Медвежонок Железная Голова - Эмар Густав (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗

Медвежонок был холоден, спокоен, хотя и немного бледен, и вполне владел собой.

— Ладно! — проговорил буканьер, презрительно пожав плечами. — Довольно слов. Насильно дурную собаку на настоящий след не наведешь. Бросим спор; я удивляюсь твоей премудрости и преклоняюсь перед нею.

— Полно хвастать-то! — вскричал Тихий Ветерок, — Медвежонок прав, ты привязался к нему; если он не отвечает тебе так, как бы следовало, то, вероятно, имеет на это свои причины; не беспокойся, однако, в накладе не останешься, если подождешь. А теперь лучше приступить к игре.

— Согласен. Что ставишь?

— Две тысячи пиастров, — ответил Тихий Ветерок, вынимая из кармана штанов длинный кошелек.

— Постой, — холодно сказал Медвежонок, остановив его за руку, — дай мне поговорить с этим человеком.

Флибустьер взглянул на своего приятеля и увидел в его потемневших глазах такой зловещий огонь, что опустил свой кошелек назад в карман и только ответил:

— Как хочешь.

Медвежонок сделал шаг вперед, оперся руками о стол и наклонился к буканьеру.

— Входя сюда, — резко отчеканил он, — я не знал, что встречусь с тобой. Я не искал встречи, потому что мое презрение к тебе равняется ненависти. Но если уж твоя несчастливая звезда побудила тебя, вместо того, чтобы подражать моей сдержанности, отбросить мнимо равнодушный вид, который мы сохраняли в отношениях друг с другом, пусть будет по-твоему, я принимаю предложенную тобой партию.

— Сколько пустых слов, чтоб прийти к такому ничтожному заключению! — воскликнул буканьер с нехорошей улыбкой.

— А вот увидим. Выслушай меня, а присутствующие пусть будут свидетелями: мы сыграем в гальбик 3 три партии, ни меньше ни больше, и ты должен принять мои условия. Согласен?

— Еще бы, когда ты проиграешь мне!

— Не проиграю, — возразил капитан, — я вступаю в решительную борьбу с тобой и убежден, что выйду победителем.

— Полно, не с ума ли ты спятил?

— Если трусишь, я настаивать не стану. Извинись передо мной и товарищами за сказанные тобой оскорбительные слова, и я тотчас уйду.

— Извиниться? Мне? Черт возьми! Да соображаешь ли ты, что говоришь?

— Предупреждаю тебя, — холодно произнес Медвежонок, вынув из-за пояса пистолет и взводя курок, — что при малейшем подозрительном движении я уложу тебя на месте как лютого зверя, каков ты на самом деле и есть.

Вне себя от ярости, но сдерживаемый наставленным ему на грудь длинным дулом пистолета, буканьер окинул взглядом присутствующих, быть может желая почерпнуть бодрости в дружеском лице.

Флибустьеры мрачно молчали, и в выражении их лиц он прочел одно лишь насмешливое злорадство

Неимоверным усилием воли он усмирил порыв гнева, от которого кипела кровь, и голосом спокойным, в котором невозможно было подметить малейшее волнение, ответил:

— Принимаю твое предложение.

— Какое? Извиниться?

— Никогда.

— Очень хорошо; вы слышали, братья? — обратился капитан к присутствующим.

— Слышали, — ответили они в один голос.

— Итак, вот мои условия, — продолжал Медвежонок громко и отчетливо, — три кости и стакан, равно неизвестные и мне и тебе, будут взяты у кого-либо из присутствующих здесь.

— Что же, ты думаешь, что у меня плутовские кости? — грозно вскричал Пальник. — Ничего не думаю и думать не хочу, просто пользуюсь своим правом, вот и все. Буканьер с яростью швырнул об пол свой стакан с игральными костями и принялся топтать его ногами. Все бросили игру и с любопытством толпились вокруг стола, взобравшись кто на скамьи, кто на столы и бочки, чтобы присутствовать при этой весьма необычной дуэли, затаив дыхание, дабы не нарушить тишины, до того глубокой, что полет мухи был бы слышен в зале, где, однако, находилось более двухсот человек.

— Вот кости, друг мои, — сказал, подходя к капитану, человек, перед которым почтительно расступились все присутствующие.

— Благодарю, Монбар, — ответил Медвежонок, дружески пожимая руку страшного флибустьера.

Потом он обратился к своему противнику:

— Каждый из нас будет кидать кости поочередно; у кого выпадет на трех костях большая сумма очков, тот и выиграл, если только у противника не будет равное количество на всех трех костях. Согласен?

— Согласен, — мрачно ответил буканьер.

— Сыграем всего три партии.

— Ладно.

— И я один буду иметь право назначать ставки; сколько у тебя тут на столе?

— Восемь тысяч семьсот пиастров.

— Во сколько ценишь свое имущество: дома, мебель, слуг, словом, все?

— В такую же сумму.

— Ты выставляешь себя что-то уж очень богатым, — смеясь, заметил Медвежонок.

— Считал ты мое состояние, что ли? — грубо вскричал буканьер. — Это моя цена, и делу конец.

В эту минуту капитан почувствовал, что кто-то слегка тронул его за плечо; он оглянулся.

За ним смиренно стояли, с отчаянием на лицах, несчастные пленники-испанцы.

— Сжальтесь, сеньор! — прошептал у его уха голос нежный и жалобный.

— Ив самом деле, — сказал капитан, — а этих людей во сколько ты ценишь? — прибавил он, указывая на невольников.

— В десять тысяч пиастров, ни одним реалом 4 меньше. Капитан заколебался.

— Ради Святой Девы, сжальтесь, сеньор! — произнес тот же голос тоном глубокой тоски.

— Итак, все вместе составляет сумму в двадцать семь тысяч четыреста пиастров, — заключил он.

— Отлично умеешь считать, мой любезнейший, — посмеиваясь, сказал Пальник, — цифра хорошая, не правда ли?

— Очень хорошая. На первую игру я ставлю тринадцать тысяч семьсот пиастров.

Ропот удивления пробежал по внимательной толпе.

— Хорошо! Выкладывай деньги, — сказал буканьер со злой усмешкой.

— При мне их нет, — хладнокровно возразил Медвежонок.

— Так я отказываюсь, приятель; на слово я не играю. Капитан закусил губу, но не успел ничего ответить.

— Я ручаюсь за него, — вступил Монбар, остановив свой орлиный взгляд на буканьере, который в смущении опустил глаза.

— И я ручаюсь! — вскричал Тихий Ветерок. — Ей-Богу! Все что имею, я с радостью отдам ему.

— И я также, — прибавил Прекрасный Лоран, пробираясь в толпе, чтобы остановиться у стола в двух шагах от Пальника.

— Что ты скажешь на это? — спросил Медвежонок, пожимая протянутые ему руки. — Находишь ли ты эти ручательства достаточными?

— Будем играть, сто чертей! И чтобы все было поскорей кончено!

— Вот стакан, начинай.

Буканьер молча взял стакан, минуту встряхивал его в лихорадочном волнении, и кости с глухим стуком полетели на пол.

— Удачно! — сказал Медвежонок. — Шесть и шесть — двенадцать, да пять — семнадцать. Теперь моя очередь.

Он небрежно взял стакан, встряхнул его и опрокинул.

— Вот тебе на! — вскричал он, смеясь. — По шестерке на каждой кости; ты проиграл.

— Проклятие! — вскричал буканьер, позеленев.

— Счастье, видно, тебе изменило, — продолжал флибустьер. — Теперь — за вторую партию! Поручителей мне больше не нужно; я ставлю свой выигрыш против того, что у тебя остается.

Буканьер с силой встряхнул стакан и опрокинул его.

— Ага! — вскричал он вдруг с торжествующим хохотом, — удача еще не отвернулась от меня! Погляди-ка, приятель, на всех костях по четыре очка.

— Бесспорно, это хорошо, — ответил Медвежонок, — но ведь может быть и лучше. Что ты скажешь об этом? — заключил он, сделав бросок.

На всех трех костях было по пяти очков.

— Разорен! — вскричал буканьер, отирая холодный пот с помертвевшего лица.

— Как видишь, — ответил Медвежонок, подняв голову, — ты разорился, но это не все; разве ты забыл, что нам остается сыграть третью партию?

— У меня ровно ничего нет!

— Ошибаешься, у тебя есть еще то, что я хочу выиграть.

— Что же?

— Жизнь твоя! — вскричал капитан голосом, наводящим ужас. — Не воображаешь ли ты, что я вступил в эту смертельную игру с тобой из одного низкого наслаждения отнять золото, которое я презираю? Нет, нет, мне нужна твоя жизнь! Чтоб выиграть ее, я ставлю все твое состояние, которое теперь перешло ко мне, и свою жизнь в придачу. Кто проиграет, пустит себе пулю в лоб тут же на месте, при всех.