Путешествия в Мустанг и Бутан - Пессель Мишель (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
Звон колокольчиков возвестил о прибытии святого ламы. Впереди процессии на красивой лошади ехал солдат-кхампа в высокой меховой шапке. Сам лама был облачён в ярко-оранжевую тогу, голову его венчал шлем из красной с золотом эмали — точь-в-точь архиепископ в тиаре.
Тренкар, до этого казавшийся вымершим, сразу ожил. Возле дворцовой ограды разбили огромный, не меньше десяти метров в диаметре, белый шатёр, появились музыканты с барабанами и флейтами. Мы с Таши испросили разрешения присутствовать на церемонии, и нас от имени святого пригласили к шатру.
Суровое лицо ламы производило сильное впечатление. Таши шепнул мне, что «он всё-всё знает». Великий маг был целиком поглощён подготовкой к ритуалу: под рокот барабанов надел поверх тоги парчовую накидку, испещрённую тысячами буддийских символов долголетия; потом, позвякивая колокольчиком, начал сосредоточенно молиться, время от времени закрывая лицо краем накидки. Раз или два, прервав моление, он прикрикнул на толпу селян, теснившихся у входа в шатёр, веля им вести себя потише.
Затем всем присутствующим, в том числе Таши и мне, раздали по нескольку ячменных зёрен, которые полагалось под звон цимбал и песнопения бросать в ламу. Я был очень смущён последним обстоятельством. Когда первая часть закончилась, всех выгнали из шатра и велели заходить по одному получать благословение. Мы с Таши, как почётные гости, были приглашены первыми.
Я вступил в шатёр, склонил голову, лама поставил мне на затылок серебряную вазу с павлиньим пером, прочёл несколько молитв, а его помощник повязал вокруг шеи жёлтую ленту. Я остался сидеть рядом с архиепископом.
Матери вносили в шатёр детей, и лама нежно прикасался вазой к их головкам. Каждый человек укладывал перед ламой свой шарф-ката, и вскоре великий учёный оказался по колено в материи. Я заметил, что во многих ката были завёрнуты деньги. Кое-кто приносил для благословения вещи — новую чубу, платье, шапку, кувшинчик, молитвенную мельницу.
Церемония длилась уже добрый час. Целая вереница незнакомых лиц проплыла передо мной. Когда всё закончилось, архиепископ почти скрылся под грудой ката. По моим подсчётам, благословение на долголетие явились получить не меньше 500 человек, прибывших со всех концов страны Ло.
После короткого разговора с ламой мы уехали. На прощание он пригласил нас прибыть в его резиденцию — удалённый монастырь Ло-Гекар.
Всю обратную дорогу, пока мы скакали в Ло-Мантанг, я был под впечатлением увиденного. Зрелище, конечно, было из ряда вон выходящим и должно было оставить в душах верующих глубокий след…
Пообедав, мы с Таши отправились осмотреть большой форт Кечер, возвышающийся на голом холме — последней вершине узкого хребта, разделяющего северный Мустанг на две долины. По преданию, эту крепость соорудил сам Аме Пал и отсюда начал завоевание остальных твердынь своего будущего королевства.
Мы оставили лошадей у подножия и начали подъём. Холм был не очень высок, от силы 300 метров, но здесь каждый шаг стоил немалых трудов. Когда я останавливался, чтобы перевести дух, и оглядывался назад, подо мной волнами разбегалась безжизненная долина. А добравшись до форта, я увидел у своих ног не только весь Мустанг, но, казалось, весь мир.
На запад уходила долина Тренкар, на северо-восток — другая долина с шестью маленькими селениями по берегам тоненького ручья. Хотя… да, совершенно верно, это Кали-Гандак. На юге виднелся правильный прямоугольник Ло-Мантанга, красные крыши монастырей на чёрно-белой шахматной доске домов. По углам городской стены стояли чортены, призванные отгонять злых духов от жилья людей. Кстати, вера в то, что черти гнездятся по углам, была распространена по всей средневековой Европе.
Вся долина была слегка наклонена от северных пиков в сторону двух каньонов, которые прорезали её и соединялись в одно ущелье, по которому спускался Кали-Гандак. Его берега были изъедены эрозией. Горы вокруг казались разрисованными кистью искусного мастера: одна белая, как мел, другая красная, третья ярко-жёлтая. Чем дольше я смотрел на окружающий ландшафт, тем более грандиозным он мне казался.
От древней крепости Кечер остались лишь массивные стены, обезображенные ветром и влагой настолько, что выглядели сотворёнными природой. Самое необычное в форте была его круглая форма — все крепости, попадавшиеся мне до сих пор, были прямоугольными. Много позже я прочёл в старинной рукописи, что поначалу Аме Пал построил квадратный форт. Но могущественный повелитель соседней крепости посчитал, что один из углов Кечера нацелен прямо в его ворота и тем самым «натравливает» злых духов. Тогда Аме Пал сделал круглый форт, куда больше и мощнее, с тем чтобы никого не обижать, а вход пробил на восток.
На вершине гулял ветер. Закрывая лица воротниками, мы бродили по древним развалинам. Нам попадались остатки больших залов, фундамент стены с провалом, ориентированным строго на восток. Местоположение было выбрано самым удачным образом со стратегической точки зрения. Холм царил над всей местностью, и отсюда было легко наблюдать за любыми передвижениями.
Аме Пал, укрепившись в Кечере, один за другим «брал под свою руку» форты, расположенные на торном пути от Брахмапутры до Текучи. Затем, когда владения его заметно расширились, Аме Пал, как и подобает победителю, стал подыскивать место для новой столицы, призванной объединить страну Ло. Всю ночь он провёл в молитве, а на утро двинулся со стадом священных коз. Там, где они остановятся, он и решил основать будущий город. По другой версии, он шёл целый день и заснул, а когда проснулся, то увидел, что козы разбрелись по долине у подножия Кечера. Аме Пал усмотрел в этом божий знак и повелел воздвигнуть там Ло-Мантанг, обнеся его неприступной стеной. С той поры козья голова стала священной эмблемой города.
И вот теперь мы шли по следам козьего стада, спускаясь от дзонга Кечер к месту, где были привязаны наши лошадки. Возвращались мы другой дорогой, мимо домов гара, жавшихся к воде. Внешне они ничем не отличались от обычных крестьянских жилищ, только в каждом дворе стояло по паре водяных мельниц.
Любопытно, что мельницы у гара были не похожи на традиционные сооружения с громадным колесом. Здесь вода приводила в движение горизонтальный гребной винт: она падала перпендикулярно на лопасти, стекая по долблёному деревянному жёлобу. Система эта куда более эффективна, нежели колёса наших старинных мельниц. Здесь нет зубчатых колёс и трансмиссий: вертикальный вал, на котором укреплён гребной винт, непосредственно связан с жерновым камнем. Благодаря этому устройству винт меньше метра в диаметре вращает тяжёлый жёрнов того же размера.
Я провёл немало часов возле этих мельниц, глядя, как превращается в муку рожь и овёс. Всё происходит автоматически с помощью хитроумной системы рычагов, направляющих струю зерна в центральное отверстие жёрнова. Там мололи также зерно, прожаренное в железной печурке. Мука, которая получается после этой операции, имеет тонкий запах жареных орехов и называется «цзампа». Из неё готовят основную пищу во всём Мустанге и Тибете.
…Вечером к нам зашёл Пемба, чтобы обсудить ситуацию, складывающуюся в летнем дворце. Когда я рассказал, что нас не пустили, а перед воротами горел костёр, лицо его стало озабоченным. Он согласился, что мы не властны чем-нибудь помочь, но дело принимало неприятный оборот. Сын короля серьёзно болен, это ясно. И всем вокруг болезнь кажется подозрительной. Нельзя забывать, что старший сын, уже воссевший на престол, умер от неведомого недуга. По счастью, подозрения не падали на нас, но моё присутствие в столице делалось всё более и более щекотливым. Пемба сказал, что кое-кто настроен недружелюбно по отношению к нам. Надо было заручиться поддержкой среди влиятельных граждан.
Несколько дней спустя после приезда в Ло-Мантанг я познакомился с молодым монахом, прожившим какое-то время при дворе короля Сиккима. Это маленькое княжество*, находящееся под эгидой Индии; граничит на востоке с Непалом.
Монах много путешествовал и учился в Тибете, Бутане, Индии и Непале, видел европейцев. Сейчас он был настоятелем монастыря Самдрулинг, в четырёх часах ходьбы на юго-восток от Ло-Мантанга. Он приглашал меня в гости.
