В трущобах Индии - Жаколио Луи (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Сношения и переписка между комитетом Трех и браматмой, жившим в Беджапуре, совершались при посредстве факиров, которые, как мы увидим дальше, совершали чудеса смелости и ловкости. Утами, Варуна и Рами, служащие исключительно тайному трибуналу, пользовались в этом отношении большою известностью. Такова была организация общества, с которым нам необходимо хорошенько познакомиться, прежде чем продолжать этот рассказ, где оно играет столь важную роль.
Все было здесь предусмотрено и с такою поразительною заботливостью, что не было никакой возможности добраться до тайного комитета Трех, в котором заключалась вся сила общества. Несмотря на многочисленные неудачи своих предшественников, сэр Джон Лауренс не побоялся, однако, завязать борьбу, ради которой жизнь его ставилась на карту, — это было ему хорошо известно. Захватить Нана-Сагиба и уничтожить общество «Духов Вод» — такова была смелая цель, которой он хотел добиться; путешествие в Беджапур указывало на то, что он хотел взять в свои руки ведение всего этого дела и был, по-видимому, уверен в своем успехе.
Подкупить одного из низших чинов общества и терпеливо ждать, пока он дойдет до первой степени посвящения и сможет предать сразу Семь и браматму
— был весьма ловко задуманный план. Тем не менее, мы теперь же должны сказать, что успеха здесь не могло быть, ибо обстоятельство это давно уже предусмотрено обществом и все необходимые меры приняты были заранее.
Накануне того дня, когда комитет Трех собирался покинуть свое тайное убежище, чтобы отправиться на собрание, в котором оно ежегодно заседало, он выбирал между самыми старыми посвященными первой степени четырех администраторов для провинции, три члена тайного трибунала и браматму. Документ о назначении их и необходимые инструкции, запечатанные печатью общества, передавались факирам, которым вменялось в обязанность отнести их к заместителям и передать им немедленно после ареста действительных чинов. Результатом такого распоряжения, неизвестного Джону Лауренсу, было то, что общество «Духов Вод» покоилось на несокрушимом основании: самые ловкие ухищрения не могли разрушить его. Весьма возможно, что на этот раз ему не пришлось даже прибегать к такому способу, так как только что происшедшие на глазах наших события достаточно показали, что тайному трибуналу были известны планы вице-короля и директора полиции, Джемса Ватсона, а также измена Дислада-Хамеда.
Одно обстоятельство не было, однако, выяснено на собрании, и мы разделяем удивление ночного сторожа Беджапура при виде того, что тайный комитет «Трех» не остановился в последнюю минуту даже перед убийством, чтобы спасти человека, который готовился предать общество. Не следует ли заключить из этого, что настоящее имя изменника сделалось известно лишь в тот момент, когда вмешательство комитета оказалось почему-то необходимым, и свою месть он отложил, чтобы сделать ее еще более ужасной? Или он руководствовался совсем другими и несравненно более важными мотивами?.. Мы это скоро узнаем, без сомнения, ибо семь замаскированных членов, оставшихся в зале вместе с браматмой после ухода жемедаров, не замедлят заняться рассмотрением этого важного вопроса.
Когда последний из присутствовавших покинул зал дворца Омра, факиры, состоящие в распоряжении Семи и браматмы, стали тотчас же на страже внутри и снаружи единственной двери, чтобы ничто не помешало тайному совещанию.
Движение и шум толпы сменились тишиной и благоговейным молчанием. Неподвижные кругом стола, за которым они заседали, и окруженные волнами белой кисеи, эти Семь походили своими очертаниями при тусклом свете лампы на те смутные призраки, которыми воображение народа населяло древний дворец Омра.
Арджуна — так звали браматму — ходил взволнованный взад и вперед мимо Семи, взоры которых были с странным вниманием обращены на него: чувствовалось невольно, что между вождем общества «Духов Вод» и семью членами Верховного Совета существовало какое-то недовольство, готовое разразиться каждую минуту. Случай с падиалом неминуемо должен был вызвать его. Не зная важных событий, о которых комитет Трех узнал только к концу заседания и которые были главной причиной его внезапного вмешательства, браматма решился протестовать против вынужденной роли, сыгранной им сегодня вечером. С другой стороны, тайный трибунал не терпел никакого посягательства на свой престиж и не хотел давать никому объяснений своего поведения, которого никто не смел контролировать. Странно только, что он сам по себе не объяснил положения дел, которое для него не было никакого интереса скрывать от браматмы; весьма возможно, что причиной этого был задорный вид последнего, неоднократные попытки которого присвоить себе преимущества Верховного Совета заставили трибунал дать ему строгий урок, который должен был напомнить, чтобы он не переходил границ своих обязанностей. Уже одно присутствие его в зале, когда Семь не приглашали его остаться, было нарушением этикета; он никогда и ни в каком случае не имел права присутствовать при совещаниях, и тот факт, что Семь остались в зале, указывал ему на необходимость удалиться вместе с жемедарами. Упорное стремление его остаться на собрании служило доказательством его желания вступить в борьбу с верховным трибуналом.
Арджуна воображал, что его спросят о причине его присутствия; это, конечно, облегчило бы ему начало спора, ибо ему небезызвестно было, что всем запрещалось говорить в присутствии Трех без их разрешения. Арджуна ошибся в своем ожидании; члены Верховного Совета отвечали полным молчанием на этот вызов с его стороны.
Но браматма задумал опасную игру и после нескольких минут колебания решился первым нарушить молчание. Подойдя к столу, он сделал, по принятому обычаю, три поклона перед молчаливой группой.
— Высокие и могущественные вельможи, — начал он с видимым волнением, — простите, что я прерываю ваши мудрые размышления, но часы проходят быстро, скоро начнется день и обязанности, лежащие на мне, заставят меня покинуть вас.
— Надо думать, сын мой, — сказал самый старый из Трех, — у тебя есть какая-нибудь важная причина, раз ты осмелился попрать ногами самую священную твою обязанность — повиновение нашим правилам. Мы слушаем тебя, уверенные, что должны будем простить тебе это нарушение… Но почему голос твой дрожит, когда ты говоришь?
Председательское место Семи принадлежало по праву тому, кто был раньше всех избран в члены тайного трибунала. Вот почему его называли «самый древний из Трех»; он носил также титул Адития, или сына Адити, т.е. земли. Второй получал название Двиты, т.е. второго, а последний название Пайя, или младшего сына. Каждый член тайного трибунала проходил во время исполнения своих служебных обязанностей все три степени по очереди и исполнял обязанности, связанные с ними. Пайя передавал приказания, декреты и инструкции браматме и факирам. Двита управлял пятой провинцией, а именно Беджапуром, и руководил администраторами остальных четырех. Адития председательствовал в трибунале Трех и Совете Семи, когда они собирались.
— Да! — продолжал древний из Трех, — мы желаем знать причины твоей тревоги.
— Я буду говорить, о Адития, — отвечал Арджуна, — и, сильный твоим разрешением, открою сердце свое Трем и Семи и скажу им причины своей грусти.
— Пусть истина без страха выльется из твоей души; если слова твои верны, ты получишь удовлетворение.
— Возведенный вами в достоинство браматмы, чтобы передавать вашу волю народам и королям, я всегда старался исполнять ваши предписания на славу общества и на торжество правосудия, и вы всегда выражали мне свое удовольствие. Почему же, высокие и могущественные вельможи и высокочтимые отцы, потерял я сегодня ваше доверие?.. Вот почему я нарушил установленное правило и не ждал вашего зова, чтобы излить перед вами свое горе.
— Объяснись лучше, о Арджуна: никто из нас не понял твоей мысли.
— Не по вашему ли приказанию, о светила истины, осквернился я прикосновением к нечистому белати — иностранцу, который предложил открыть нам измену одного из наших?
