Что такое Израиль - Шамир Исраэль (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
После Павла христианство стало самостоятельной религией, христиане сделались новым Израилем духа, а иудеи лишились своего привилегированного статуса. Почему не все иудеи приняли христианство? Религиозные различия часто дополняют собой этнические. Так, персы говорят, что, если б арабы стали шиитами, персам пришлось бы принять сунну. Разрыв католической и православной церквей также был связан с вопросами этноса и власти, а не только с теологией. Раз эллинистический мир принял христианство, семитская стихия должна была найти что-то другое.
Поэтому через несколько веков после победы христианства в Хиджазе, защищенном пустыней от дыхания эллинизма, в этом глубоком семитском тылу, возник ислам. Ислам, как и христианство, взял основу иудаизма, отказался от исполнения бессчетных заповедей и стал мировой религией. Теологически ислам был вполне приемлем для иудеев: в отличие от христианства, он постулировал строгое единобожие и отказался от икон. Действительно, еврей может перейти в ислам, если ему грозит смерть, в то время как он должен предпочесть смерть обращению в христианство, по Рамбаму. Ислам был семитской, неэллинистической верой, и поэтому большинство населения Палестины со временем приняло ислам.
В Израиле, когда евреи стали большинством, а не меньшинством, религиозная нетерпимость усилилась и нападения на церкви и на христиан участились. Иногда нападающие мазали церковные ворота калом (как в Эфиопской церкви, в Иерусалиме), иногда рисовали на них свастики (в церкви на горе Сион), иногда дело оборачивалось поджогом (например, поджогом баптистской церкви в Рехавии). В 1984 году полиция арестовала большую группу «еврейских террористов», подкладывавших ручные гранаты в церкви и мечети. И хотя нападения совершаются немногими фанатиками, многие относятся к ним терпимо. Так, после поджога баптисты хотели отстроить церковь. Жители района наняли адвокатов и вели упорную борьбу, чтобы не допустить этого. Израильский парламент принял закон, запрещающий миссионерскую деятельность: любой христианин, проповедующий свою веру евреям, может оказаться в тюрьме, как апостол Павел. Министр по делам религий объяснил однажды, как узнать миссионера: «Если в какой-либо церкви прибавится прихожан, значит, священник занимается миссионерством. Тут мы его и вышлем». Дальше – больше. Законопроект Звили – Гафни – Лапида предусматривает тюремное заключение за «положительное упоминание» Христа, а также за владение Новым Заветом.
Израильские левые партии вынуждены заниматься защитой церкви, хоть это и не по вкусу атеистам и социалистам. Заодно приходится защищать и земельные угодья, принадлежащие церквам и монастырям.
Апофеозом религиозной и национальной нетерпимости было дело несчастной Терезы Ангелович, румынки, приехавшей в Израиль с мужем-евреем лет сорок назад, после Второй мировой войны. В Румынии она спасала мужа от гитлеровцев, затем, как Руфь, приехала с ним в Святую землю, вела обычный израильский дом, ее дети пошли в израильскую армию. Когда она скончалась, ее погребли на еврейском городском кладбище Ришон-ле-Циона. Вскоре раввины города узнали, что покойница не была еврейкой, и решили перенести ее останки за ограду. Дочь Терезы обратилась в суд. Пока суд разбирался, два фанатика из религиозной погребальной компании ночью вырыли ее тело и бросили его на мусульманском кладбище в Рамле, слегка засыпав землей. Через три дня собаки вырыли кости Терезы. По решению суда останки Терезы были возвращены в могилу. Фанатиков суд приговорил к году тюрьмы, и весь Меа-Шеарим поднялся на их защиту.
В древнем Израиле несчастная Тереза считалась бы израильтянкой, как Руфь, в любом нормальном обществе такая проблема не возникла бы, но тут речь идет об обществе безумном, как мартовский заяц. Ведь в Израиле нет даже кладбищ, где евреи и неевреи могли бы быть похоронены вместе – за исключением кибуцных.
Что было бы, если бы еврейские кости выбросили с кладбища в Смоленске, если бы еврею отказались бы сдать или продать дом в Бостоне, если бы подожгли или вымазали калом синагогу в Орлеане, если бы член немецкого бундестага предложил сажать в тюрьму евреев, сожительствующих с христианками, если бы по американскому телевидению выступили нацисты со списками изменников расы, продавших дома евреям? Но в сегодняшнем Израиле, угнанном, как самолет, самыми нетерпимыми религиозными кругами, подобные вещи случаются. С ними борется израильская левая, но, как мы вскоре увидим, с проигрышных позиций просвещенного рационализма.
Победа ислама не означала конца христианства в Святой земле. И по сей день можно увидеть замечательный православный праздник Схождения Благодатного Огня в Иерусалиме. В полдень страстной субботы православный патриарх Иерусалимский входит в погребальную пещеру, где покоилось тело Иисуса от Распятия до Воскресения, и там из камня исходит чудесный огонь и воспламеняет его лампаду. Тысячи верующих стоят в самой церкви и на близлежащих улицах Христианского квартала со свечами наготове. Как только выходит патриарх, свита зажигает свечи от его лампады, а от них – все прочие. За несколько минут огоньки занимаются по всей церкви и всему кварталу. А по улицам вышагивают под грохот боевых барабанов пионеры-скауты со знаменами, в беретах, с тамбур-мажором во главе.
Еще внушительнее эфиопский праздник Огня, потому что он происходит поздно вечером, в необычном месте, под бой африканских барабанов, и кажется совершенно немыслимым. Место праздника – крыша храма Гроба Господня – удивляет в любое время. На ней, за тяжелой дверью, стоят хижины и мазанки, как в Африке, посреди – купол часовни Истинного Креста, и вокруг гуляют абиссинские монахи в белых одеяниях и шитых кафтанах и служки в черном облачении. На Пасху эфиопы сооружают на крыше шатер и в праздник Огня усаживают там своего епископа, с мантией на плечах и короной на голове. В центре шатра бьют в тугие, в рост ребенка, ярко раскрашенные барабаны. Хороши собой абиссинки, и лица их кажутся совершенно библейскими в свете свеч и луны.
Одна из самых замечательных живых церквей Святой земли находится в небольшом галилейском селе Абу-Синан, на периферии Акки. Христиане села живут на вершине горы, а внизу обитают многочисленные друзы и мусульмане. В селе есть обычная церковь, но на краю, на погосте, существует и пещерная, вырубленная в скале. Кажется, что она сохранилась со времен гонений на христиан, а то и более ранних. Подобные пещерные храмы можно найти в монастырях Иудейской пустыни, но в селе такая церковь удивляет. Ее стены голы, посреди стоит каменный алтарь, висят иконы св. Георгия Победоносца, которому посвящен храм.
Но большая часть старых святынь и церквей страны «перешла в ислам» вместе с населением. И в этом смысле символичен храм Св. Иоанна Крестителя в селе Себасте, на месте древней Самарии, ставшая мечетью. Это огромная внушительная церковь с массивной кладкой византийских времен, с арками, поставленными крестоносцами, с сенотафом Св. Иоанна, медленно и плавно переходящая в мечеть.
То же можно наблюдать в Абу-Гоше, где основание церкви крестоносцев послужило фундаментом для мечети, на Масличной горе, где место Вознесения граничит с мечетью, и много еще где. В иных случаях переход оказывался более полным. Так, церковь Газы превратилась в мечеть, но сохранила колокольню, правда без колоколов. Ее молитвенная ниша обращена к Мекке, но расположена не по центру. Собор в Рамле также стал мечетью, но та лишилась своих верующих.
В иудаизм чаще переходили вели. В Азуре, к востоку от Яффы, семикупольный вели стал синагогой турецких евреев после 1948 года. В Явне древний и огромный вели Абу-Хурера сделался синагогой и святыней раббана Гамлиэля. Возле Калькилии вели Наби-Ямин обратился в место паломничества для евреев, видящих в нем могилу праотца Биньямина (Вениамина). Харам Ибрагимие, построенный над двойной пещерой Махпела, и могилы Иосифа и Рахили принадлежат к тому же сорту гробниц. Нечто похожее на превращение церкви в синагогу произошло только в Шило, где остатки древнего византийского строения были залиты бетоном и послужили фундаментом для молельни поселенцев.
