На острие меча - Нортон Андрэ (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
Было ли у Старка такое же ощущение, когда он осознал опасность? Старк никогда не говорил о прошлом или о будущем — только о настоящем — и внешне всегда казался спокойным и невозмутимым. Эта внешняя оболочка добродушия, очарования и доброжелательности, которую Старк использовал как доспехи, воздвигла между ним и его семьёй невидимую преграду. Но сейчас Квинн находится в мире капитана Старка Андерса, и в этот момент он отдал бы всё, чтобы задать Старку вопрос:
«Это всегда так, Старк? Всегда чувство одиночества, отчуждённости от остальных? Чувство страха?»
Именно это больше всего поразило его — ощущение, что он отрезан от нормального и знакомого мира, в котором человек днём выполняет обычную работу, а вечером возвращается домой и спокойно ложится спать. А за преградой — в том мире, где можно рассчитывать только на свои ум и силу, — в этом мире охватывает постоянное ощущение настоящего ужасающего одиночества. Старк тоже должен был это испытывать. Может, именно в такой момент одиночества он и написал эти слова на обрывке меню. И так и не сумел пройти сквозь эту преграду, вернуться к спокойной жизни.
Квинн открыл окно. Ударил холодный, промытый дождём ветер со слабым запахом соли. Он свистел над острыми зубцами крыш. И сквозь этот свист послышались металлические удары. Один, два, три, четыре, пять! Можно отправляться на поиски «Мудрого кота».
У гостиницы из такси выходили пассажиры. И Квинну повезло, он успел занять машину, решив, что может заблудиться в лабиринте старых улиц, который начертил Бевроот. Когда Квинн на углу квартала недалеко от своей цели вышел из такси, поток возвращавшихся домой велосипедистов уже превратился в тонкий ручеёк, который можно было без труда перейти в поисках ориентиров.
Квинн отыскал боковую улицу, казавшуюся просто щелью между домами, такую узкую, что современный автомобиль вряд ли сможет проехать по ней, не оцарапав дверцы.
Улица заканчивалась аркой, представлявшей собой часть старого дома. Под завешенными окнами Квинн прошёл в маленький дворик за аркой. По бокам стояли два узких дома, а третий — прямо напротив арки. В свете его окон виднелась вывеска, скрипевшая на ветру. Позолота и краска поблескивали при свете фонаря и на соседнем доме. Квинн отыскал «Мудрого кота».
Его посетителям приходилось подниматься по узкой лестнице под головокружительным углом, и они оказывались в помещении с низким потолком, представлявшим серьёзную угрозу для высоких и неосторожных людей. Примерно половина столиков была занята клиентами.
— Столик, минхеер?
Оглянувшись, Квинн увидел рядом с собой молодого человека. Американец ответил не сразу, и ему показалось, что бледное лицо официанта дёрнулось и у рта появились морщины раздражения.
— Я хотел бы столик у окна, выходящего на канал, — ответил Квинн по-английски.
На мгновение официант вздрогнул, но не ответил и даже не шевельнулся. Тогда Квинн добавил:
— Я американец и впервые в вашем городе. Минхеер Бевроот любезно направил меня сюда. Он сказал, чтобы я попросил столик…
— Очень хорошо, минхеер.
Но к столику у окна официант провёл явно с неохотой. Он отодвинул для Квинна стул, торопливо разложил прибор и предложил меню.
От меню Квинн отмахнулся.
— Принесите мне фирменный обед. А вдобавок — по рекомендации минхеера Бевроота — фламандский вишнёвый пирог…
Официант, не поднимая глаз, дал ему салфетку.
— Как пожелаете, минхеер.
Когда он отошёл, Квинн посмотрел в окно. Эта сторона дома была заслонена от ветра и дождя. Если повернуть голову, внизу должен быть канал, вода которого, очевидно, плещется о стены «Мудрого кота». К двери, выходящей прямо в воду, привязаны две лодки с вёслами, они плавно покачивались на ветру вверх и вниз. Когда промышляешь на чёрном рынке или занимаешься другими необычными делами, такой запасной ход очень удобен. Патрулирует ли каналы полиция?
Квинн взял в руку вилку и принялся чертить узоры на жёсткой красно-белой скатерти. Получил ли начальник полиции его подарок? И если получил, то какой переполох в официальных кругах это вызвало? Если появится возможность, неплохо бы узнать.
Клубок нитей — вот что у него сейчас в руках. Может, «Мудрый кот» даст ему хотя бы один свободный конец. Гроспорт, деньги и записка Старка… Если бы можно было разобрать последовательно по одной ниточке.
Квинн поднял голову и встретился с ровным немигающим взглядом зелёных глаз. Казалось, что на противоположной стороне стола в воздухе висела умная, поросшая чёрной шерстью морда. Но потом Квинн разглядел на краю стола лапы. Напротив него сидел большой чёрный кот.
— Dag, kater! [Здравствуй, кот (голл.)]
Кот вежливо ответил почти беззвучным мяуканьем.
— Минхеер… — радом материализовался встревоженный официант. — Kater… — он едва ли не с виноватым видом повернулся к коту.
Квинн рассмеялся.
— Вероятно, мой друг зарезервировал столик?
Официант слегка улыбнулся.
— Как вы и сказали, минхеер. По законам кошачьего племени, у Катера сложилось мнение о своем постоянном месте в нашем мире. Он выбрал этот столик…
— В таком случае я его гость, — произнёс Квинн по-голландски. — Минхеер Катер, — он поклонился этому столпу кошачьей респектабельности по другую сторону стола, — не желаете ли присоединиться ко мне? Скажем, с блюдцем молока?
Официант позволил себе коротко рассмеяться. По-видимому, ему редко приходилось это делать: звук получился какой-то ржавый.
— Молоко — это для jonge kat — для котят, минхеер. Катер предпочитает более крепкие напитки.
— Тогда принесите ему его обычную выпивку. И не заставляйте джентльмена ждать!
Потому что «Катер» повернул к официанту чёрную морду и мяукнул громче и требовательней.
— Как прикажет минхеер.
Квинн стал есть густой суп, который поставили перед ним.
— Не очень приятный вечер, а, минхеер? — заметил он в перерыве между двумя глотками.
В ответ Катер повернул голову к окну, его зеленые глаза без очевидного неудовольствия рассматривали сумрак снаружи.
Лучшего супа Квинн не пробовал уже несколько лет. В желудке стало тепло. «Мудрый кот» стоит навестить хотя бы ради его поварихи, не говоря уже о других причинах. Но и трапезу за одним столом с Катером он не хотел бы пропустить. Хорошо бы к ним присоединился Марусаки. Как должен поступить тайный агент, если его связным оказывается большой, ухоженный и очень уверенный в себе кот? На такой вопрос должен был ответить сам ван Норрис.
Вернулся официант и поставил перед Катером фаянсовую мисочку. А в неё налил добрых пол-литра пива. Тарелку от супа у Квинна забрали и заменили другой, от которой исходил очень приятный запах. И они с Катером принялись подкрепляться.
Катер пил с достоинством, не торопясь, время от времени останавливаясь и глядя в окно или на Квинна. Это был тот самый кошачий взгляд, который смущает человека и заставляет предполагать, что у тебя растрёпаны волосы, яичное пятно на галстуке или ты вообще ведёшь себя глупо и неприлично. Но у Квинна был опыт общения с кошками, и он не испытывал никаких неудобств.
Напротив, он непрерывно разговаривал с полным ртом, задавал коту вопросы и время от времени действительно получал в ответ мяуканье. А когда принесли вишнёвый пирог, у Квинна появилось ощущение, что он попал в какую-то сказку. Длинная тёмная комната, которая, должно быть, проходит через весь старинный дом, от двора до канала, с её слабым освещением, явно попала сюда из шестнадцатого века. Стены поглощали звуки, голоса казались далёкими и неестественными.
Столик Квинна стоял чуть в стороне, почти изолированно. А Катер, чья чёрная шкура сливалась с тенью, так что трудно было определить, где кончалась темнота и где сидел кот, несомненно, явился из средних веков.
— Ведьмин кот, домашний дух, — рассудительно заключил наконец Квинн. — Вот кто ты такой, друг мой. Радуйся, что живёшь в наши дни, которые считаются просвещёнными. В прошлом у тебя было бы неприятное знакомство с инквизицией. Ты закончил? Прекрасно! Смею ли подсказать, что у тебя пена на левом верхнем усе? Да, вот так хорошо.
