знаю, — сухо ответил Ларри. — По правде говоря, я не хочу говорить с тобой об отце Мауро. Расскажи мне лучше о твоем подельнике Сальваро. Рисунок ему предложил ты? Значит, ты был с ним знаком?
— А то как же, я знал Амброджио давно! — ответил Коррадо.
— Как это? Мне казалось, ты жил взаперти в своем монастыре!
Лицо юноши снова приняло таинственное выражение.
— Может статься, я вам и расскажу, — произнес он загадочно. — Я раздобыл ему не только рисунок, но и фотографию, сделанную для того, чтобы предупредить, что в июле в монастырь привезли чертовски красивые картины. И еще какую-то бумагу, которую взял, не глядя, из папки, на которой было написано «Неаполь», потому что подумал, что это ему интересно. Эту последнюю он прочел — написано было по-английски — и сказал, что она может кое-кого заинтересовать.
— Вот эта бумага? — спросил Ларри, показывая ему записку Мэри Шелли, сообщавшую о смерти малышки Елены.
Коррадо потрясенно уставился на Ларри:
— Да… Откуда она у вас? Он вам ее продал?
Ларри пожал плечами:
— Он и в самом деле думал обо мне, когда сказал, что кого-то она может заинтересовать, но ты должен знать, что я никогда бы не стал покупать краденые бумаги! Я занимался тем, что разыскивал краденое, болван!
— Я вас не знаю… — ответил Коррадо, снова захныкав. — Документ должен был купить у меня Амброджио, а не вы…
Тут уж Ларри дал волю своему гневу.
— А что скажет принцесса Скальци, когда ей вернут это?! — спросил он, дотрагиваясь до пергамента, словно это была кожа сиятельного больного. — Рисунок испорчен, а он, должно быть, был необычайно хорош, это и сейчас заметно! Я просто вне себя от ярости: сокровище было доверено монахам, да, им доверяли, а какая-то маленькая дрянь воспользовалась этим! Вор!
Он в ярости ударил по ноге раненого, и тот громко застонал.
— Подыхай теперь тут! — кричал Ларри. — Ты только посмотри! Бедные отважные путешественники! Они вшестером летят сквозь мрак! До того как ты испачкал рисунок своими грязными лапами, они парили в ясном золотистом небе, улетая в бесконечность! А теперь бедняжки кружат по пещере, как стая летучих мышей… Пока не появился ты, они путешествовали в безграничном пространстве, грациозно и мощно взмахивая крыльями, а теперь заблудились, ослепли. Как заблудился в своей жизни ты, бездарь! Бесполезное, никчемное создание!
Коррадо выслушивал оскорбления, закрыв глаза.
— Я хочу пить, — прошептал он.
— Мне плевать! Ты что думаешь? Думаешь, я пойду за водой к колодцу вместо тебя, как ночью ходил с цистерной к источнику?
— В умывальнике осталось еще немного воды… — умоляющим голосом произнес парнишка.
— Так поднимись и возьми сам!
Молодой человек попытался встать.
— Я не могу, — выдохнул он.
На лбу у него выступили капли пота, а лицо приобрело восковой оттенок. Ларри встревожился и подошел к нему.
— Я принесу тебе воды, но не пытайся сбежать: далеко не уйдешь, — с угрозой в голосе произнес он.
В умывальнике не было ничего, кроме двух тряпок, но на кухонном столе Ларри нашел наполовину пустую бутылку с водой и принес ее Коррадо. Тот стал жадно пить из горлышка. Он так спешил, что подавился и выплюнул на угол рисунка то, что проглотил. Это вывело Ларри из себя.
— Опять! — взревел он. — Грязь, копоть, а теперь еще и вода! Чем провинились несчастные пернатые? За что им на пути попался именно ты?
— Смотрите, вода смыла немного грязи, — заметил Коррадо, словно извиняясь.
Ларри склонился над рисунком. На сей раз Коррадо сказал правду: на уголке пергамента образовалась светлая полоса. Ларри смочил водой край своей рубашки и осторожным движением стер грязь с маленького фрагмента на обратной стороне рисунка.
— Такого цвета он и был, — сказал Коррадо с комической уверенностью эксперта по старинным рисункам.
Ларри едва сдержал удивленный возглас и наклонился над только что расчищенной поверхностью внизу листа, где появились первые слова какой-то надписи.
— Ты ничего не заметил? — спросил он.
— У меня не было времени его рассматривать… — ответил Коррадо тоном виноватого школьника. — Я только жалел, что отклеился второй листок.
Ларри тотчас стало ясно, кто автор надписи, но его обычно уверенная рука устало дрожала. Ларри потер рисунок сухой тканью и обнаружил несколько коротких строк, едва различимых на покрытом черными полосами пергаменте.
«Мне хотелось бы поддержать Элизу Фоджи, и я дарю ей в память о нашей маленькой Елене драгоценный рисунок пером на пергаменте, подаренный мне лордом Байроном, как значится в расположенной выше дарственной.
Каза Магни, Леричи, 26 апреля 1822. Перси Биши Шелли».
Ларри быстро поднял голову: Коррадо, закрыв глаза, лежал на своем матрасе.
— Вот-вот, — прошептал Ларри, словно разговаривая сам с собой. — Аллегра, дочь Байрона, о которой Шелли так заботился, умерла за неделю до этого, и ее смерть, должно быть, пробудила трагические воспоминания. Вот доказательство, которое я искал! Деталь мозаики, которой мне так не хватало.
Между тем им овладело смутное разочарование. Он рассматривал рисунок со всех сторон и не чувствовал удовлетворения.
— Ты не помнишь, было ли что-нибудь написано с другой стороны? Там, где сам рисунок? — спросил он, наклонившись к Коррадо.
Тот не ответил. Он скорчился на своем ложе, и Ларри увидел, что по матрасу разливается огромное темно-красное пятно. Гнев его тут же утих.
