Подарок наблюдающим диковинки городов и чудеса путешествий - Ибн Баттута Абу Абдаллах Мухаммед
История создания книги изложена в предисловии «редактора» «Путешествия» Ибн Джузаййа ал-Калби, записавшего его со слов Ибн Баттуты. Краткое содержание этого предисловия приведено и проанализировано И. Ю. Крачковским в его работе «Арабская географическая литература».
В Заключении книги содержатся два примечания, которые по своему характеру могут быть объединены с тем, что Ибн Джузайй излагает в предисловии. В первом примечании он пишет: «Здесь кончается „Путешествие", названное, Тухфат ан-нуззар фи гараиб ал-амсар ва аджаиб ал-асфар" ("Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах путешествий"). Завершение записи произошло третьего дня месяца зу-л-хиджжа 756 года (9 декабря 1355 г.)».
Второе примечание находится после цитированного текста в конце книги, где помещены хвалы Абу Инану и славословие по адресу путешественника: «Составление этой книги завершилось в месяце сафаре 757 года (в феврале 1356 г.)».
Как явствует из текста предисловия и примечаний Ибн Джузаййа, «Книга путешествий» Ибн Баттуты в соответствии с требованиями того времени была названа пышно и замысловато, с использованием рифмы: «Тухфат ан-нуззар фи гараиб ал-амсар ва аджаиб ал-асфар». Ни в предисловии, ни в самом тексте и заключении книги относительно этого названия ничего не говорится. Ибн Баттута, не владевший «ученым» стилем своего времени, вряд ли мог дать своей книге подобное название. Скорее всего цитированное примечание с названием книги сделано Ибн Джузайем после окончания обработки. Однако оно не привилось к сочинению, которое вошло в литературу и живет до сих пор под названием «Путешествие Ибн Баттуты».
Образование Ибн Баттуты, возможно, вообще носило не книжный характер. Все, что он знал, было почерпнуто главным образом из общения с учеными традиционалистами, с которыми он встречался в разных городах. Он интересовался в основном правоведением. Когда предоставлялась возможность, Ибн Баттута получал у крупных ученых-юристов соответствующие свидетельства и дипломы, позволявшие ему преподавать право или получить должность судьи. Но он был чужд как традиционных схоластических, так и точных наук. Во всяком случае, отсутствие в его рассказах каких бы то ни было цитат из собственных поэтических произведений или ссылок на произведения других литераторов и ученых ясно говорит о том, что он не был искушен в книжной литературе. Именно неискушенность в стилистике, литературном языке и заставила его обратиться к помощи редактора — Ибн Джузаййа. Это обстоятельство, естественно, наложило своеобразный отпечаток на характер книги Ибн Баттуты. Редактор труда Ибн Джузайй в противоположность Ибн Баттуте в совершенстве владел литературным стилем. Он был придворным литератором, адибом,знакомым со всеми особенностями «канцелярского» красноречия.
Ибн Джузайй родился и вырос в Гранаде. Получив традиционное образование, поступил на службу в канцелярию правителя из династии Насридов Абу-л-Хад-жа-Йусуфа (1333–1354). Наряду со своей канцелярской службой Ибн Джузайй занимался и историко-литературной деятельностью: до нас дошли две его работы, посвященные «деяниям» и генеалогии пророка Мухаммада. Рассорившись со своим повелителем в Гранаде, Ибн Джузайй перебрался ко двору Абу Инана, где также исполнял обязанности секретаря и писца в канцелярии. Абу Инан, неоднократно слушавший рассказы Ибн Баттуты, по-видимому, понял, что путешественник, будучи мастером устного рассказа, не владеет искусством изысканного стиля, и поэтому возложил литературное оформление книги на опытного, с его точки зрения, Ибн Джузаййа. Ибн Джузайй умер в конце 1356 г., чуть позже окончания книги Ибн Баттуты.
Запись была закончена в декабре 1355 г., а ее обработка, произведенная Ибн Джузаййем, — в феврале 1356 г. Разумеется, за два-три месяца редактор не мог при всем желании сильно переработать «Путешествие». Он, судя по всему, ограничился составлением предисловия и небольшой концовки, включил в текст несколько стихотворений, добавил в описание Сирии и Аравии небольшие отрывки из сочинения Ибн Джубайра (1145–1217) и собрал разрозненные, часто не связанные друг с другом рассказы в логически последовательное повествование, — словом, провел чисто редакторскую работу. Таким образом, «Путешествие» представляет собой литературную запись рассказов и воспоминаний Ибн Баттуты о его скитаниях по странам Азии и Африки.
Путешественник, не питавший особой склонности к книжной учености и накопивший свои знания в многочисленных странствиях, в живом общении с современными ему учеными, настолько натренировал свою память и отточил мастерство профессионального рассказчика, так часто выступал со своими повествованиями перед слушателями, что до конца жизни помнил почти всех людей, которых встречал, помнил характерные черты и особенности чужеземных стран и городов, где ему удалось побывать. Его рассказы, насыщенные фактическим материалом, изобилующим многочисленными деталями, естественно, не могли не вызвать подозрение в недостоверности многих из них. Как уже говорилось, современник Ибн Баттуты Ибн Халдун, посетивший в 1350 г. г. Фес и встретившийся с путешественником, усомнился в правдивости его рассказов. Это недоверие к «удивительным историям», рассказанным при дворе Маринидов в Фесе, сыграло в конечном итоге положительную роль. Опасаясь новых обвинений со стороны «почтенных людей», Ибн Баттута при изложении своих воспоминаний решил быть в высшей степени точным и внимательным. Там, где он излагал результаты собственных наблюдений, он специально отмечал: «Это я видел воочию», в других случаях оговаривал: «Это я слышал от такого-то». Вот, к примеру, что он пишет там, где речь идет об индийском султане Мухаммаде Туглаке: «Все, что я упомянул о делах султанов Индии, было мне сообщено и услышано мной главным образом от шейха Камал ад-Дина ибн ал-Бур-хана ал-Газнави — верховного судьи, что же касается сообщений об этом царе, то все это я наблюдал во время пребывания в его стране».
При изложении событий Ибн Баттута придерживался точнейшего метода документации в тех рассказах и сообщениях, за достоверность которых он ручался, а в остальных случаях слагал с себя ответственность, ограничиваясь ссылками на источники. Эта особенность сообщений Ибн Баттуты придает его книге большую ценность.
Как неоднократно отмечал В. В. Бартольд, «пользование арабской географической литературой несколько затрудняется ее книжным характером и связанной с этим хронологической неопределенностью. Например, если мы знаем, что один автор писал в Х в., другой — в XI в., то из этого не следует, чтобы рассказы второго относились к более позднему времени, чем рассказы первого; почти все авторы пишут по книгам, не называя своих источников и не определяя их времени, и часто бывает, что в сочинениях XI в. использован более ранний источник, чем в сочинениях Х в.».
В этой связи следует подчеркнуть, что «Путешествие» Ибн Баттуты стоит особняком в истории арабской географической литературы и является высшим достижением так называемого жанра рихла(или ийан)— географического описания стран, увиденных «собственными глазами». Первый блестящий образец географической литературы жанра рихла —«Путешествие Ибн Фадлана на Волгу». Однако это «Путешествие» по своему масштабу не выдерживает никакого сравнения с «Путешествием» Ибн Баттуты. Другим памятником того же жанра является книга Ибн Джубайра, частично использованная редактором Ибн Баттуты. Но сочинение Ибн Джубайра также нельзя ставить в один ряд с «Путешествием» Ибн Баттуты, так как Ибн Джубайр скорее видел свою задачу в создании произведения эпистолярного, а не географического жанра. По масштабу описанных земель, стран и народов, объему самых разнообразных сведений (по географии, этнографии, культуре, экономике, топонимике, истории, религии, градостроительству и т. д.), по простоте изложения, достоверности и документированности «Путешествие» Ибн Баттуты, пожалуй, не имеет себе равного в истории не только мусульманской, но и мировой описательной географической литературы до XV в. Именно это имел в виду знаменитый автор монументального труда о географических открытиях Рихард Хенниг, когда писал: «Живший в XIV в. марокканец Ибн Баттута, несомненно, должен быть признан величайшим из всех путешественников, которых знали древний мир и средневековье. Даже достижения Марко Поло бледнеют (если не по их значению для истории культуры и литературы, то по широте охвата и дерзновению) в сравнении с поразительным трудом, которому была посвящена вся жизнь этого любителя путешествий… Хотя великие мореплаватели XVI–XVIII вв. в общей сложности преодолели большие расстояния, чем живший в XIV в. Ибн Баттута, не будет преувеличением, если мы назовем этого марокканца величайшим путешественником всех времен до Магеллана».
