Зимовка во льдах - Верн Жюль Габриэль (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
13. СОПЕРНИКИ
Андрэ Васлинг быстро сдружился с норвежскими матросами. Вскоре к ним присоединился и Опик. Они держались обособленно и открыто выражали неудовольствие новыми порядками. Но Луи Корнбют, которому отец передал командование бригом, и не думал мириться с таким положением вещей. Несмотря на совет Мари действовать как можно осторожнее, он заявил, что требует беспрекословного повиновения. Однако дня через два норвежцы захватили ящик с солониной. Луи Корнбют приказал возвратить ящик, но Опик выступил в защиту норвежцев, а Андрэ Васлинг заявил, что они больше не намерены голодать.
Невозможно было им доказать, что капитан действует в общих интересах. Впрочем, они это прекрасно понимали и искали только предлога для мятежа. Пенеллан направился было к норвежцам, но те выхватили ножи; только с помощью Мизона и Тюркьета Пенеллану удалось их обезоружить и отобрать у них ящик с солониной. Андрэ Васлинг и Опик сделали вид, что они тут ни при чем. Но все же Луи Корнбют отозвал помощника в сторону и сказал:
— Андрэ Васлинг, вы негодяй. Мне известно ваше поведение, и я знаю, чего вы добиваетесь. Но я отвечаю за жизнь всего экипажа и собственной рукой убью всякого, кто будет нам вредить.
— Луи Корнбют, — ответил помощник капитана. — Вы можете сколько угодно разыгрывать хозяина, — но знайте, что ни начальников, ни подчиненных здесь больше нет. Здесь распоряжается тот, кто сильнее.
Молодая девушка до сих пор не падала духом перед лицом опасностей, но эта ненависть, причиной которой была она сама, привела ее в ужас. Даже мужество Луи Корнбюта не могло ее успокоить. Несмотря на открытую вражду, все обедали и ужинали в определенные часы и по-прежнему вместе. Пока еще удавалось иногда подстрелить снежного тетерева или полярного зайца, но с наступлением сильных холодов они должны были исчезнуть.
Двадцать второго декабря, в день зимнего солнцестояния, начались морозы. В этот день ртуть в термометре упала до -35?C. Зимовщики начали испытывать сильную боль в ушах, в носу, в голове, ныли конечности. Все погрузились в какое-то оцепенение. Дышать становилось все труднее. В таком состоянии нечего было и думать об охоте или хотя бы о прогулке. Зимовщики неподвижно сидели вокруг чуть теплой печки; стоило от нее отойти, как человек начинал мерзнуть.
Здоровье Жана Корнбюта окончательно расстроилось, и он уже не выходил из своей каюты. Вскоре у него появились все признаки цинги, ноги его покрылись беловатыми пятнами. Молодая девушка была здорова и самоотверженно ухаживала за больными, как сестра милосердия. Добрые моряки благословляли ее.
Первое января было для зимовщиков одним из самых тяжелых дней. Ветер дул с невероятной силой, стоял лютый мороз. Невозможно было выглянуть наружу. Даже самые храбрые и сильные вынуждены были отказаться от сколько-нибудь продолжительных прогулок на палубе, хотя она и была защищена тентом. Жан Корнбют, Жервик и Градлен не поднимались с коек, Опик, Андрэ Васлинг и его сообщники чувствовали себя значительно лучше остальных и бросали свирепые взгляды на слабеющих товарищей. Однажды Луи Корнбют вызвал Пенеллана на палубу и попросил показать ему запасы топлива.
— Уголь мы сожгли давным-давно, — ответил Пенеллан, — а дрова кончаются на днях.
— Если мы не раздобудем топлива, — сказал Луи Корнбют, — мы погибли.
— Единственное, что нам остается, — ответил Пенеллан, — это пустить на топливо все деревянные части корабля, от фальшбортов до самой ватерлинии. В крайнем случае придется разобрать даже весь корпус корабля, а позже построить новый бриг, поменьше.
— Это крайняя мера, — ответил Луи Корнбют. — Мы всегда успеем это сделать, когда наши люди немного поправятся. Но вот что меня удивляет, — добавил он шепотом, — мы быстро теряем силы, а у наших врагов сила с каждым днем все прибавляется.
— Это верно, — согласился Пенеллан. — И если мы не будем следить за ними день и ночь, то дело может кончиться плохо.
— А теперь, — сказал Луи Корнбют, — возьмем топоры и попробуем раздобыть дров.
Несмотря на трескучий мороз, моряки взобрались на носовой фальшборт и срубили все деревянные части, без которых корабль мог обойтись. Вернувшись с новым запасом дров, они растопили печь, и один из зимовщиков остался следить за огнем.
Вскоре Луи Корнбют и его друзья оказались в довольно затруднительном положении. Они не могли доверить своим врагам ни одного, даже самого незначительного дела и обо всем должны были заботиться сами. Силы их быстро падали. Жан Корнбют слег, он жестоко страдал от цинги. Вслед за ним заболели Жервик и Градлен. Если бы не благотворное действие лимонного сока, который им давали в изобилии, несчастные наверняка не выдержали бы этих страданий.
Но пятнадцатого января, когда Луи Корнбют спустился в трюм, чтобы взять несколько лимонов, он остолбенел от изумления: бочонки с лимонами исчезли. Отыскав Пенеллана, он сообщил ему о новом несчастье. Была совершена кража, и виновников нетрудно найти. Теперь Луи Корнбют понял, почему здоровье его врагов ничуть не пошатнулось. Но друзья его так ослабели, что не могли помочь ему вернуть лимоны, от которых зависела их жизнь. В первый раз за все это время Луи Корнбют пришел в отчаяние.
14. БЕДСТВЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Двадцатого января почти никто из зимовщиков не мог встать с постели. Шерстяные одеяла и буйволовые шкуры до известной степени защищали их от холода, но стоило высунуть руку из-под одеяла, как начинались такие жестокие боли, что приходилось немедленно прятать ее. Однако, когда Луи Корнбют затопил печь, Пенеллан, Мизон и Андрэ Васлинг встали и подошли к огню. Приготовленный Пенелланом горячий кофе несколько подбодрил моряков. Мари тоже встала и выпила кофе.
Луи Корнбют подошел к постели своего отца. Ноги старого моряка были поражены болезнью, и он лежал почти без движения. С болью в сердце слушал Луи его бессвязное бормотание.
— Луи, — говорил он, — я умираю! О, какая мука! Спаси меня!
Луи Корнбют больше не раздумывал. Он подошел к помощнику капитана и, едва владея собой, спросил:
— Вы знаете, где лимоны, Васлинг?
— Должно быть, в трюме, — ответил тот, ничуть не смущаясь.
— Вы прекрасно знаете, что там их нет, потому что вы их украли.
— Вы здесь хозяин, Луи Корнбют, — насмешливо ответил Андрэ Васлинг. — Вы можете говорить и делать, что вам заблагорассудится.
— Сжальтесь над моим отцом, Васлинг, он умирает. Только вы можете его спасти. Отвечайте же!
— Мне нечего вам сказать, — проговорил Андрэ Васлинг.
— Негодяй! — закричал Пенеллан, бросаясь на помощника капитана с ножом в руке.
— Ко мне, друзья! — крикнул в свою очередь Васлинг, пятясь назад.
Опик и норвежские матросы спрыгнули с коек и встали позади него. Мизон, Тюркьет, Пенеллан и Луи Корнбют приготовились к защите. Пьер Нукэ и Градлен, несмотря на болезнь, пришли к ним на помощь.
— Пока еще вы слишком сильны для нас, — проворчал Андрэ Васлинг. — Мы будем бить только наверняка.
Моряки до того ослабли, что не решились сразиться с четырьмя негодяями, так как в случае неудачи их ожидала верная гибель.
— Андрэ Васлинг, — мрачно сказал Луи Корнбют, — если мой отец умрет, в его смерти будешь виновен ты, и я убью тебя как собаку.
Андрэ Васлинг и его сообщники молча отошли на другой конец кубрика.
Тем временем топливо кончилось, и Луи Корнбют, несмотря на холод, снова поднялся на палубу и принялся рубить фальшборт. Однако через четверть часа холод заставил его спуститься. Перед тем как войти в кубрик, он взглянул на наружный термометр. Ртуть замерзла. Это означало, что температура воздуха была ниже -4?C. Воздух был чист и сух. Ветер дул с севера.
Двадцать шестого января направление ветра изменилось. Теперь он дул с северо-востока. Наружный термометр показывал -3?C. Жан Корнбют был вагонии. Сын напрасно старался как-нибудь облегчить его страдания. Однако в тот же день Луи Корнбюту удалось вырвать из рук Андрэ Васлинга лимон. Он набросился на негодяя в ту минуту, когда тот собирался отправить лимон в рот. Андрэ Васлинг и пальцем не шевельнул, чтобы вернуть лимон. Очевидно, он считал, что еще не пришло время действовать.
