Дорога в Ауровиль - Шевцов Михаил (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

По двору бродит пара ощипанных куриц. У забора роет землю маленькая черная свинья. Неподалеку от нее трое таких же черненьких мальчишек лет пяти увлеченно во что-то играют.

На двери нашего дома висит замок. К нам выходит хозяин джус-центра.

– В доме уже кто-то живет, – сообщает он нам «радостную» весть. – У меня ключи забрал Джон две недели назад, поселил здесь кого-то. А больше я его не видел.

Мы кинули вещи на террасе кафе. Маша пошла искать банкомат, а мы решили подождать квартирантов и заказали сок. Я сел за стол и закурил. Арсен принялся ходить между столиков с озабоченным лицом.

– Арсен, сядь, не парься. Найдем что-нибудь.

– Как «не парься»? – горячился он. – Я не могу не париться. Приехали черт знает куда, не знаем, где остановиться. Кругом индусы грязные без штанов ходят, – сказал он, глядя вниз на маленьких детей, тихо игравших во дворе.

– Почему без штанов? Они все в трусах.

– Грязюка кругом…

– Да, – сказал я, оглянувшись, – грязюки много.

– Антисанитария полная, – кивнул Арсен.

– Слушай, здесь мусор – это пластик и бумага. Его, конечно, много, но что может быть антисанитарного в пластике? Наша московская грязь и пыль гораздо вреднее – полная таблица Менделеева. Да потом здесь не везде так. Я тебе говорил, что в Арамболе раньше не был. Люди рассказывали, что это прелестное место. Здесь в конце шестидесятых первые хиппи поселились. Говорят, сюда даже «Биттлз» приезжали.

– Может, в шестидесятых здесь и было чисто, но с тех пор они, по-моему, ни разу не убирали.

– А что, может, это трусы Джона Леннона, – сказала Ольга, показывая на какую-то тряпку, висевшую на заборе.

Через полчаса появилась тетя, проживающая в наших апартаментах. От нее мы выяснили только, что она сняла этот дом две недели назад и больше ни о чем не знает.

Мы оставили Ольгу в кафе и следующие три часа провели в поисках жилья, облазив поселок вдоль и поперек. Все было занято. Свободные комнаты стали появляться только на значительном расстоянии от моря. Да и варианты эти были, прямо скажем, не очень симпатичные.

Нам осталось лишь позвонить Валентину из «Сансета» – у которого, как мне сказали, могут быть ключи от домика – в надежде, что он нам что-нибудь посоветует.

Я набрал номер.

– На хрена он вам сдался, этот Арамболь? – сказал Валентин. – Это же притон наркоманский. Берите такси и приезжайте к нам.

«Сансет»

Под бело-голубым небом вдоль всей необъятной линии горизонта рассыпались кораблики. Ниже идет полоса искрящегося моря, соломенные тенты, лежаки, полоса хрустящего песка, полоса воды неширокой речки и деревянный мостик через нее – пейзаж, виденный на множестве фотографий. Я сижу в прибрежном кафе, пишу эти строки и смотрю, как по пляжу ходит официант и машет папкой с меню, пытаясь разогнать собак. Собаки разбегаются в стороны, затем, через некоторое время, возвращаются на исходные позиции.

Там, где мы жили пару лет назад, не было такой речки перед пляжем и, соответственно, такого мостика, придающего дополнительный шарм этой идиллической картине. Мостик, правда, выглядит не очень надежным, когда по нему идешь, а речка дает дополнительный приплод комаров, но о такой ерунде здесь как-то совсем не думается. Да и комары здесь, по сравнению с нашими подмосковными, намного добрее и расслабленнее.

Вдоль речки пасутся коровы. Неподалеку блеет коза. Черненькая свинья, похрюкивая, гонит небольшое семейство поросят куда-то мимо шека. Тропические птички издают свои трели. Лениво каркают вороны. Шумит прибой. Позванивает на ветру буддистский колокольчик.

Когда мы первый раз вошли в это кафе, из колонок негромко играла «Под крышей дома твоего». Довольно символично – именно так я себя и почувствовал. Самое интересное, что больше ни разу русской музыки мы там не слышали.

В шеке работают симпатичные ребята – непальцы. Мы подружились и первым вечером после закрытия кафе устроили с ними небольшую вечеринку. Они рассказывали про свои суровые будни в Покхаре, а мы про свои российские приколы. Готовят они неописуемо вкусно и в обслуживании, в отличие от местных, не тормозят.

За соседним столиком сидит индийская семья – молодая красивая пара с двумя симпатичными детьми: девочкой лет восьми и мальчиком лет пяти. За ними интересно наблюдать: ведут себя очень интеллигентно и при этом абсолютно раскованно. Их подтянутость и грациозность резко контрастируют с бесформенностью недавно прибывших европейских и русских туристов.

По мостику с пляжа идет Арсен и машет мне рукой. Ольга все еще угадывается на лежаке. Арсен, видимо, решил подкрепиться.

– Видел сейчас дельфинов, по-моему, – говорит он, усаживаясь рядом. – Представляешь, плыву. Далеко заплыл. Вдруг рядом плавник вижу, и тело такое крупное выныривает. А я не пойму – дельфин это или акула. Пытаюсь вспомнить, у кого из них плавник треугольный, у кого серповидный… Тут еще один плавник появляется…

– Испугался?

– Я не испугался. Но быстро поплыл к берегу.

Орел, некоторое время круживший на небольшой высоте недалеко от шека, вдруг сложил крылья, рухнул к земле, схватил какое-то мелкое животное и снова взмыл ввысь. Через несколько секунд к нему с карканьем подлетела ворона и, летя параллельным курсом, попыталась пару раз отнять добычу. Орел несколькими грамотными маневрами ушел от нападения и совершил посадку на верхушке пальмы. Все вокруг замерли, наблюдая этот небольшой воздушный бой.

В кафе заходит наш сосед Дима – предприниматель из Самары – здоровенный парень быковатой внешности с добрым радостным лицом. Он уже несколько недель совершает гражданский подвиг – пытается выпить все крепкие напитки в окрестных барах и магазинах – трезвым я его пока еще не видел. В руках у него барабан.

– Вот, купил, – говорит он, смущенно улыбаясь. – Сто рупий всего. Он даже настраивается – вот тут веревочки надо дергать…

Двигаясь боком, плавными неуверенными шагами Дима кружит между столиками, выбирая место, плюхается на стул рядом с нами и выставляет вверх руку с растопыренными пальцами.

– Официант! Рави, друг! – кричит он в сторону бара. – Уан виски, плиз!

Маленький индиец Рави подбегает и кланяется.

– Биг! – уточняет Дима, имея в виду двойную порцию. Затем поворачивается к нам.

– Ребята! Как же здесь хорошо!.. Сейчас иду вдоль моря. Песочек хрустит, как… – он задумывается в поисках определения и икает. – Пардон… Как сухое молоко.

Мы согласно киваем.

– Как детское питание, – поддерживает разговор Арсен.

Дима обгорел и потеет. Его лицо под белой панамкой напоминает большую, только что помытую свежую редиску. Он покачивается из стороны в сторону, затем хватается за стакан и замирает в вертикальном положении.

– Сейчас пойду спать… Надо отдохнуть немного…

«Сансет» (или по-русски – «Закат») – место известное, увековеченное уже в кинематографе и в популярной беллетристике. Устроила его симпатичная пара из Москвы – Ксения и Валентин. Они арендуют у местных уже несколько лет подряд гестхаус [14], создают душевную атмосферу и сдают комнаты всем желающим, от которых в сезон отбоя нет. «Сансет» они называют не гестхаусом, а любовно и ностальгически – турбазой. Турбаза включает в себя два дома с комнатами разной степени комфорта и несколько тростниковых бунгало, стоящих между рядов аккуратных небольших пальм.

Мы живем в меньшем доме и снимаем весь первый этаж. На втором этаже живет Дима. Когда мы возвращаемся с пляжа, он, не прекращая разговаривать по мобильнику, призывно машет руками, приглашая выпить. Мы благодарим и отнекиваемся.

Маленький Рави постоянно бегает туда и обратно, от ресторана до Диминой комнаты с жареными вегетарианским момами, пивом и виски. Момы – это очень вкусные тибетские пельмени. Дима ест только их, противопоставляя размаху в выборе напитков скромность и постоянство в еде.