В поисках царства русалок (СИ) - Дубровин Николай (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
В общем, оставшееся время до Новороссийска мы потратили на генерирование идей разной степени безумия, в которых причудливо сплелись русалки, спящие боги и немецко-фашистские захватчики.
Пока мы ехали вдоль черноморского побережья, наши отношения с Андреем окончательно наладились и он виновато поведал мне, что от русалки, видимо, действительно шли какие-то флюиды, но ее флюидам до моих очень и очень далеко. В общем, в Абхазию я приехала в совершенно прекрасном настроении. Правда, еще какое-то время делала вид, что дуюсь на него, и Андрей, дурачась, купил мне, во искупление своих грехов, дивный браслетик из местных ракушек, который я тут же нацепила.
К нашему сожалению, на озере Рица ни о каких русалках никто и слыхом не слыхивал. Нет легенды, конечно, знали, но не более того. Дело уже шло к концу июня, и наплыв отдыхающих рос неумолимо. На самом Рица вовсю работал дайвинг-центр для начинающих, и любой желающий за незначительное вознаграждение мог погрузиться в глубины курортной жемчужины Кавказа.
К квалификации Андрея отнеслись с должным уважением, нашлись даже какие-то общие знакомые, и вместе с местными инструкторами Андрей занялся обследованием подводной пещеры в расположенном рядом с озером Рица маленьком Голубом озере (чего на Кавказе действительно много так это Голубых озер). Я, не имея возможности его сопровождать (в той пещере глубина более 50-ти метров), в поте лица зарабатывала себе квалификационное удостоверение пловца-аквалангиста, погружаясь метра на три в тихие воды Рицы. Павел собирал местные легенды о русалках, а Сергей со Светланой валялись на тамошнем пляже. Казалось, что наша русалочья кампания себя тихо изжила, и всласть отдохнув, мы вскоре вернемся в Москву. Правда, каждый раз, когда Андрей уходил на глубину, мое сердце предательски сжималась, но, в конце концов, мне удалось убедить себя, что я мнительная суеверная дура.
- Ну, сама подумай, – твердила я себе, вышагивая вдоль берега озера, и с трепетом вглядываясь в пучину вод. – Даже если вы и действительно встретились с русалкой, то где это было – на Маныче! В полтысячи километров отсюда! Не могут же они быть везде?!
- А Кара-Кель? – тревожно вопрошал внутренний голос.
– Ну, это же по другую сторону хребта!!! – в отчаянии кричала я на него, стараясь заглушить все воспоминания об этом ужасном свистящем шепоте «Он мой!», – и вообще, тут кругом плавает масса народа, почему именно мой Андрей?!
В этот момент, как правило, из воды показывался сам виновник треволнений, и страхи мгновенно отступали глубоко внутрь, аккурат до следующего погружения.
Но затем события начали развиваться лавинообразно. В находящейся в нескольких километрах от озера пещере (предмете наших тайных вздыханий) работал исследовательский отряд спелеологов и спелеодайверов. Как я смогла потом понять из их сбивчивых рассказов, вел в пещеру заполненный водой 90-метровый сифон, который надо было преодолевать по всем правилам декомпрессии. В самой же пещере находился лагерь спелеологов. Причем передаваемые туда им продукты наглядно являли собой все ужасы кессонной болезни, превращаясь от перепада давления в бесформенную малоаппетитную массу. Собственно, спелеодайверы как раз и выполняли роль шерпов-кормильцев засевших в пещере спелеологов. Заканчивалась же пещера еще одним подземным озером, но до его хотя бы поверхностного описания руки пока ни у кого не дошли. В общем, сплошная терра инкогнито.
Как водится, на каком-то этапе эта продуктовая цепочка поломалась, и над спелеологами навис призрак голода. Потребовались добровольцы-подводники, и наш Андрей оказался в числе первых. Дальше начиналась путаница в показаниях. Но выходило, что каким-то образом задержавшийся в пещере Андрей оказался в дальнем озере и под тревожно-панические крики оставшихся на берегу скрылся в его пучине. Обратно он уже не вернулся. Когда прошли все мыслимые сроки, спелеологи в панике сообщили о ЧП на поверхность.
В полном отчаянии я металась по базовому лагерю спелеологов у входа в пещеру, куда мы примчались, как только узнали о несчастии. Наконец на поверхности появился угрюмый начальник отряда дайверов и в недоумении развел руками. Никаких следов Андрея в небольшом подземном озере обнаружить не удалось – ни тела, ни акваланга, ни следов борьбы, вообще ничего. На дне озерца было довольно много больших камней, но дайверы клялись, что они обследовали там каждый квадратный метр. Приехавшая по вызову об исчезновении человека абхазская милиция пребывала в полнейшем недоумении, не имея никакой возможности даже добраться до места происшествия. Мы требовали немедленно вызвать отряд спасателей, но нам объяснили, что других спасателей кроме этого самого отряда дайверов просто не существует. А когда один из милиционеров философски заметил, что, мол, «ну, пропал человек, так знал ведь куда лезет, странно еще, что другие не пропали», я впала в такую истерику, что Света с Сергеем напоили меня успокоительным и снотворным и отправили спать.
Но общая неторопливость продолжалась ровно до тех пор, пока мы не обмолвились о русалках. Ситуация поменялась в одночасье. Появились какие-то люди явно не абхазского вида с отчетливой военной выправкой. Спелеологам в пещере было предписано немедленно сворачиваться и убираться ко всем чертям. Чуть позже подъехали несколько ребят на грузовом «Урале» с аквалангами и собственным компрессором. Мой инструктор по дайвингу с видом знатока определил в них военных подводных пловцов. Сергей, как только увидел первых из прибывших, немедленно скрылся в нашем домике, где срочно начал сгонять весь видеоматериал на терабайт, оказавшийся в его хозяйстве. Увидев, что я это заметила, посоветовал не болтать, поскольку чует его сердце, что весь этот кипеш неспроста, и все наши видеоматериалы вот-вот приобщат к делу, и никогда мы их больше не увидим. И, как в воду глядел.
Заявившийся к нам представитель власти немедленно обвинил Павла в преступной халатности, повлекшей за собой исчезновение и, вероятнее всего, гибель одного из членов нашей экспедиции, потребовал предъявить все документы, начиная от командировочных удостоверений (которых, естественно, не оказалось), и уже потом перешел непосредственно к делу. Мы должны были сдать ему все материалы экспедиции, включая фото- и видеоносители, а, особенно, взятые Светланой пробы и навсегда забыть само слово «русалки». Если мы выполним все эти условия, то можем возвращаться в Москву, если нет, то нас, в первую очередь, конечно, Павла, с нетерпением ждет Сухумский следственный изолятор, о котором он, на досуге, может рассказать массу завораживающих подробностей.
Всю дорогу до Москвы я прорыдала, а остальные не сказали друг другу и пару десятков слов.
ГЛАВА 4
Пару дней после приезда я была абсолютно пришибленная и окружающим миром интересовалась не сильно, но неотвратимо наступил понедельник, а с ним и необходимость появиться на работе. Сергей, конечно, еще в пятницу, когда сдавал оборудование, поведал всем о разыгравшейся у него на глазах шекспировской трагедии, и теперь коллеги с отчаянным любопытством косились на меня. Было видно, что чувства приличия еще как-то сдерживают их, но это явно ненадолго. Однако, никакого желания делиться с ними своими переживаниями у меня не было. Я уже, честно говоря, давненько не влюблялась, памятуя парочку предыдущих неудачных опытов, и роман с Андреем оставил в душе след значительно больший, чем можно было бы ожидать за те неполные две недели, что прошли с нашего знакомства.
Первым Рубикон с видом благородного отца из Костромы перешагнул шеф.
- Ликуся, – заворковал он, всем отпущенным ему создателем богатством мимики и жестов показывая, как неловко ему беспокоить погруженного в личные страдания человека. Но, как говориться, проклятая служба. – Если хочешь, ты, конечно, можешь отказаться от этой русалочьей темы, я поручу ее кому-нибудь другому. Но если ты будешь продолжать, то вот смотри, через неделю в Ялте проходит трехдневный международный семинар по какому-то там волновому геному. Что это такое, черт его знает, но в своем пресс-релизе они утверждают, что их теория легко объясняет феномен русалок, кентавров и прочей нечисти. Если хочешь, съезди, развейся, может, возьмешь пару интервью…. Где-то на этом месте наш главный редактор страдальчески замолчал, видимо, всерьез опасаясь неизбежной истерики.
