В старой Африке - Быстролетов Дмитрий Александрович (книга бесплатный формат .txt) 📗

БЫСТРОЛЁТОВ Дмитрий Александрович

"В СТАРОЙ АФРИКЕ"

Глава 1. Путевка в ад

Весной 1936 года часов в 8 утра в кабинет Нелсона А. Ла Гардиа, директора Европейского отделения Международного агентства печати и фотоинформации, слегка прихрамывая, вошел молодой человек, поклонился и спокойно, не ожидая приглашения, опустился в кресло. Не спеша вынул блокнот и авторучку и поднял глаза в ожидании. Тем временем мистер Ла Гардиа молча и внимательно рассматривал своего разъездного корреспондента, будто проверял список примет, поданный ему вчера мистером Робинсоном, заведующим отделом путешествий: «Рост высокий… Сложение атлетическое… Волосы льняные… Черты лица резкие… Подбородок тяжелый, с ямочкой…» и т. д. и т. д.

— Почему вы хромаете, мсье ванЭгмонд? Мы виделись перед вашей командировкой в Гренландию, и тогда я этого не замечал, а глаз у меня зоркий, очень зоркий. Кстати, мы будем говорить по-английски.

— Как вам угодно, мистер директор. Прошлой зимой в Гренландии я отморозил все пальцы левой ноги.

— Я сам отмораживал пальцы не раз, но всегда вовремя лечился и, как видите, не хромаю. Надо не зевать в жизни!

Гайсберт ванЭгмонд пожал широкими плечами. Закурил.

— О, конечно, сэр. Но по вашему распоряжению после первой поездки в Сахару я был заброшен далеко на Крайний Север и зимовал один. Отмороженные пальцы я откусил себе клещами — они нашлись в сумке, оставленной мотористом. Эта страница моего дневника потрясла сердца и карманы читателей и сделала нам хорошие деньги — агентству и мне.

— Гм… Вспоминаю, вспоминаю… По нашим поручениям вы хорошо ознакомились с романтическим Севером. Гм… Видите— я все помню, память у меня прекрасная. Так, так… Словом, из вас получился недурной специалист по холоду, а?

Суровое лицо ванЭгмонда силилось изобразить любезную улыбку.

— С вашей помощью, мистер директор. Спасибо. Ла Гардиа отвел глаза в сторону.

— А не надоело скучать в холоде и одиночестве?

— Я не скучал. Было некогда. Было очень трудно, сэр.

— Возможно. Но мы вам хорошо платим, хотя времена теперь нелегкие. Вы наш хороший фотокорреспондент и недурной литератор: ваш текст мы ценим не меньше, чем снимки. Ваш успех — это и наш успех, ведь вы наш служащий. Не так ли?

Они помолчали. «Чего он тянет?» — изнывал ванЭгмонд. А Ла Гардиа колебался: «Ловкач, сам не попросил сменить маршрут, набивает себе цену. Или это просто голландский сыр, которому нравится сидеть в холодильнике? Нужно прощупать получше — ведь путешествие в Конго обойдется агентству очень дорого».

— Мистер Робинсон изложил вам сущность нашего нового предложения? Мы предлагаем вам опять стать гладиатором — это хорошо оплачивается!

Ла Гардиа громко рассмеялся.

— Да. Я согласен, — ответил ванЭгмонд.

Не сомневался в этом! Условия вы знаете — мы никогда не скупимся. На этот раз агентство берет на себя все расходы по страховке вашего здоровья и жизни, хотя, учитывая рискованность поездки, страховая компания запросила весьма крупную сумму. Путешествие в Конго опаснее вашей первой поездки в Сахару.

— Благодарю, мистер директор, хотя из Сахары я едва вернулся живым. Но страховой взнос все же прошу выдать мне наличными. Это разумнее. Я вернусь.

Ла Гардиа недовольно откинулся в кресле.

— Постойте, постойте, молодой человек. Прервать командировку в Африке вы уже не сможете — мы не позволим этого и включим в договор положение об уплате вами крупной неустойки в случае, если вы, ознакомившись на месте со всеми трудностями, испугаетесь, передумаете и захотите повернуть назад. Такой трюк вам не удастся, милый мальчик! Шевелите мозгами сейчас, потом будет поздно. Решайтесь здесь, в Париже. Не хотите — мы найдем другого: безработных много. Учтите, командировка опасна для жизни и здоровья. Конго не Сахара. Не скрою, это — путевка в ад. Ну?

Ла Гардиа ожидал взрыва, но ванЭгмонд только повторил:

— Я вернусь.

«Если найду то, что ищу, то должен вернуться, — подумал он. — Искатели не умирают, если они превращаются в борцов».

Ла Гардиа тряхнул лысой головой и сделал нетерпеливый жест рукой.

— Вы прочли переданные вам Робинсоном книги? Представляете себе температуру? Болезни? Зверей? Дикарей? Главное — этих опасных черномазых?

Нелсон А. Ла Гардиа каждую фразу подчеркивал легким ударом ладони о стол. Сам он никогда и ни за какие деньги не поехал бы в эти проклятые места — удавы, дикари, муха Цеце и прочие африканские гадости ему были глубоко противны.

— Я вернусь, — упрямо подтвердил ванЭгмонд.

Ла Гардиа был оскорблен его спокойствием. «Бесчувственный голландский сыр!» — мысленно выругался он и спросил:

— А позвольте узнать, что дает вам основание для такой самоуверенности, сэр? Мороз берет пальцы, а крокодил, к вашему сведению, откусывает целую ногу!

— Что вы знаете о морозе, мистер Ла Гардиа… — как бы про себя, тихо проговорил Гайсберт ванЭгмонд. — Мой отец прожил нелегкую жизнь. Он был человеком старой закалки. Для меня жизнь отца — мера, его смерть — вызов. Я этот вызов принял, сэр.

— Гм… А кто была ваша мать?

— Простая женщина. Жизненные уроки до нее доходили не сразу, но однажды что-либо усвоив, она потом никогда не изменяла себе. Учила меня быть добрым и справедливым. Я не забыл ее, сэр.

Внезапная мысль осенила директора. Он поднял брови и наклонился через стол:

— Вы социалист или коммунист?

Ван Эгмонд усмехнулся.

— У меня просто не было случая проявлять доброту и сердечность. Вначале для проверки вы отправили меня в раскалённую пустыню, затем — в Гренландию, а теперь посылаете к зверям и дикарям Африки. Я полагаю, что в пустынях и джунглях социализм и коммунизм не понадобятся. Я — невключенец.

Ла Гардиа уперся в говорившего круглыми глазами.

— Что это такое?

— Я хочу прожить жизнь с чистыми руками и поэтому сознательно сторонюсь всякой борьбы, которая может их замарать. Мои руки чисты, а до чужих мне нет дела. Пусть каждый заботится сам о себе.

Несколько минут оба молчали. Ла Гардиа то разглядывал ванЭгмонда, то тер себе лоб и передвигал бумаги на столе. Наконец облегченно вздохнул.

— Да, да… Понимаю… Вот и прекрасно! Политические убеждения никому и нигде не нужны, а вам в Африке — меньше всего. Давайте договариваться. Вы едете в экваториальную Африку и забираетесь в самые недоступные и дикие уголки Сахары и Бельгийского Конго. Я отметил районы. С группой носильщиков пройдете пешком по указанной прямой линии: пересечете якобы совершенно непроходимые дебри Итурийских лесов. Будете делать снимки и зарисовки, имея в виду несколько авантюрных серий в стиле комиксов — развлекательные рассказы в рисунках и короткие объяснения к ним. Все должно быть сжато, динамично, увлекательно. Читатель, прочитав один номер газеты, должен ждать следующий. Поняли? Нет: Я объясню еще раз!

Ла Гардиа неторопливо докурил сигару.

— Наш мсье Рубинстейн владеет словом лучше вас, а наш мсье Даррье — выдающийся фотокорреспондент Франции. Но едва Робинсон заикнулся об Африке, как мсье Рубинстейн застонал, что у него хронический колит, а мсье Даррье — кривобок и ростом чуть выше моего стола. Их послать нельзя. Нам нужен белый господин, великолепный образчик нашей расы и культуры — среди черномазых он должен возвышаться, как белый утес, а толпы этих выродков должны безропотно повиноваться слабому движению его белой руки. На снимках вы должны проявлять чудеса храбрости в леденящих душу приключениях, самые красивые дикарки пусть всегда лежат у ваших ног. Это — законное положение белого в Африке, это — его сила и слава! Теперь схватили мысль? А?!

Мы намерены выбросить кучу денег не только за работу и риск, но и за вашу наружность. Это Робинсон посоветовал мне взять именно вас, ванЭгмонд! Одобряю его выбор! Ну, теперь все понятно? Нас не интересует, будет ли все это правдой — кому она нужна? Нам требуются только потрясающие фотографии в подтверждение невероятного текста. Не щадя затрат, агентство облегчает вам выполнение этого задания: в Сахару вы попадете летом, в жару, в джунгли вы попадете зимой, в период дождей! Пусть на ваших снимках будут ужасы! Худейте, истощайтесь, страдайте, обрастайте щетиной, ходите в лохмотьях — это ударит зрителя по нервам! Идите не все! Мы спускаем вас в серый ад Сахары и зеленый ад Конго, так покажите же себя достойным доверия и денег, которые мы на вас тратим! Читатели должны сгорать от зависти и от восторга. Вот и все! В этом смысл командировки. Но для удачи и полного успеха вам следует прежде всего поработать над собой и перестроиться. Вы меня поняли? К черту всякую доброту и прочее! Для успеха вам требуется больше огонька, задора, дерзости, жестокости белого человека, черт побери… Перчика, мистер ванЭгмонд, побольше перчика! Ну, ясно, наконец? А?