Ужин для огня. Путешествие с переводом - Стесин Александр Михайлович (лучшие книги онлайн .txt) 📗

Александр Стесин

Ужин для огня. Путешествие с переводом

Предисловие

Все началось с рассказа, прочитанного давным-давно и с тех пор периодически всплывавшего в памяти. Об авторе, эфиопском писателе по имени Данячоу Уорку, я ничего не знал, а о его родине имел самые смутные представления. Но его рассказ показался мне лучшим из всего, что было включено в пятисотстраничную антологию постколониальной африканской литературы, которую я прочел от корки до корки на первом курсе института.

Некоторое время назад я снова увлекся африканской литературой и вспомнил про Данячоу Уорку. Мне захотелось перечитать рассказ, который когда-то произвел на меня столь сильное впечатление. Отыскать его оказалось нелегкой задачей: книги малоизвестного эфиопского автора давно стали редкостью. Но в конце концов, все нашлось?– и тот рассказ, и несколько других, не менее впечатляющих. По прошествии пятнадцати лет эта проза понравилась мне даже больше, чем при первом знакомстве. Словом, мне, как читателю, крупно повезло. Повезло еще и в том смысле, что рассказы, которые я нашел, не были переводами с амхарского: как выяснилось, Данячоу Уорку (1936–1994) одно время жил в Соединенных Штатах и писал по-английски. Я загорелся идеей перевести его английские рассказы на русский и, разыскав живущих в Миннесоте детей писателя, Сэйфу и Алемшет, получил разрешение на перевод.

Постепенно идея перевода переросла в другую?– посетить родину писателя, о котором (и о которой) мне по-прежнему было почти ничего не известно. Посетить и по возможности окунуться с головой в незнакомый контекст. Тем более что через некоторое время после возвращения из Ганы, где я работал врачом-волонтером в 2010 году, меня потянуло обратно в Африку; «переводческий проект», который я себе выдумал, представлялся хорошим поводом для нового африканского путешествия. Я предполагал, что, находясь в Эфиопии, буду писать беглые заметки и что эти заметки могут пригодиться в качестве комментариев к текстам, которые я собирался переводить. Но по ходу дела мои путевые заметки разрослись, а многоплановые произведения Данячоу Уорку с их изобилием культурных отсылок стали казаться мне более подходящими для вольного переложения, чем для точного перевода. В итоге получились две прозы: одна («Путешествие») написана мной, а другая («Перевод»)?– замечательным и незаслуженно забытым амхарским писателем?– в моем пересказе. Мне хотелось бы, чтобы они воспринимались как две части единого целого. Во всяком случае, в этом состоял мой авторский?– и переводческий?– замысел.

Часть I

ПУТЕШЕСТВИЕ

1. МУРСИ И ПУСТОТА

Слухи о повсеместных беспорядках оказались сильно преувеличенными. Весь предыдущий месяц мы только и делали, что следили за репортажами из Каира: ежедневные демонстрации на площади Тахрир, кровавые стычки между вооруженными силами и сторонниками свергнутого президента-фундаменталиста Мурси. Коктейли Молотова, слезоточивый газ, открытые угрозы американским и европейским туристам. Военный переворот?– это только начало; того и гляди, разразится гражданская война. Госдепартамент призывает всех граждан США, находящихся на территории Египта, немедленно вернуться домой, а тех, кто запланировал отпуск в горячей точке, отказаться, пока не поздно, от безрассудной затеи и рассмотреть вариант отдыха на Багамах. Легко сказать, отказаться. А что делать с невозвратными авиабилетами? В представительстве компании Egypt Air ни о каком чрезвычайном положении не слыхали, каирский аэропорт работает в обычном режиме. Так что денег нам никто не вернет, да и отменять всю поездку из-за одной пересадки обидно: ведь в Каире мы собирались провести всего двенадцать часов по пути из Нью-Йорка в Аддис-Абебу. Мы все рассчитали, планируя за эти часы объять необъятное: съездить на пирамиды, пошататься по городу, посетить национальный музей. Но теперь обо всем этом не может быть и речи. Особенно о пирамидах, где и без того назойливые торговцы и зазывалы в нынешней ситуации вконец потеряли совесть, буквально силой отнимают у посетителей деньги, а местная полиция им в этом потворствует. Словом, накануне вылета, в который раз пообещав родным, что не выйду за пределы транзитной зоны, я окончательно смирился с перспективой двенадцатичасового заточения. Была, правда, мысль скоротать время в гостинице, неподалеку от аэропорта, но тут на глаза попалась статья из «Нью-Йорк таймс» о том, как ревнители мусульманского братства отслеживают неверных в каирских отелях, и идея пятизвездочного люкса отпала сама собой.

Я уже почти привык к тому, что всякое мое путешествие в Африку требует нескольких попыток. Когда по окончании мединститута мне впервые представилась возможность поехать волонтером в Гану, вмешались семейные обстоятельства, и осуществление юношеской мечты пришлось отложить на неопределенный срок. Однако через два месяца я неожиданно оказался в западноафриканском анклаве в штате Коннектикут и, проведя там год ординатуры, отправился в Гану, уже имея некоторое представление о стране и ее прекраснодушных жителях. Вот и прошлогодняя поездка в Эфиопию сорвалась в последний момент из-за повысившейся активности сомалийских пиратов и террористов «Аль-Шабаб». За минувший год три четверти состава «экспедиции», то есть все кроме меня, успели образумиться и понять, что в Эфиопию им не надо. Зато нашелся новый попутчик в лице индуса Прашанта, напарника по ординатуре, жаждущего острых африканских ощущений, а затем в Фейсбуке объявилась моя старинная приятельница Деми, ныне?– восходящая звезда эфиопской литературы, и приготовления к путешествию начались по новой.

Рейс Нью-Йорк?– Каир был переполнен, и мы уж было успокоились, решив, что имя нам, смельчакам, наплевавшим на правительственные предупреждения,?– легион. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что собственно туристов, кроме нас, в самолете не было. Легион состоял из египтян, летящих на родину?– то ли чтобы побыть со своим народом в трудную минуту, то ли просто по истечении срока действия американской визы.

– Ну что ж, по крайней мере, можно не бояться терактов на борту, моджахеды взрывать своих не станут,?– сказал Прашант.

– А нас прикончат уже по прибытии.

– Не нас, а тебя. Ты?– американец, к тому же?– еврей. А я на американца не похож. Я, может, вообще пакистанец, мусульманин, как они! Откуда им знать, что я не из Пакистана?

– Так уж они и станут разбираться, кто индус, а кто пакистанец. Даже не надейся, ты для них?– чужеземец. А вот я с моей семитской мордой легко мог бы сойти за египтянина.

И действительно: стюардессы, разносившие еду и питье, все как одна обращались ко мне на арабском и заметно обижались, когда я отвечал по-английски. Видимо, принимали меня за сноба-экспата, стыдящегося родной речи.

В каирском аэропорту толпа транзитных пассажиров, преимущественно африканцев, вынесла нас к регистрационной стойке, где усач в униформе с ходу потребовал наши паспорта. Полистав, передал их сонному напарнику, после чего предложил нам подождать в комнате для курящих.

– Мы не курим.

– Это ничего.

– А чего нам ждать?

– Вам полагается бесплатный номер в гостинице «Ле Пассаж». Мы оформим ваучер и вас вызовем.

– А паспорта?

– Они нужны нам для регистрации.

Минут десять мы отирались около регистрационной стойки, делая вид, что беседуем о своем, не выпуская из поля зрения стопку паспортов, лежавшую перед сонным регистратором. Африканцы, не столь озабоченные судьбой своих документов, рассаживались в продымленном помещении за стеклянной дверью. Никакого намека на деятельность, хотя бы отдаленно напоминающую оформление ваучеров, не наблюдалось. «Только время зря теряем»,?– посетовал я, хотя за полчаса до того и в мыслях не держал ехать в какую-то гостиницу. Или все-таки держал? Как ни крути, гостиничный номер, да еще и бесплатный, звучит куда привлекательнее, чем зал ожидания или курилка с сиденьями без спинок. Да и так ли уж велика опасность? Ведь не собираемся же мы ехать в город. В гостиницу и обратно. Авось обойдется. Однако что это за фокусы с изъятием паспортов и почему наши американские лежат отдельно от общей стопки? Паранойя всегда наготове.