Собрание сочинений в 12 т. Т. 11 - Верн Жюль Габриэль (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Ксирдаль засунул руку внутрь машины. В то же мгновение одна из новых трубочек бешено зажужжала.
- Заметьте, дядя, - заговорил Ксирдаль, продолжая свои объяснения, - что эта трубочка не вращается так, как первая. Дело в том, что ее действие - другого рода. Исходящие от нее токи совсем особенные. Назовем их, если вы согласны, в отличие от других, нейтрально-прямолинейными токами. Длину этих токов регулировать не приходится. Не видимые глазу, они устремились бы в бесконечность, если бы я не направил их на юго-западную часть метеора, которая их задержит. Не советовал бы вам оказаться на их пути. Они «уложили бы вас на обе лопатки», как говорят спортсмены… Но вернемся к нашим делам. Что представляют собой эти прямолинейные токи? Так же как и винтообразный, да и любой электрический ток, какого сорта он бы ни был, так же как и звук, тепло, даже свет, это - не что иное, как доведение атомов материи до последней степени упрощения. Вы получите некоторое представление о минимальных размерах этих атомов, если я поясню вам, что в данный момент о поверхность золотой глыбы ударяется не меньше семисот пятидесяти миллионов таких атомов в секунду. Мы имеем таким образом дело с настоящей бомбардировкой, где малый вес снарядов компенсируется их неисчислимым количеством и скоростью движения. Добавив такие толчки к притягательной силе, воздействующей на противоположную сторону глыбы, можно добиться желаемого эффекта.
- Но болид все же не двигается с места, - заметил Лекёр.
- Двинется, - с полной уверенностью произнес Ксирдаль. - Немножко терпения! А в крайнем случае - вот что ускорит события. С помощью этого, третьего рефлектора я направлю другие атомные снаряды, но не на самый метеор, а на ту часть почвы, которая поддерживает его со стороны моря. Вы увидите, как почва эта начнет разрыхляться и болид, учитывая еще и его собственный вес, заскользит по склону.
Зефирен Ксирдаль снова запустил руку в машину. Третья трубка в свою очередь зажужжала.
- Внимание, дядюшка, - произнес он. - Представление начинается!
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ,
которую прочтут, быть может, с сожалением, но написать которую автора побудило уважение к исторической правде и надежда на то, что в таком виде она будет когда-нибудь занесена в анналы астрономической науки
Отдельные возгласы слились в один общий крик, и словно страшный звериный рев вырвался из толпы при первом содрогании золотой глыбы.
Все взгляды устремились в одну сторону. Что случилось? Была ли это галлюцинация? Или метеор в самом деле двинулся? А если так, то в чем же причина? Не поддается ли понемногу почва?… Вот что могло вызвать падение бесценного сокровища в морскую бездну…
- Недурная развязка для истории, которая взбудоражила весь мир! - заметила миссис Аркадия Уокер.
- Развязка, пожалуй, не такая уж плохая, - ответил мистер Сэт Стенфорт.
- Самая лучшая из всех возможных! - добавил Франсис Гордон.
Нет, это не был обман зрения. Болид продолжал медленно сползать в сторону моря. Сомнения не могло быть: почва постепенно поддавалась. Если ничто не остановит его движения, золотой шар в конце концов скатится к краю площадки и рухнет в морскую бездну.
Все были потрясены и в то же время испытывали нечто вроде презрения к этой земле, оказавшейся недостойной такого бесценного груза. Какая жалость, что метеор свалился на этот остров, а не избрал для своего падения непоколебимую базальтовую почву скалистого гренландского побережья, где эти тысячи миллиардов не рисковали бы навсегда уйти из рук алчущего человечества.
Да, метеор скользил. Возможно, это вопрос часов, даже меньше - вопрос минут, если только площадка внезапно не обрушится под его тяжестью.
И среди всех этих криков, вызванных ожиданием неотвратимой беды, какой вопль ужаса вырвался у господина Шнака! Прощай единственная надежда одарить свою страну этими золотыми миллиардами! Прощай возможность обогатить всех жителей Гренландии!
Что касается мистера Дина Форсайта и доктора Гьюдельсона, - казалось, они сходят с ума. Они в отчаянии простирали руки к болиду, взывали о помощи, как будто кто-нибудь мог здесь помочь.
Еще одно более резкое движение болида - и они окончательно потеряли голову. Не думая о грозящей ему опасности, доктор Гьюдельсон, прорвав сторожевую цепь, бросился к золотому шару.
Но приблизиться к метеору ему не удалось. Задыхаясь в этой раскаленной атмосфере, сделав не более ста шагов, он внезапно покачнулся и тяжело упал на землю.
Мистер Форсайт должен был бы обрадоваться, - гибель соперника покончила бы с их соперничеством. Но мистер Форсайт был не только страстным любителем астрономом, он был прежде всего порядочным человеком, и переживаемый ужас вернул ему его нормальный облик. Ненависть исчезла, подобно дурному сну, исчезающему в минуту пробуждения, и в сердце остались лишь воспоминания прошлых дней. И вот поэтому Дин Форсайт, даже не задумываясь (да послужит это ему во славу), вместо того чтобы радоваться смерти противника, смело бросился на помощь старому другу, оказавшемуся в опасности.
Но силы его не могли сравняться с его мужеством. Едва только он добрался до доктора Гьюдельсона, едва только ему удалось оттащить его на несколько метров назад, как и он свалился без чувств рядом со своим другом, задохнувшись в этой адской жаре.
К счастью, Франсис Гордон успел броситься за ним, а мистер Сэт Стенфорт не колеблясь последовал его примеру. Надо полагать, что миссис Аркадия Уокер не отнеслась к этому безразлично.
- Сэт! Сэт! - закричала она, словно ужаснувшись при виде опасности, грозившей ее бывшему мужу.
Франсису Гордону и Сэту Стенфорту, к которым присоединилось несколько смельчаков из числа зрителей, пришлось продвигаться ползком, зажав рот носовым платком, - так удушлив был воздух. Но вот они достигли места, где лежали мистер Форсайт и доктор Гьюдельсон. Они подняли пострадавших и вынесли их за пределы полосы, куда нельзя было шагнуть, не рискуя быть обожженным до самых внутренностей.
К счастью, обе жертвы собственной неосторожности были извлечены во-время. Они вернулись к жизни благодаря уходу и заботам, которыми их окружили. Но увы! Им тут же пришлось стать свидетелями гибели всех своих надежд.
Болид продолжал медленно сползать по склону, то ли увлекаемый собственным весом, то ли потому, что почва постепенно поддавалась под его массой. Центр тяжести его приближался к гребню скалы, за которым она отвесно опускалась к морю.
Со всех сторон неслись крики, свидетельствуя о возбуждении, охватившем толпу. Люди кидались во все стороны, сами не зная зачем. Кое-кто, и среди них миссис Аркадия Уокер и мистер Сэт Стенфорт, побежал вниз к морю, чтобы по крайней мере ничего не упустить из подробностей катастрофы.
Было короткое мгновение, когда блеснула надежда: золотой шар замер на месте…
Но это длилось всего одно мгновение. Внезапно раздался оглушительный треск… Скала осела, метеор сорвался вниз и погрузился в море.
Если прибрежное эхо не повторило оглушительного вопля толпы, то лишь потому, что этот вопль был тут же покрыт грохотом взрыва, более сильным, чем раскат грома. В то же время по поверхности острова пронесся смерч, и все зрители без исключения были опрокинуты наземь.
Болид взорвался. Вода, проникнув сквозь тысячи пор в бесчисленные канальцы этой золотой губки и соприкоснувшись с раскаленным металлом, начала испаряться, и метеор взорвался, как перегретый котел. И тотчас же осколки, рассыпаясь снопом, с оглушительным свистом и шипением посыпались в воду.
Море всколыхнулось от силы взрыва. Огромная волна хлынула на приступ к побережью и обрушилась на него с неслыханной яростью. Неосторожные люди, приблизившиеся к берегу, в ужасе отпрянули, пытаясь взобраться вверх по склону.
Не всем, однако, это удалось. Какие-то подлые трусы, озверевшие от страха, оттолкнули и сбили с ног миссис Аркадию Уокер. Ее неизбежно смыла бы отхлынувшая волна…
