Вокруг света по меридиану - Файнс Ранульф (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Как мне показалось, Мик тоже не проявил беспокойства. Они лишь спросили, каковы будут их обязанности и когда они смогут приступить к делу.
«Но в настоящий момент… — я немного выждал, мне очень не хотелось терять этих двоих, — в настоящий момент мы еще не подобрали нужного нам судна, т. е. у нас пока вообще нет судна. Вот Пул как раз и занят сейчас его поисками, не так ли, Пул?»
Тот, с кружкой чая в руках, важно кивнул.
Оба посетителя, казалось, отнеслись к этому сообщению безразлично, поэтому я рискнул двинуться дальше.
«Фактически ваша первая работа будет и состоять в том, чтобы вместе с Пулом заполучить судно, так что вы можете начинать немедленно в Морском отделе, вот здесь».
Стол Морского отдела ломился под тяжестью кипы лоций Арктики. Антон с большим интересом окинул взглядом всеобщий беспорядок, царивший в оффисе, а затем произнес:
«А сколько экспедиция намерена заплатить? Я имею в виду, какой тип судна нам нужен?»
Я отметил это «нам». Это звучало обещающе.
«Ледокол. Он вообще не должен стоить что-либо. Это одно из наших правил. Это относится также к телефонным разговорам и канцелярским принадлежностям. Все оттого, что у нас вообще нет фондов».
В целом собеседование было очень кратким. На следующий день мы позаимствовали еще один письменный стол из соседнего оффиса, принадлежавшего ВВС, сотрудники которого отсутствовали.
Антон записал в своем дневнике:
Когда я узнал об экспедиции, то написал мистеру Рэну Файнесу; я не слыхал об этом джентльмене никогда и попросил предоставить мне какую-нибудь должность на его судне. Я полагал, что место матроса меня устроит. В своем ответе он дал понять, что экспедиция еще не покинула страну, поэтому вместе с другом я отправился на собеседование.
У них была неплохая организация, но не было судна. Так что Рэн сказал «Да». Очень рады иметь вас в экипаже, но сначала вы должны отыскать судно и подобрать экипаж. А также снабжение и снаряжение, которое вы считаете нужным, а кроме того, организовать бесплатные причалы и портовые услуги во всех возможных портах захода и так далее.
Он сказал, что на все это не должно быть затрачено ни пенса. Ни единого. Если я согласен с такими условиями, тогда да, он счастлив принять меня тотчас же.
Чуть позже Антон записал:
Тогда все это казалось неплохой идеей. Чем больше я влезал в дела, тем больше увлекался. Эта экспедиция как зараза.
Антон, Пул и Мик, можно сказать, сплотились вокруг Морского отдела, стоявшего рядом со столом Чарли, где был единственный телефон. Между ними было много споров и разногласий. По мере того как Морской отдел превращался в Морской оффис, Чарли все дальше и дальше отодвигали к стене.
Чарли работал хорошо, когда за ним присматривали. Он был выше всех ростом и мощного телосложения, однако по натуре ленив и получал поистине дьявольское наслаждение, когда ему удавалось перевалить какое-нибудь дело на плечи другого. Однако, с другой стороны, если возникало срочное дело, не терпевшее отлагательства, когда вокруг не было никого для его выполнения, он уходил в работу с головой и даже получал от этого удовольствие.
Его уловки и интрижки всегда были направлены к одной цели — избежать тяжелой либо самой легкой работы. Когда спасения не было, он смирялся, однако прекрасно сознавал, что стоит мне отвернуться, как можно будет «перекурить», назвав это «заслуженными пятью минутами», и даже развить перерыв в «короткую сиесту», которая вполне могла продлиться на целый день. Поэтому между нами шла постоянная война, которая длилась до тех пор, пока не началось настоящее путешествие, и Чарли «завелся», окончательно преобразившись; спячка нападала на него уже редко, и он работал так же усердно, как и все остальные.
В его поведении сыграло роль крушение надежды на непосредственное участие в путешествии, борьбе со стихией; это обстоятельство и повергло его в уныние тогда в Туле, когда его посадили, словно в курятник, в общество двух девушек, которые, как он себе представлял, пилили его только понапрасну, в то время как он помнил о том, что мы, его товарищи, находимся на ледяном щите. Он тосковал по настоящему делу. Этого, не говоря уже о его природной лености, не понимали девушки, что и вызвало взаимную неприязнь.
Однажды я заметил на столе Чарли два огромных листа бумаги, которые были, буквально говоря, тщательно разрисованы, на что, несомненно, ушло несколько часов кропотливого труда. Когда я спросил Чарли, чем это он занимается, тот ответил прямо: «Многим», затем позаимствовал у меня сигарету и уселся за письмо президенту компании, которая считалась нашим вероятным спонсором. Письмо начиналось так: «Уважаемый сэр Артур…» Пять часов спустя я увидел, что письмо все еще лежит на столе, но к обращению «Уважаемый сэр Артур» прибавились слова «мы будем весьма благодарны…».
И долго еще после этого случая всякий раз, когда кто-нибудь заставал Чарли глядящим отсутствующим взором в пространство, его немедленно окликали: «Уважаемый сэр Артур». Это производило нужный эффект и спускало его обратно на землю.
Оливер, человек умный, полный очарования, мгновенно привлекавший внимание всех, за небольшим исключением, женщин, обладал самой что ни на есть щедрой натурой. К несчастью для него, он не мог воспользоваться этим счастливым преимуществом, потому что не имел за душой ни пенса. Он спал по ночам на нашем складе, располагавшемся на территории казарм, днем же питался продовольствием, оставшимся после нашего тренировочного путешествия. По вечерам они с Чарли работали барменами в пабе «Адмирал Кодрингтон» неподалеку от казарм. Там они зарабатывали достаточно, чтобы покупать сигареты и плотно ужинать каждый день.
Наш небольшой оффис напоминал бедлам. Симон, Олли, Джинни и я пользовались одним телефонным аппаратом, Чарли и «моряки» имели в своем распоряжении другой. На машинке печатали два очень добросовестных волонтера, которые умудрялись справляться с потоком корреспонденции. К тому времени мы имели дело более чем с семьюстами компаниями-спонсорами: продовольствие и снаряжение текли рекой в казармы.
Теперь я охотился за секретарем-исполнителем с полным рабочим днем, который смог бы управлять всеми делами нашего предприятия, когда мы сами окажемся за пределами Англии. Конечно, ему в помощники потребуется с дюжину занятых неполный день добровольцев, но те будут приходить и уходить. Секретарь же должен стать нашим стержневым и постоянным человеком в Лондоне. Я нашел компанию, которая согласилась назначить оклад за такую работу — 3000 фунтов в год, включая все. Никаких затрат. Конечно, не слишком радужная перспектива для заваленного работой энергичного исполнителя, в каком мы нуждались.
В сентябре 1977 года мне написал некто Ант Престон. Он был пилотом ВВС, затем в течение последующих двадцати лет какое-то время провел в Африке, занимаясь представительской деятельностью и экспортом. Теперь же он хотел переменить обстановку, заняться чем-то поживее.
Он приступил к делу немедленно после месячного испытания. Это был уравновешенный, неглупый человек с несколько странным чувством юмора, обладающий бесконечным терпением; его идеализм и преданность делу, которые в дальнейшем подверглись суровому испытанию, оказались в критической точке, когда наступили неприятности.
15 декабря наш патрон, Его Королевское Высочество принц Уэльский, пожелал посмотреть фильм о нашем арктическом путешествии и попросил представить ему всю нашу команду в Букингемском дворце. В тот вечер принц прилетел из Соединенных Штатов. Несмотря на перенесенную в воздухе болтанку, он был очень любезен и проявил неподдельный интерес к предприятию. Он заверил меня в том, что если возникнут проблемы, то не стоит выжидать, а следует немедленно обращаться к нему и он все уладит по мере сил и возможностей.
Две проблемы по-прежнему стояли перед нами: ледокол и самолет. Судно могло обойтись спонсору в 350000 фунтов, кроме того, предстояло набрать команду из профессиональных моряков, которые согласились бы связать с нами свои судьбы по меньшей мере года на три.
