Похождения иркутского бича Марка Парашкина (СИ) - Ладик Евгений Павлович
Скажу тебе я как другу
Твое зимовье ни в дугу
Я весь извился как полоз
Пока к тебе сюда заполз.
Разъяренный хозяин огрызается:
Коль не нравится в зимовье
Так ночуй на берегу
Здесь ты полозом извился
Там загнешься ты в дугу.
Последнее четверостишье поэт-заочник видимо, сочинял над обрывками справочника по математике:
Есть вечность в актах оправлений
Больших и малых нужд. Теперь
Скрозь сотни тысяч поколений
Смердит во мне мой предок зверь.
Тут, подошли Том Шин со Студентом и все вместе приготовили скромный ужин. Салат из помидоров (хотя Якутия и страна – вечно зеленых помидоров, в Усть-Чуе они вызревают на грунте), тала из сига (в Японии это блюдо называют суси или суши), уха из хариуса, жаркое из чирков (Том Шин настрелял по пути), ленковая икра-осенью она мелковата, но все равно вкуснее лососевой. К чаю, Марк набрал брусники около зимовья. Щедро полил сгущенкой, поставил тарелку на стол и вопросительно посмотрел на Тома Шина. На столе, явно, чего-то недоставало. Том немного помедлил, поиграл на нервах у Парашкина. Потом полез в пайву и достал две бутылки водки. Разумеется, не из того ящика, что купили вместе с «чушкой», тот допили в тот же вечер.
Теперь стол обрел законченный вид. Голодные мужики молча работали ложками и лишь Том Шин через определенные промежутки времени вопрошал:
-ну, что, по «писярику»? - после чего слышалось бульканье и стук кружек. Кстати, никак не пойму, почему икру намазывают на хлеб тонким слоем? Ложками ее есть куда сподручнее, спросите любого в Сибири!
После ужина завалились на нары и, покуривая сигареты, травили байки.
-Был у меня случай прошлым летом – начал Том Шин-
вышел я к ручью, и нос в нос столкнулся с сохатым. Ружье у меня, как раз пулей было заряжено, сорвал его, прицелился в горб. Бац! Стоит, гад, как ни в чем, ни бывало. Я за патронтаж, а там ни одной пули, все заряды дробовые. Раздумывать некогда, начал его дробью поливать. Тринадцать патронов высадил – стоит, как ни в чем, ни бывало. Остался у меня последний патрон. Высыпал я из него дробь, развел костер, достал из пайвы банку тушенки. Тушенку выкинул, а в банку насыпал дробь, расплавил на костре. Выкопал в земле ямку и отлил пулю. Подровнял немного, зарядил обратно в патрон.
Полчаса провозился не меньше, а этот гад так и стоит, ноги расшеперил, голову опустил. Я подошел метров на пять и под лопатку ему последнюю пулю. Даже не пошевелился!
Нашел я, тогда, жердь, привязал к ней нож и всадил лосю в бок. Тут, только, он и свалился.
Оказалось, потом, я ему первой пулей позвоночник перебил, а он ноги так широко расставил, что и упасть не мог. Мясо неплохое оказалось, правда, трое зубы сломали пока ели. Я ж в него полкило дроби влепил, однако.
Студент рассказал случаи посвежее.
-Старого Большевика помнишь? Так вот подходит он однажды к Хомичу и говорит:
-Здесь аласы покрыты водой ледяной
А по гарям сплошной молодняк.
За две сотни рублев здесь кормить комаров, И горбатиться. Я не дурак!!
-Большевик стихи пишет? - удивился Парашкин.
- Да нет. Это Давыдов, таксатор с соседнего табора написал, а бичам понравилось. Зачем голову ломать,
и придумывать поводы для увольнения.
-А, что – побежали? - спросил Парашкин.
-Старый Большевик с Ширинкой и двух месяцев не проработали, а мы с Шах Назарами до последнего тянули.На таборе из жратвы остался только комбижир. Денег ни копейки. Начальник партии пообещал через неделю подъехать.
Через неделю и подъехал. Заглядывает через дверь; будут бить или не будут. Голодный бич, ведь злее волка. А из хатона, где мы тогда жили, запах пирогов.
-Мужики, я вам тушенки принес.
-На…..нам нужна твоя тушенка, садись за стол, Данилыч.
Накормили его пирогами с зайчатиной, с рыбой, с ягодами. Он у Хомича и спрашивает: Ладно, Вень, я понимаю; рыба, мясо, ягоды. Но где вы муку взяли?
-Телята поделились. Пастухам положено телят на выгоне мучной болтушкой подкармливать. Но где ты видел таких трудяг? Как им муку привезли, так и лежала до осени. Вот, я и позаимствовал из телячьего рациона. Кстати, высший сорт.
Кроме тушенки, у Данилыча оказались и деньги. Но ни грамма водки. Чуть было не вспыхнувший конфликт, Данилыч погасил выдачей аванса. Молодой Шах Назар взял рюкзак и деньги, и побежал в ближайший магазин, где продавали спиртное, в Киленки. Всего-то 54км туда и обратно.За десять часов обернулся.
А назавтра я с начальником партии и уехал. Венька с Шахназарами остался, таксацию добивать.
Утром попили чаю, прибрались в зимовье и поплыли в кедровник.
Глава 3
В кедровнике. Хомич приехал. За сохатым.
Кедра в пойме реки мало. Растет он по распадкам. Поэтому табор сделали в километре от реки. По распадку бежал ручей, и проблем с водой не было. На устройство табора ушел весь день. Сперва, таскали барахло; продукты, тенты, спальники, инструмент. Потом оборудовали костер, спальные места, прибивали жерди под машинку и сита.
Шишку, обычно, перерабатывают на месте, в кедровнике
Если всю шишку таскать в одно место, производительность падает пропорционально расстоянию. Поэтому, профессионалы; по рельефу, урожайности и т д. находят места для станов. Стан-это временное место. Туда стаскивают сырье, то бишь шишку с ближайшей округи, потом подтаскивают инструмент и перерабатывают. Суть проста – с мешка шишки., после переработки получается ведро ореха. Ведро тащить, всегда легче, чем мешок.
Что легче, килограмм свинца, или килограмм пуха?
Идиотский вопрос ! Конечно свинец ! Любой грузчик знает, чем выше удельный вес груза., тем легче он переносится. Тем более, когда из 40 кг шишки выходит всего 10 кг ореха.
Обычно, стан устраивают так: выбирают три дерева расположенных в двух-трех метрах друг от друга и на уровне…,ну вам по пояс будет, прибивают две жерди: с одной и с другой стороны стволов. На жерди устанавливают машинку для переработки шишек, под машинкой пристраивают тент, можно полиэтилен. На эти же жерди ставят ведро с шишкой под левую руку. Правой крутят ручку, левой бросают в машинку шишку. Принцип как у мясорубки. Ручных машинок наша промышленность не выпускает, а моторные «Кедровки» весом за 50кг таскать по бурелому то еще удовольствие. Поэтому, каждый шишкарь мастерит свой вариант. Если есть сварочный агрегат, то делают из арматурных прутков, а если один топор – из дерева. Принцип один: кожух, а внутри барабан. Бросаешь сверху шишку, крутишь барабан, шишка проворачивается между барабаном и кожухом, и в размолотом виде падает на тент.
Еще одну жердь прибивают к соседним деревьям на уровне роста самого высокого члена бригады. В противном случае, этот член будет постоянно стукаться головой об жердь, и называть нехорошими словами мелких членов бригады. К жерди привязывают крючки для решета и сита. В решете насверлены крупные дырки, в которые орех проваливается, а в сите мелкие и орех в нем остается.
Технология переработки шишки проста: перекрутив на машинке пару мешков шишки, пересыпаешь в решето два ведра, трясешь, орех проваливается на подстеленный под решетом тент, а крупный мусор остается в решете. Отбрасываешь мусор в сторону и опять наполняешь решето. Просеяв весь орех на решете, начинаешь трясти его на сите. Мелкий мусор и пыль отсеиваются, и в сите остается чистый орех. Ссыпаешь его в мешок и повторяешь этот увлекательный процесс с самого начала. Вновь и вновь. Пока руки не начнут отваливаться.
Впрочем, я забежал вперед. Прежде чем заниматься переработкой, шишку нужно собрать. Поэтому на следующий день мужики, прихватив мешки и привязав на талии фартуки из тех же мешков, отправились бродить по кедровнику.
Первый день удачным можно было назвать с большой натяжкой. Шишку собирали как грибы. Под одним деревом – десяток, под другим – две, а то и ни одной. Уходили от стана аж метров на 400. И все равно набрали за день по четыре мешка. Для непрофессионала - в денежном выражении около 6 руб. на рыло.
