Военные приключения. Выпуск 4 - Проханов Александр Андреевич (книга бесплатный формат TXT) 📗
Виктор Михайлович возмутился: «Помилуйте, я и в глаза не видел корреспондента!»
Если все вышеназванное и есть чистоплотность, то что же тогда, по мнению отдела, недобросовестность? Тут бы просто надо порадоваться отделу пропаганды и военно-патриотического воспитания молодежи «КП», что генералы Гаврилюк и Петров в отличие от генерала Вязигина не написали протест в редакцию и не уличили Мельника не только в отсутствии встреч с ними, но и передергивании их позиции по делу Сакалаускаса.
После публикации «Правды о расстрелянном карауле» и перепечатки ее журналом «Военный вестник» к десятком военных газет М. Мельник выехал в Ленинград, чтобы заручиться поддержкой военных юристов о «жизнеспособности» своей статьи «Случай в спецвагоне». Тут он впервые и переступил порог прокуратуры округа, где ему со всей откровенностью сказали: «Помощь не можем оказать ни «Комсомолке», ни вам, впредь обращайтесь не к эмоциям, а к фактам». Вот так защищала свой мундир «Комсомолка» в лице своего спецкора.
В публикации «Так где же правда о расстрелянном карауле?» отдел пропаганды «КП» пытается «доказать», что наличие, мягко говоря, неуставных взаимоотношений» в спецвагоне кроме рецидивиста Евтухова подтверждают в деле осужденные Е. Лебедев, К. Суховский, Г. Богачев, И. Морозов. Но почему же отделу не привести вот такие показания осужденных из дела Сакалаускаса:
«Е. Зиновьев: «На моих глазах фактов конфликта и стычек между лицами караула не было. Никаких звуков, побоев я не слышал». «А. Гвалдов: «Стычек не видел, не слышал, чтобы кто-нибудь кричал. Заметил, что прибалт чаще других стоял на посту». «В. Баранов: «Никаких конфликтов не замечал. Видел, что солдаты бросались картошкой». «Е. Гончаров: «Драк на моих глазах не было. Как картошкой бросались друг в друга — это было».
Уж очень хочется «Комсомольской правде», чтобы «отношения солдат в карауле были хуже, чем между заключенными», но и в этом мы разочаруем авторов: более 40 осужденных не подтвердили издевательства над Сакалаускасом и только более 10 сказали, что они имели место, но отнюдь не такие, которые «выпорхнули» из-под пера Мельника. Приведенные свидетельства явно «невыгодны» отделу пропаганды «КП», поэтому можно о них и умолчать. Ведь читатель в дело Сакалаускаса не заглянет. Неизвестна массовому читателю и публикация «Правда о расстрелянном карауле».
Или что стоит за реальностью такой «картинки» Мельника:
«…купе караула сотряс крик. «Товарищи» Артура разбудили его. Сделали так: между пальцами ног вложили комок бумаги и подожгли».
По этому эпизоду было допрошено 170 осужденных, и никто из них не подтвердил, что слышал крик, не говоря уже о таком, который «сотряс купе». Ну, не может же быть такого, чтобы все 170 свидетелей в одно мгновение… оглохли?! Тут, думается, другое: уповая на авторитет и популярность «Комсомолки», некоторые «раскрепощенные» сотрудники не гнушаются «сотрясать» страницы издания ЦК ВЛКСМ всякого рода небылицами.
Теперь о якобы «странной забывчивости», которая вменяется автору «Правды о расстрелянном карауле». «КП» утверждает, что председатель военного трибунала округа Ю. С. Вязигин несколько раз повторил Дурневу, что выдает ему дело после корреспондента «Комсомолки» (?!). Но об этом Вязигин не только не «повторял», но и вообще не говорил по одной простой причине: полковник Ю. Дурнев в сборе фактов к очерку абсолютно никакими материалами по делу Сакалаускаса в военном трибунале не пользовался. Задолго до посещения председателя военного трибунала наш корреспондент изучил надзорное дело Сакалаускаса в Главной военной прокуратуре, в Москве, а затем 13-томное дело о трагедии в спецвагоне в военной прокуратуре округа. Там же ему показали видеоролик допроса обвиняемого. Единственное, чем поделился генерал Вязигин, — это копией опровержения, адресованного в «Комсомольскую правду».
«Странную забывчивость» отдел пропаганды «КП» должен, на наш взгляд, отнести к себе. Он «забыл» прежде всего о том, что каждое выступление прессы до суда, да еще с оправдательным уклоном, есть нечто иное, как прессинг средств массовой информации на органы следствия и правосудия. Журнал «На боевом посту» не планировал публикации по делу Сакалаускаса до решения трибунала. Но он вынужден был выступить в связи с развернувшейся массовой кампанией молодежных газет, ленинградского и литовского телевидения, которые всецело представляли преступника как «жертву армии, ее уклада, ее командиров и политорганов». Именно поэтому автор очерка «Правда о расстрелянном карауле» поддержал позицию следствия.
Говоря об этом, приведем размышления заместителя военного прокурора Ленинградского гарнизона подполковника юстиции А. И. Марченко:
«Статьи молодежных газет, фильм «Кирпичный флаг», к сожалению, опираются в основном на показания Сакалаускаса и эмоции. Большую роль здесь сыграло преждевременное заключение экспертной комиссии психиатров и психологов, в том числе профессора Кудрявцева, о том, что преступление было совершено в состоянии физиологического аффекта.
Как мне представляется: такое заключение дано без достаточного материала, то есть в деле не было на тот момент модели преступления (Сакалаускас свидетелей не оставил), хотя его состав требовал более скрупулезного подхода, что впоследствии и было сделано. В личной беседе профессор Кудрявцев заявил, что модель преступлений, совершенных Сакалаускасом, он представил воображением. Именно тогда за это заключение и ухватились журналисты Зазорина (газета «Смена»), Мелейко (Ленинградское телевидение), Мельник («Комсомольская правда»), а потом и съемочная группа Литовской киностудии.
Нельзя признать нравственной позицию журналистов, которые начали разглашать материалы следствия еще в тот период, когда оно не было закончено, и выступать против обвинительного, если в результате содеянного Сакалаускасом в восемь семей ворвалось непоправимое несчастье. А его можно было вполне избежать. Расстрел не был вызван безысходностью ситуации. Как раз этой драмы молодежная печать не увидела.
Ныне в деле Сакалаускаса имеется модель преступления. На мой взгляд, это очень серьезный документ, и возникает сомнение, что Артурас совершил преступление в состоянии физиологического аффекта.
Добираясь до основных обидчиков — Сафарова и Маджунова, он вначале убивает троих: начальника караула, совсем постороннего в конфликте проводника, своего сослуживца, мало чем ему насолившего, и уже потом Сафарова, Маджунова, старшего сержанта Слесарева, с кем он сводит таким образом счеты. И заодно убивает затем еще двух свидетелей — сослуживцев. Забрасывает трупы матрацами, сжигает в топке вагона свою военную форму, одевшись в форму прапорщика и похитив у убитых деньги, ценности, прихватив с собой пистолеты и патроны, скрывается. На станции Бабаево, назвавшись чужим именем, входит в доверие к одинокой женщине и обворовывает ее. Переодевшись в гражданскую одежду, вновь скрывается. Пытался, как он говорил на допросе, пробраться в Литву и спрятаться у бабушки в деревне. Его действия настолько четки и последовательны, что крайне трудно говорить о физиологическом аффекте».
Подобную версию и отстаивал автор очерка «Правда о расстрелянном карауле», что и разгневало «защитников» Сакалаускаса, представивших его неким агнцем, страдальцем от армии и лубочным пай-мальчиком. И уж совсем некоторые радетели ложного авторитета «КП» теряют чувство реальности, когда позволяют себе выходки, несовместимые со статусом журналиста центральной печати. Так было с Мельником, когда, приехав в Армению после землетрясения, он в присутствии группы офицеров Главного политического управления со свойственным ему снобизмом заявил: «Я приехал, чтобы реабилитировать внутренние войска… А этого полковника Дурнева я сделаю подполковником…»
Тут, как говорится, комментарии излишни.
В том же номере «КП» за 29 июня, где опубликован материал «Так где же правда о расстрелянном карауле?», есть информация «Погуляли…», в которой живописуется, как призывники в г. Емва, что в Коми АССР, перепившись, устроили дебош. Они перебили стекла в 15 домах, повредили несколько автомобилей, избили четырех прохожих. Милицейский наряд из 12 человек пытался образумить пьяную молодежь, но та начала избивать их ногами. В представителей правопорядка полетели камни, пошли в ход палки и пустые бутылки. Четверо сотрудников получили телесные повреждения.
