Год на острове Врангеля. Северная воздушная экспедиция - Лухт Эдуард Мартынович (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗

Итак, сейчас «Колыма» отправляется в небывалый в истории мореплавания практический грузовой рейс — к устью реки Лены.

Я возвращаюсь к пароходу и «плюхаюсь» около его бортов. В голове шум и рев мотора. Тяжелый летный день, как уханьем молотов, убил слух…

Самая трудная часть нашего путешествия — полет на остров Врангеля закончен, но впереди… еще более 6.000 км воздушного пути.

Великий северный путь

Северный морской путь

В этот же день — 17 июля — самолеты были погружены на борт «Колымы», и пароход отправился в плавание к устью реки Лены.

Эта часть пути «Колымы» проходила в более трудных условиях, чем первая, до мыса Северного. Объясняется это следующими условиями.

Западная часть побережья Сибири (от Мыса Северного до устья р. Лены) резко отличается от береговой полосы ее восточной части (мыс Дежнева — устье реки Колымы).

В то время как восточная носит гористый характер, со многими выдающимися мысами, с большими глубинами у берегов (благодаря чему можно итти близко от побережья), в западной части берега низменны, а мелкие глубины не позволяют пароходу приближаться к берегу ближе, чем на 25–30 миль.

При таких условиях определение места судна по берегу невозможно, так как берега не видно, а астрономический способ определения местонахождения судна в этих «высоких» широтах вообще маловероятен из-за почти постоянных пасмурных и туманных погод.

Американская парусно-моторная шхуна Свенсона — «Нанук». На таких шхунах обычно совершается грузовое плавание в Северо-Полярном море

Знание же точного местоположения в этом районе, особенно в восточном подходе к проливу Дмитрия Лаптева, весьма важно, вследствие сложности его узкого фарватера.

Северный морской путь — путь вдоль северных берегов Азии как непрерывная дорога из Атлантического океана в Тихий или обратно в настоящее время уже не рассматривается. Район этот уже достаточно изучен, чтобы можно было говорить лишь о морском пути из Архангельска в западно-сибирские реки Обь и Енисей и о пути из Тихого Океана в восточно-сибирские реки: Колыму и Лену. Западная часть этого пути уже много лет используется, и в настоящее время в устья Оби и Енисея регулярно ежегодно направляется из западно-европейских портов карская экспедиция в составе нескольких пароходов. Что же касается восточной части Северного морского пути, то впервые он начал использоваться в 1911 году, когда из Владивостока был послан в реку Колыму пароход «Колыма» под командой капитана Трояна.

Следовательно, особые трудности рейса «Колымы» заключались в том, что она первой проходит этот неизвестный практически участок северного морского пути от устья реки Колымы до реки Лены.

Вопрос о пароходных рейсах в Лену встал, главным образом, в связи с доставкой на Ленские золотые прииски громоздких и тяжелых драг [17], которые крайне трудно доставлять туда из-за отсутствия соответствующих средств транспорта по сухопутью. При таких обстоятельствах, естественно, привлек к себе внимание водный путь, но льды этого пути расхолаживали желание воспользоваться им.

Тем не менее, возрождающаяся жизнь молодой Якутской республики и развитие хозяйства этой отрезанной от удобных путей сообщения страны, выдвинули вопрос об использовании морского пути.

И, следуя мощной экономической потребности Якутии, наша «Колыма» идет на запад к устью реки Лены, откуда грузы, привезенные на ней для Якутска, поплывут вверх по Лене на других пароходах.

Переход от Мыса Северного до острова Айона продолжался несколько суток. Лед был редким, но все же из-за туманов приходилось часто останавливаться.

За мысом Биллингса лед стал еще реже, но у острова Айона «Колыма» встретила такой частый лед, что это принудило капитана вернуться на целых 20 миль назад.

Он, однако, не сдался и попробовал пойти южнее, почти вдоль самых берегов, но и там стояли, еще не оторвавшись от берега, льды.

Пришлось ошвартоваться около большой ледяной горы и ждать…

…Шли дни за днями. Нам опять встретился сплоченный, тяжелый лед. Вынужденную остановку использовали для пополнения запасов пресной воды…

Пользуясь стоянкой, человек пятнадцать из экипажа «Колымы», я и Егер поехали на шлюпке на остров Айона. Там мы нашли много оленьих рогов и полуразрушенный клык мамонта длиною в 1 м. По мелко распиленным кускам мамонтовых костей мы обнаружили недавнее пребывание на острове каких-то промышленников. Заметны были и свежие следы оленей. Пугливые животные, почуяв нас, ушли далеко вглубь острова. Видели мы и греющихся на солнце нерп, но ни одной не могли убить.

После трехдневной стоянки проход, очевидно, под влиянием южного ветра, расчистился, и скоро мы дошли до устья реки Колымы и стали на якорь.

Дали ряд гудков… Никто не отзывался: фактория была пуста. Лишь видны были на берегу амбары и створные знаки.

Тогда снялись с якоря и пошли к Медвежьим островам, почти не встречая льдов, растопленных теплыми водами реки Колымы.

Под угрозой зимовки

От Медвежьих островов до пролива Дмитрия Лаптева «Колыма» шла целых десять суток. Частые встречи со льдами тормозили движение парохода. Условия плавания осложнялись еще частыми густыми туманами с мелким дождем, при которых дальше полумили ничего не было видно. При такой погоде совершенно невозможно было пароходу выбирать путь среди льда, вследствие чего, пережидая туман, «Колыма» несколько раз становилась на якорь. При прояснении тумана было видно, что дальше от берега в море, за разбитым льдом, среди которого продвигался пароход, держится сплоченный тяжелый лед.

Медвежьи острова состоят из четырех островков. Мы имели намерение обойти их с севера. При прежних экспедициях был обследован только один проход между южными и двумя северными из этих островков, но на север этим проходом нам проскочить не удалось.

Мы вернулись назад и попытались пройти около самого южного Крестовского острова, но здесь было так мелко, что каждую минуту приходилось промерять глубину.

И все же нас ждала неудача. Пройдя 50 миль, мы опять встретили сплошной лед. Пришлось снова возвратиться.

Трудно рассказать, что испытывают моряки во время такого плавания, тем более моряки «Колымы».

Шли дни. Начинался август, а «Колыма» все еще не могла попасть к устью реки Лены. Опасность застрять во льдах на обратном пути во Владивосток становилась все реальнее и возможнее.

А зимовка во льдах — опасная вещь. Не все переживают ее, и мысль о том, что именно он станет жертвой возможной зимовки, пугала каждого из нас.

Однако внешне все было спокойно. Таким же уверенным тоном отдавал свои приказания капитан, так же бодро отвечала ему команда традиционным морским восклицанием: «Есть!»

Вынужденную остановку использовали для пополнения запасов пресной воды. Воду брали из большой лужи на льдине, образовавшейся от таяния и дождей, и перекачивали прямо по шлангу на «Колыму».

Через полтора суток лед у материка тронулся, и наш пароход снова пошел вперед. С его движением снова ожило общество в кают-компании, послышались веселые шутки и смех.

Отсутствие льдов в этом районе наш капитал объяснил влиянием массы теплой воды, вливающейся в океан из мощных рек Сибири — Лены и Яны.

Сделав всего лишь одну двадцатидвухчасовую остановку, мы дошли до Ново-Сибирских островов, прошли пролив Дмитрия Лаптева и после ряда небольших на этот раз остановок в 7 часов вечера 5 августа прибыли в бухту Тикси в дельте реки Лены.

Здесь нас должен был ожидать Ленский караван в составе парохода «Лена» [18] и нескольких барж, но его еще не было.

Наш капитан, опасавшийся застрять на обратном пути во льдах, на другой же день приказал начать разгрузку товаров, привезенных нами для Якутии, на остров Бруснева, лежащий в дельте.