В ловушке - Санин Владимир Маркович (книга регистрации .txt) 📗
Дугин встал.
— Пошли, братва.
— Док, — обратился к Бармину Филатов. — Тут по твоей медицинской части… поможешь?
— Что?
— Лампы и аккумуляторы нужно перетащить в дизельную, полы подмести.
— Это мы запросто, это мы в ординатуре проходили. — Бармин важно кивнул. — Веник вульгарис!
Радиостанция — приемник и передатчик — была смонтирована в двух металлических шкафах-стойках и состояла из нескольких блоков. Эти блоки в несколько десятков килограммов каждый предстояло вытащить и уложить в спальные мешки.
— Весь смысл в том, чтобы отходили они постепенно, — сказал Семенов — Без большого перепада температур.
Работали медленно, подолгу отдыхая.
— В дизельной сейчас тепло, — позавидовал Гаранин. — Авиационная подогревальная лампа, небось, в несколько минут всю стужу оттуда вытеснила.
— Я Сашу предупредил, чтобы не забывал проветривать, — отозвался Сеченов. — Так что вряд ли у них намного теплее, чем у нас. Деликатнее, дружок, блок питания!
Уложили, закучали в спальный мешок, снова уселись отдыхать. Помолчали, налаживая дыхание.
— Вот и согрелись немножко, — улыбнулся Семенов. — Амундсен сказал, что единственное, к чему нельзя привыкнуть, это холод. И согревался работой.
— К Южному полюсу он добирался на собаках, — напомнил Гаранин, и подъем на купол происходил постепенно. В этом все дело — постепенно! Поэтому Амундсен и его товарищи не очень страдали от кислородного голодания.
— Как наши ребята в санно-гусеничном походе, — кивнул Семенов.
— В первые дни на Востоке у меня всегда возникает комплекс неполноценности. Я кажусь себе старым и дряхлым…
— Но потом, — подхватил Семенов, — ты видишь, что юный Филатов — такой же гипоксированный элемент, и тебе становится легче. Так, что ли?
Гаранин засмеялся.
— Не по-христиански, но именно так.
— Я тоже самому себе противен, — признался Семенов. — Ну, сколько этот блок весит, килограммов сорок? А руки до сих пор дрожат.
— Похныкали друг другу в жилетку, и вроде полегчало. — Гаранин встал. — Ну, давай.
За полчаса работы сняли и запаковали в мешки четыре блока передатчика.
— Остается «Русалка». — Семенов с нежностью погладил приемник. — Потерпи, подружка, скоро тоже погреешься.
— Твой-то приемник где? — спохватился Гаранин. — Послушаем, как в Мирном люди живут, — в порядке культурною отдыха?
Семенов принес из холла чемодан, достал небольшой приемник на батарейном питании и настроился на Мирный. Пошла морзянка
— С Беловым работают. — Семенов прислушался и предупредительно поднял руку — Тише…
Он замолчал и прильнул к приемнику.
— В Мирном начинается пурга. Видимость резко ухудшилась…
— Ну? — Гаранин придвинулся.
— На Молодежной второй детть метет, видимость ноль, — не отрываясь от приемника, расшифровывал морзянку Семенов. — Белова может принять австралийская станция Моусон… Это запасной вариант… Белов решил пробиваться в Мирный…
— Идут, выключай, — сказал Гаранин. Ребятам пока рассказывать на стоит.
Семенов выключил приемник. Из кают-компании послышались голоса.
— На место, «Русалочка». — Семенов с натугой вытащил блок рабочих каскадов.
В радиорубку быстро вошли Бармин и Дугин. Они тяжело дышали. Дугин сдвинул подшлемник на подбородок, снял рукавицы, сгреб со стола иней и протер сухие губы.
— Что случилось? — спросил Семенов, сдерживая неожиданно возникшее чувство тревоги.
— Беда, Николаич, — выдохнул Дугин.
— Филатов? — Семенов похолодел. — Где он?
— В порядке Веня, — успокоил Бармин. — Дизеля…
— Что дизеля?
— Разморожены. — Голос Дугина дрогнул — Беда, Николаич…
— Фу ты, напугал. — Семенов улыбнулся, быстро взглянул на Гаранина. — Пошли, Андрей.
