Французы на северном полюсе - Буссенар Луи Анри (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗

– А!.. Эх, забавно смотреть сквозь них. Здорово! Как будто горы, а внизу зеленые луга.

– Я тут, кстати, вспомнил, как один нормандец – твой земляк, нацепил зеленые очки на барана.

– Ну, рассказывай!

– Чтоб мне провалиться, если я вру! Нормандец, хитрый плут, дал деревянных стружек несчастному животному, а тот их принял за траву!

Очки целый день подогревали остроумие неистощимого шутника. Все, исключая, естественно, капитана и доктора, получили свою порцию насмешек. Досталось и Ужиуку. Эскимос со своим пухлым, приплюснутым лицом, казалось, был просто создан для шуток. Очки уморительно смотрелись на его круглой физиономии. Плюмован, не долго думая, заявил, что гренландец напомнил ему парижскую консьержку, только дама, открывающая двери, была более бородата, чем эскимос.

В то время как матросы беззаботно шутили и смеялись, капитан оставался серьезным, Шесть дней исследований ничего не дали. В ледяном поле не было не только канала, но даже сколько-нибудь значительной трещины. Еще день пути – и придется возвращаться назад.

У де Амбрие оставалась единственная, но весьма зыбкая надежда. Между льдиной и землями, открытыми Локвудом, помощником Грили, должно быть свободное пространство. А до этих земель не больше двух – двух с половиной миль. Окажись там хоть узкая полоска воды, ее можно было бы без труда расширить до нужных размеров и провести судно.

Увы! Ничего подобного обнаружено не было! Там, где Локвуд нашел небольшой канал, теперь сплошь лежал лед. Напротив мыса Вильда в бинокль можно было рассмотреть памятный знак, поставленный Локвудом и его спутниками на месте последнего перехода к полюсу. Капитану захотелось увидеть его поближе, и через час все были там.

Но что самое поразительное – шагах в ста от знака стоял еще один, видимо недавно сооруженный из положенных одна на другую глыб каменного угля.

Де Амбрие нахмурился.

Опять Прегель!

Доктор и Ужиук нашли спрятанный между глыбами бокал, а в бокале пергамент, где по-немецки, по-французски и по-английски было написано: «Я, нижеподписавшийся, начальник германской полярной экспедиции поставил сей знак по случаю посещения мною сего места. Продолжаю свой путь и надеюсь поставить еще один знак в десяти милях на север.

Юлиус Прегель.

18 мая 1887 г.».

– Бедный Локвуд! – вскричал доктор.– Тупоголовый немец его перещеголял. И вы только подумайте, что пишет! Начальник экспедиции на Северный полюс!.. Как будто он уже побывал там! Издеваться над несчастным Локвудом!.. Грабить мертвого!..

– Успокойтесь, доктор. Мы пробьем дорогу сквозь лед и пройдем дальше немца! Не забудьте, Прегель вышел в море на год раньше нас, а опередил всего на пять недель, судя по дате на документе. Вполне возможно, что судно его сейчас еще только в Форт-Конжере… Впрочем, не будем строить предположений. Пора возвращаться. И как можно быстрее. На судне, наверное, волнуются из-за нашего долгого отсутствия.

Де Амбрие, чтобы быть уверенным, что лед на обоих берегах однороден, решил вернуться на корабль другой дорогой. Он высадил свою маленькую команду параллельно землям Локвуда. Моряки держались скал, не покидая ледника. Путь был гораздо тяжелее, чем раньше.

Так, французские исследователи, увидев в бинокль мыс Вашингтона, замеченный лейтенантом Грили, открыли фьорд, которому Грили дал имя несчастного командира «Жаннеты», и пошли вперед, огибая ледник с юга.

Итак, через тридцать шесть часов экспедиция будет закончена. Несмотря на туман и препятствия, которые встречались на каждом шагу, путешественники не боялись заблудиться, настолько капитан был уверен в правильности выбранного направления. Прошло двенадцать часов, потом еще двенадцать, в последний раз ставили палатку.

– Вперед, ребята, смелее! Цель близка.

Де Амбрие, обычно такой хладнокровный, выказывал явное нетерпение.

Доктор, которому была известна причина этой спешки, тоже подгонял матросов, служа им примером. Он ускорил шаги и, казалось, совсем забыл, что покрылся испариной, об опасности которой сам недавно предупреждал.

Это происходило четырнадцатого июля 61

– в национальный праздник французов. Капитан хотел сделать сюрприз своим товарищам. Бершу получил соответствующий приказ, на борту было уже все готово, дабы достойно отметить знаменательную дату: изысканные блюда, хорошее вино, ликеры, потом различные представления, подготовленные матросами, оставшимися на борту. Организация веселого, задорного праздника среди вечной мерзлоты, в основе которого лежал горячий патриотизм,– явление поистине уникальное.

Капитан все время ворчал на туман, скрывающий корабль, украшенный разноцветными флагами, к которому подходили все ближе и ближе. Собаки повернули свои острые морды на юго-восток и шумно вдыхали почти неуловимые запахи. Одна из них – Помпон – любимец парижанина, внезапно завыла, и словно эхо ей ответил отдаленный прерывистый лай. Внезапно вся свора принялась неистово лаять, к великому изумлению людей, не веривших своим ушам.

– Ба,– озадаченно заметил парижанин,– видно, это какой-то шутник веселится на корабле и передразнивает моих собачек.

– Ну, тише вы, окаянные! Вы бы должны знать, что это не ваши собратья. Есть, однако, с чего ошибиться. Если бы я хотел изобразить собаку, у меня вряд ли бы лучше получилось.

Как справедливо заметил Плюмован, имитация была настолько правдоподобной, что собаки ощетинились и глухо рычали. Можно было легко догадаться, что на собачьем языке это рычание означало отнюдь не «добро пожаловать».

И вдруг перед изумленными людьми появилась какая-то темная масса, призрачно выделявшаяся среди опаловой белизны осевшего пара. Можно было различить корпус корабля. Из груди матросов вырвалось глухое восклицание.

– Wer da? Кто там? – донеслось с корабля.

Де Амбрие вздрогнул.

– А вы кто?

– Корабль «Германия», из Бремена, капитан Вальтер.

– А я – капитан «Галлии», французского корабля.

– Милости просим, капитан.

– Я не к вам, извините… Мой корабль тут где-то поблизости, в тумане его не видно.

– «Галлия», капитан, стоит в трех кабельтовых южнее.

– Благодарю вас. Честь имею.

Французские матросы угрюмо молчали.

– Ну, что вы на это скажете? – спросил доктор.

– Скажу, что нисколько не удивлен.

– Я думаю, что у них навязчивая идея – опередить соперников, причем весьма странными способами.

– О да, так их опознавательный знак стоит на двести метров дальше, чем у Локвуда, а здесь их корабль расположен дальше к северу, чем наш.

– Ну, едва ли на двести метров. Это сущие пустяки. Мы наверстаем упущенное и легко обгоним их, я в этом твердо уверен.

– Но если придется зимовать, вам не кажется, что будет очень неприятно каждую минуту видеть наших победителей, у нас под носом зубоскалящих победителей, кичащихся своими смехотворными результатами.

– Но мы имеем своеобразную компенсацию. У нас есть великолепная якорная стоянка, чем они похвастаться не могут.

Последние слова доктора сопровождались громким радостным «Ура!». Показалась «Галлия». Как бы для того, чтобы увеличить всеобщую радость, появилось солнце, лучи которого наконец пробили туманную завесу, и перед восхищенными взглядами французов появилось расцвеченное флагами судно. Затем раздался новый крик: «Да здравствует капитан!»

Чтобы быстрее приступить к празднеству, вновь прибывшие, забыв об усталости, пошли переодеваться, и веселье началось. Сначала устроили настоящий пир, на котором присутствовало все начальство, причем командиры гуляли не меньше матросов. Потом стали произносить тосты за Французскую республику, за капитана, за покорение полюса. После еды на площадке, где стояло пианино, начался концерт. Сцена была более двух метров длиной с двойным занавесом. Начались выступления.

Лейтенант, господин Вассер, играл на пианино. Однако он был из тех виртуозов, которые останавливаются, открыв рот, не осмеливаясь из уважения к дисциплине возвысить голос, когда играет их начальник.