Стрела Посейдона - Касслер Клайв (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Все началось с немецкого ученого Освальда Штайнера, поднявшегося на борт подлодки в Малайзии. Как выяснил Перлмуттер, Штайнер был весьма уважаемым физиком, известным своими исследованиями электромагнетизма. Когда нацисты привлекли его к военным разработкам, он, немного поучаствовав в их атомной программе, полностью переключился на собственный проект — электромагнитную пушку.
Штайнер выдвинул теорию, что снаряд, разогнанный до предельной скорости, может одолеть расстояние до пятидесяти миль, позволив немцам обстреливать юго-восточное побережье Англии из Нормандии. Чтобы система заработала, ему требовались самые мощные магниты на свете, а их источником могло послужить только одно — редкоземельные металлы.
В 1942 году спрос на какие бы то ни было редкоземельные элементы, обогащать которые не так-то просто, был крайне невелик. Германия и завоеванные ею страны богатством минеральных ресурсов не отличались, но Штайнер нашел одинокий источник, отвечавший его нуждам — небольшую гранатовую шахту в Малайзии, находившейся под контролем японцев, которая выдавала на-гора самарскит в качестве пустой породы. Самарскит отличается высоким содержанием редкоземельного элемента самария, играющего ключевую роль в производстве мощных магнитов.
Путешествуя по Малайзии, Штайнер был потрясен, обнаружив огромные отвалы этого минерала, скопившиеся за многие годы горных работ. Местные рабочие называли его «красной смертью» за насыщенный красно-коричневый цвет, но именно Штайнер обнаружил его легкую радиоактивность, служившую причиной заболевания некоторых шахтеров.
Придя от своего открытия в восторг, Штайнер потребовал доставить самарскит в Германию. Эту задачу поручили итальянской субмарине под названием «Таццоли», но та затонула по пути в Малайзию. Когда же в Сингапур прибыла «Барбариго», чтобы принять, как предписывалось, груз каучука и цинка, Штайнер добился изменения ее приказов и вместо того набил ее самарскитом. Сопровождая груз на родину, он погиб вместе с итальянской командой, когда пришлось покинуть подбитую подлодку.
Озирая бак «Барбариго», Дирк заметил на открытом участке стального корпуса у носа краешек люка. Спустившись с рубки, прошагал по палубе, почти целиком заваленной землей и камнями, осыпавшимися с высящегося рядом холма. Саммер шла за братом по пятам к обнаруженному возле носа участку. Пинками расшвыривая нанесенную почву, он мало-помалу обнажал ржавую палубу, пока не отыскал приваренную горизонтально скобу — рукоятку крышки переднего люка. Саммер пришла ему на помощь, тоже взявшись убирать наносы, пока не удалось расчистить весь люк вкупе со штурвалом запора люка.
— Думаешь, поддастся? — засомневалась Саммер. Дирк хорошенько лягнул штурвал, чтобы стронуть его с места.
— Вот помоги мне — и узнаем.
Они ухватились за штурвал вдвоем, навалившись на него всем весом. После нескольких попыток запор стронулся из положения, в котором простоял не один десяток лет, и легко повернулся. С энтузиазмом подмигнув сестре, Дирк изо всех сил рванул за скобу люка, открывая его.
Изнутри пахнуло сыростью и плесенью. В темных недрах подлодки не было видно ничего, кроме породы, заполняющей ее почти под потолок. Песок, грунт или минералы — непонятно. Сунув руку внутрь, Дирк шарил на ощупь, пока не смог захватить горсть материала. И поднял наверх на открытой ладони, чтобы Саммер могла взглянуть.
Это оказался камень — темный, гладкий и блестящий. В сумрачном свете грозового шквала Саммер разглядела красноватые отблески.
— Это и есть «красная смерть»?
Оглядев камень, Дирк расплылся в широкой улыбке.
— Нет. По-моему, это червонное золото.
85
Полгода спустя
Толпа сановников и ветеранов ВМФ числом почти в три тысячи человек вливалась в ворота военно-морской базы Нью-Лондон под холодным пасмурным небосводом. Посетителей провожали к порту, где ряд за рядом стояли складные стулья, обращенные к коннектикутской реке Темзе.
Главным действующим лицом на этой водной сцене была новейшая быстрая атакующая субмарина — корабль ВМФ США «Северная Дакота». Завершив свои ходовые испытания, теперь она ждала последнего официального акта сдачи в строй, прежде чем выйти в море, чтобы послужить родной стране.
Дирк-старший и Лорен пробирались сквозь толпу, чтобы занять свои места во втором ряду, позади гурта адмиралов флота при полном параде. Озирая флотскую верхушку, Питт гадал, чему они обязаны честью сидеть на лучших местах — то ли его стараниям по спасению «Морской стрелы», то ли влиянию Лорен на Капитолийском холме. Когда же начальник штаба ВМС, подойдя к ним, принялся рассыпаться в любезностях перед его женой, Питт решил, что скорее второе.
Вскоре после того прибыл вице-президент Сандекер в окружении пышной свиты пентагонских чинов и со своей фирменной сигарой в зубах. Его тут же подвели к местам перед самой трибуной. Углядев Питта и Лорен, он улизнул от своего эскорта и принялся пробираться к супружеской чете.
— Ты, как всегда, выглядишь восхитительно, Лорен, — заявил он, — несмотря на приставшее к твоему рукаву недоразумение.
— Оно хорошо отстирывается, а то и само смывается, — рассмеялась Лорен. — Рада видеть вас снова, господин вице-президент.
— А где Саммер и Дирк? Я думал, они придут.
Лорен с любопытством приподняла брови.
— Оба в Риме, — пояснил Питт. — Итальянское правительство проводит поминальную церемонию по членам экипажа «Барбариго», найденным на Мадагаскаре. Детишек пригласили в качестве почетных гостей.
— Если бы не они, мы бы сидели на мели, — сказал Сандекер. — Найдя останки членов экипажа, они помогли нам убедить итальянцев отдать нам редкоземельные элементы, которые везла субмарина. А так мы получили бы циркуль с одной ножкой, — подмигнул он Питту.
— Кстати, о редкоземельных элементах, — встрепенулась Лорен, — на Холме ходят слухи, что китайцы снимают свой запрет на экспорт.
— Нам они это сами сказали. Как только в игру вступили австралийцы, забравшие рудник Эдуарда Бёльке в Маунт-Уэлд, китайцы потеряли надежду монополизировать рынок. А наши работы по восстановлению комбината Маунтин-Пасс намного опережают график. К счастью, остатки материалов, изъятые нами с бывших предприятий Бёльке в Панаме и на Мадагаскаре, позволили нам продержаться.
Референт, материализовавшийся рядом с Сандекером, проинформировал вице-президента, что церемония вот-вот начнется.
— Долг зовет! — поклонившись Лорен и обменявшись с Питтом рукопожатием, он вернулся на свое место.
А через минутку Энн Беннетт, протолкнувшись по проходу, заняла свободное место рядом с Лорен.
— Привет, — тепло сказала она. — Уж и не думала, что успею.
— Добирались по воздуху? — спросила Лорен.
— Да. Приговор Дэну Фаулеру объявляли нынче утром, а я не хотела его пропустить.
— Забавное совпадение, — заметил Питт. — И сколько ж ему дали?
— Тридцать лет, — довольно улыбнулась она, — как и просил прокурор.
Поднявшийся на трибуну адмирал представил собранию вице-президента, и тот произнес вдохновенную речь о защите морей от врагов всяческого толка. За ним чередой пошли чины ВМФ с рацеями, причитающимися случаю.
Во время речей Энн, склонившись через Лорен, шепотом осведомилась у Питта:
— Спустили на воду?
Тот кивнул.
— Две ночи назад, под проливным дождем, которого только и ждали.
— И готова к ходовым испытаниям?
— Мне говорили, все системы ведут себя хорошо.
— Я думала, «Северная Дакота» уже прошла ходовые испытания, — встряла Лорен.
— Да, совершенно верно, дорогая, — Питт тут же прикусил язык.
Тем временем на трибуну поднялся почетный поручитель «Северной Дакоты», возгласивший традиционный первый приказ при вводе корабля в строй.
— Укомплектовать корабль командой и привести его к жизни!
Матросы и офицеры «Северной Дакоты» ступили на борт субмарины под ликующие приветствия присутствующих. Но взгляд Питта был устремлен мимо судна, на самоходную баржу, окруженную многочисленными красно-белыми предупредительными буйками.
