В чертогах Подкаменной Тунгуски - Заплатин Михаил Александрович (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
Дело в том, что самые лучшие пейзажи с солнцем в кадре получаются именно при мутном воздухе. Ослабленное задымленной средой светило в этом случае не дает тех бликов, которые портят снимки многим фотолюбителям. Такое задымленное состояние вечернего воздуха бывает не обязательно при лесном пожаре, оно возникает и от других, чисто атмосферных причин. Нужно только не пропустить этого момента — и вам обеспечен хороший снимок с заходящим солнцем.
Вскоре малиновый солнечный диск окунулся в толщу облаков на горизонте. Все вокруг стало медленно погружаться в темноту. Черная стена тайги словно наступала на реку. Далеко-далеко мерцал огонек одинокого охотничьего костра.
Река круто повернула влево. Уже в темноте мы прошли знаменитый Паркетный перекат. Увидеть его по-настоящему не пришлось. Название Паркетный, говорят, произошло от того, что дно его уложено плоскими каменными плитами.
Снова крутой поворот реки, теперь уже вправо, и на левом берегу мы увидели устье реки Турамы. Анатолий направил лодку в самое устье, за нами поплыли зоологи. Мы облюбовали для ночевки опушку леса на берегу.
Вечерняя тишина
Из-за выбора места для лагеря разгорелся спор. Зоологи хотели поставить палатки на открытом и высоком месте, а Анатолий доказывал, что лагерь надо строить вон там в небольшой лощине, защищенной от ветра стеной леса.
— Костер надо прятать от ветра!
Володя и Сергей утверждали, что из этой лощины не будет видно стоящих у берега лодок, в которых лежат ценные научные грузы.
— Да никто не возьмет ваше добро! Вы понимаете, здесь же Сибирь!
В Сибири народ не привык закрывать на десять замков свое жилище, прятать лодку, вещи. В сибирских селах так: оставите свою вещь на улице — ее никто не возьмет, не закроете на замок свое жилище — в него никто никогда не войдет. Иной приезжий человек из центральной части страны, проявляя излишнюю осторожность, нередко попадает в смешное положение в глазах сибиряков.
Наконец Володя и Сергей согласились устроить лагерь там, где предлагал Анатолий. Я полностью доверял его таежному опыту. Евгений Евгеньевич тоже не возражал.
Общими усилиями мы нарубили и натаскали толстых лесин для костра. Анатолий расположил их звездой. В центре звезды скоро запылал огонек. Такой костер не потухнет до утра.
Под утро на свежем воздухе спится крепко.
Еще вчера мы договорились порыбачить на зорьке. А вставать лень. Как прогнать сон, который властно сковывает веки, наливает свинцом все тело?
Я энергично вылез из спального мешка, быстро разделся и с разбегу плюхнулся в ледяную воду. Студеная вода обожгла тело, перехватила дыхание, и я с воплями выскочил из реки. Сонливость как рукой сняло.
От моих криков проснулись остальные. Я еще раз окунулся в холодную, освежающую воду. Мой пример подействовал, и вскоре все купались в реке.
В устье Турамы была устроена коллективная рыбалка. Анатолию, как всегда, повезло первому. Размахивая пойманной рыбиной, он прибежал ко мне.
— Смотрите, ленок!
Я впервые видел эту рыбу, которую эвенки называют майгой. Это была некрупная рыбина с многочисленными черными пятнами по туловищу. У самого хвоста находился мясистый жировой плавничок, который имеется у всех лососевых и сиговых рыб.
— Эта рыбка у нас считается лучше, чем таймень!
Вскоре и у Сыроечковского туго натянулась леска, на блесне забилась первая добыча. Я бросил свой спиннинг и подбежал к нему. Ему также попался ленок.
— Сегодня мы с ухой! — весело сказал Евгений Евгеньевич.
Володя и Сергей, ушедшие вверх по Тураме, тоже вытаскивали каких-то рыб. Только мне ничего не попадалось.
— Смените свою блесну! — кричал Анатолий. — Ленок иногда любит желтую!
Но и это не помогло. Позже мне объяснили, что рыбаку прежде всего нужно угадать, где может скапливаться рыба. Кроме того, надо не стоять на одном месте, а все время ходить по берегу, периодически закидывая блесну.
На быстром течении под перекатами, при впадении ручья в реку, в глубоких ямах — там обычно стоят ленки и таймени. Но часто бывает и так, что именно в этих местах рыба не берет, — значит, ее там нет или она почему-то не реагирует на блесну. Сибиряки рассказывают, что иногда ленков и тайменей видно в ямах, но на проплывающую перед самой их мордой блесну они не обращают внимания. Настоящий рыбак должен иметь всевозможный набор блесен разных цветов и разной формы. А вдруг рыба обратит внимание на перемену!
Иногда приходится нацеплять на крючок кусок беличьей шкурки — рыба моментально бросается за мнимой добычей: ленок и особенно таймень не брезгуют водяными крысами и любой мелкой живностью, плавающей на поверхности реки.
Через час рыбалка закончилась. Сыроечковский и Анатолий принесли по паре мясистых ленков. Володя и Сергей тоже поймали по ленку. Не повезло только мне.
В это утро мы наслаждались жирной ухой из ленков и печенными на костре рыбьими шашлыками.
Уха была хороша! Наваристая, вкусная, хотя и без всяких специй, с маленькими угольками и хвоинками, случайно попавшими в котелок, она благоухала ароматами тайги и была не сравнима ни с чем!
Настроение у всех было приподнятое. Этому способствовало и погожее утро, обещавшее нам хороший день.
А ведь скоро мы должны расстаться с зоологами. Близко и мое расставание с Анатолием: Байкит не за горами.
Речка Турама, в устье которой мы устроили лагерь, — левый приток Подкаменной Тунгуски, впадающий в реку в шестидесяти километрах выше Байкита.
Как и многие другие притоки Подкаменной, Турама протекает среди плоскогорья, сплошь покрытого труднопроходимой тайгой. Эти глухие, безлюдные места как будто самой природой предназначены для охоты.
Сегодня с устья Турамы мы впервые увидели на горизонте резкие контуры гор. Мы приближались к самой интересной части Подкаменной Тунгуски. Но там я уже должен плыть без зоологов и Анатолия.
Что за люди будут моими новыми спутниками?
Мы сидели у костра, доедая запеченных на палочках ленков. Евгений Евгеньевич долго присматривался к лесным берегам Турамы, потом сказал мне:
— Пожалуй, мы задержимся здесь на денек. Хороший день даст хорошую охоту.
— Не возражаю! И для нас будет работа, — ответил я и, повернувшись к своему спутнику, спросил: — Как ты относишься к этому, Толя?
— Что за вопрос?!
— В такую погоду да с такого места грех уезжать, — сказал Сергей.
— Кстати, после дождя надо просушить ящики, — добавил Володя.
Не теряя драгоценного времени, все быстро собрались на охоту. Зоологи с ружьями ушли вдоль русла Турамы.
Мы с Анатолием тоже идем на охоту. Только у меня на плече кроме ружья еще висит кинокамера, а у Толи — штатив.
Мы направляемся к тому озеру, о котором говорил нам Василий Монго. Оно находится в километре от устья Турамы, на левом берегу Подкаменной Тунгуски, у подножия небольшой возвышенности.
В этот поход мы с Толей отправляемся специально для съемки животных, которые могут встретиться нам в тайге. У Анатолия с собой пищик, маленькая металлическая трубочка, издающая звук, похожий на свист рябчика. Мы возлагаем большие надежды на встречу с этой птицей, потому что рябчиков, как никакой другой дичи, много в тунгусской тайге.
Анатолий выбирает самые низкие места, в которых скорее всего можно встретить рябчиков. Идя впереди меня, он посвистывает пищиком. Время от времени он останавливается и прислушивается к лесным звукам.
Вот он сделал знак рукой. Я остановился. Где-то вдалеке откликнулся на его свист рябчик.
— Готовьте аппарат, — шепнул Анатолий.
В моем рюкзаке за плечами спрятан аккумулятор, запас кассет с пленкой и набор телеобъективов. Я быстро привел в готовность кинокамеру.
Не успел я закончить приготовления, как в хвое елей и лиственниц над нами раздался знакомый звук: «фыр-р-р-р». Мы присели к земле и притихли.
