Пять недель на воздушном шаре - Верн Жюль Габриэль (электронные книги без регистрации TXT) 📗
– Один год – наших двенадцать? – переспросил юнга.
– Да, дружок, ты там сосал бы еще свою соску, а тот вот дяденька, которому за пятьдесят, был бы теперь мальчуганом четырех с половиною лет.
– Ну, это уж небылицы! – в один голос закричали все присутствующие на баке.
– Истинная правда, – настаивал Джо. – И то ли еще бывает! Если станешь все торчать на этой Земле, так, пожалуй, ничего не узнаешь и будешь не умнее морской свинки. А вот поживи ты маленько на Юпитере, тогда кое-что и увидишь. Да, кстати, скажу я вам: там надо держать ухо востро, у Юпитера ведь спутники далеко не тихого нрава.
Все на баке смеялись, но наполовину верили Джо. А он уже описывал планету Нептун, где так хорошо принимают моряков, затем уверял, что на Марсе главную роль играют военные, и это в конце концов начинает даже раздражать. На Меркурии же – препротивном месте, по его словам, – живут только одни купцы да воры, и те и другие так похожи друг на друга, что их и не отличишь. Наконец, он описывал им Венеру, да так, что дух захватывало.
– Когда же мы вернемся из этой нашей экспедиции, – заявил веселый рассказчик, – нам, знаете, дадут орден Южного Креста; вон он там блестит в петличке у бога…
– И это будет вами вполне заслужено, – в один голос заявили матросы.
В таких оживленных разговорах и проходили вечера на баке. А в это же время в кают-компании шли своим чередом научные беседы доктора Фергюссона с офицерами.
Однажды разговор коснулся способа управления воздушным шаром, и Фергюссона попросили высказаться по этому вопросу.
– Не думаю, – начал доктор, – чтобы когда-нибудь возможно было управлять воздушным шаром. Мне известны все испробованные и предлагаемые способы, – ни один из них не имел успеха, и ни один, мне кажется, не пригоден. Вы, господа, конечно, прекрасно понимаете, что я должен был серьезно заняться этим вопросом, но разрешить его мне было, при данном состоянии механики, не под силу. Для этого надо было бы, изобрести двигатель необыкновенной мощности и невероятной легкости. А при всем том нельзя было бы противостоять сколько-нибудь значительным воздушным течениям. Надо сказать, что до сих пор занимались вопросом управления корзиной, а не самим шаром. И это было, по-моему, ошибкой.
– Между тем, – заметил кто-то из присутствующих, – есть много общего между воздушным шаром и судном, которым, однако, легко можно управлять.
– Да нет же, – ответил Фергюссон, – общего тут чрезвычайно мало или совсем нет. Воздух гораздо менее плотен, чем вода, в которую судно погружено ведь только до половины, в то время как воздушный шар весь плавает в атмосфере и остается неподвижным по отношению к окружающей его среде.
– Так вы думаете, доктор, что наука воздухоплавания сказала уже свое последнее слово? – спросил собеседник.
– Нет! Конечно, нет! Нужно искать иного выхода. Если нельзя управлять воздушным шаром, то надо научиться удерживать его в благоприятных воздушных течениях. По мере того как вы поднимаетесь ввысь, воздушные течения делаются гораздо ровнее и постояннее в своих направлениях. Там, в вышине, на них не оказывают уже влияния долины и горы, бороздящие поверхность земного шара. От них-то, как известно, главным образом и меняется направление ветров и их сила. И вот, когда атмосферные зоны будут изучены, воздушному шару можно будет держаться в наиболее благоприятных из них.
– Но тогда, чтобы попасть в эти благоприятные зоны, придется беспрестанно то подниматься, то спускаться, – заметил капитан Пеннет. – А именно в этом, дорогой доктор, я и вижу настоящую трудность.
– Почему же, дорогой капитан?
– Согласитесь, что эти подъемы и спуски, если они и не будут большим препятствием для простых воздушных прогулок, могут быть очень затруднительными при долгих путешествиях.
– Объясните, пожалуйста, капитан, почему вы так думаете?
– По той простой причине, что воздушный шар может подниматься только при сбрасывании балласта и снижаться благодаря выпусканию газа. А при таких условиях ваш запас балласта и газа скоро будет исчерпан.
– В этом-то, конечно, весь вопрос, дорогой мой Пеннет. Это единственное затруднение, которое наука должна преодолеть. Дело не в том, чтобы управлять воздушным шаром, а в том, чтобы заставить его подниматься и опускаться без затраты газа, – ведь газ-то, если можно так выразиться, его сила, кровь, душа.
– Вы правы, дорогой доктор, но эта задача еще не решена, способ этот еще не найден.
– Простите, найден.
– Кем?
– Мною!
– Вами?
– Вы сами прекрасно понимаете, что, не будь этого, я не рискнул бы предпринимать на воздушном шаре перелет через Африку, – ведь в течение каких-нибудь суток мой газ совсем истощился бы.
– Но в Англии вы об этом не сказали ни слова.
– Да, я не хотел, чтобы по поводу моего открытия велись публичные дебаты. Какой в них смысл? Я тайно производил подготовительные опыты, и они меня вполне удовлетворили. А я не считал себя обязанным кого-либо об этом осведомлять.
– Ну, что ж, дорогой Фергюссон, можно просить вас открыть нам вашу тайну?
– Сейчас сообщу вам ее, господа. Способ мой очень прост. Любопытство всех присутствующих было возбуждено до крайности. И доктор Фергюссон самым спокойным тоном начал излагать следующее.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
– Не раз уж пытались подниматься и снижаться на воздушном шаре без затраты газа и сбрасывания балласта. Французский аэронавт Менйе стремился этого достигнуть, нагнетая сжатый воздух в оболочку шара. Бельгийский доктор Ван-Хекке тоже пробовал сделать это при помощи крыльев и лопастей, развивавших вертикальное движение. Но в большинстве случаев этой силы было недостаточно. Вообще результаты опытов Менье и Ван-Хекке были совершенно ничтожны.
И я решил подойти к этому вопросу посмелее. Начать с того, что я совершенно изъял из употребления балласт, кроме крайних, экстренных случаев, как, например, авария аппарата или необходимость подняться в один миг, чтобы избежать какой-нибудь непредвиденной опасности.
Мой способ подъема и снижения воздушного шара основан на расширении и сжатии газа, находящегося в оболочке, посредством изменения его температуры. И вот как я этого достигаю. На ваших глазах погрузили на этот транспорт вместе с корзиной несколько ящиков, назначение которых вам было неизвестно. Этих ящиков всего пять.
Первый из них содержит около двадцати пяти галлонов воды, к которой я прибавляю несколько капель серной кислоты для увеличения ее электропроводимости. Затем эту воду я химически разлагаю с помощью сильной бунзеновской батареи. Вода, как вы знаете, состоит из двух частей водорода и одной части кислорода. Кислород под действием электробатареи поступает с ее положительного полюса во второй ящик. Третий ящик, вдвое большего размера, помещенный над вторым ящиком, принимает в себя водород, получаемый с отрицательного полюса батареи. При помощи кранов, из которых у одного отверстие вдвое больше, чем у другого, эти два ящика соединяются с четвертым, который называется смесительным ящиком. Здесь действительно смешиваются оба газа, получившиеся от разложения воды. Емкость смесительного ящика около сорока одного кубического фута.
В верхней части этого ящика помещается платиновая трубка, снабженная краном.
Вы уже, конечно, догадались, господа, что описываемый мною аппарат есть не что иное, как кислородно-водородная горелка, температура которой выше температуры кузнечного горна.
Теперь я перехожу к описанию второй части моего аппарата.
Из нижней части герметически закрытого шара на небольшом расстоянии друг от друга выходят две трубки. Одна трубка доходит до верхних слоев водорода в шаре, другая – до нижних. Обе трубки снабжены в нескольких местах каучуковыми сочленениями, позволяющими им выдерживать колебания воздушного шара. Эти две трубки спускаются в корзину и входят в железный ящик цилиндрической формы, который называется ящиком нагрева.
