Пятнадцатилетний капитан - Верн Жюль Габриэль (книга бесплатный формат .txt) 📗

По знаку юного капитана Геркулес отвел в каюту миссис Уэлдон: в такую сильную качку она не могла бы сама пройти по палубе.

Постояв еще минутку на носу, молодой капитан вернулся к штурвалу, у которого стоял Том.

Наконец— то Дик увидел эту долгожданную и такую желанную землю! Почему же вместо радости он испытывал страх? Потому что появление земли под ураганным ветром перед быстро несущимся кораблем означало крушение со всеми его ужасными последствиями.

Прошло два часа. Скалистый мыс был уже виден на траверсе [49].

В этот момент Негоро снова появился на палубе. Он пристально посмотрел на берег, кивнул головой с многозначительным видом человека, знающего то, чего не знают другие, и, пробормотав какое-то слово, которое никто не расслышал, тотчас же ушел на свой камбуз.

Дик Сэнд тщетно старался разглядеть за мысом низкую линию побережья.

На исходе второго часа мыс остался справа за кормой судна, но очертания берега все еще не обрисовались.

Между тем горизонт прояснился, и высокий американский берег, окаймленный горной цепью Анд, должен был бы отчетливо виднеться даже на расстоянии двадцати миль.

Дик Сэнд вооружился подзорной трубой и, медленно переводя ее, осмотрел всю восточную сторону горизонта.

Земли в виду не было.

В два часа пополудни замеченная утром земля исчезла бесследно позади «Пилигрима».

Впереди подзорная труба не могла обнаружить ни высоких, ни низких берегов.

Тогда Дик, громко вскрикнув, бросился вниз по трапу и вбежал в капоту, где находились миссис Уэлдон, маленький Джек, Нан и кузен Бенедикт.

— Остров! Это был остров! — воскликнул он. — Только остров!

— Остров, Дик? Но какой? — спросила миссис Уэлдон.

— Сейчас посмотрим по карте! — ответил юноша и, сбегав в каюту, он принес корабельную карту.

— Вот, миссис Уэлдон, вот! — сказал он, развернув карту. — Земля, которую мы заметили, может быть только этой точкой, затерянной среди Тихого океана. Это остров Пасхи. Других островов в этих местах нет.

— Значит, земля осталась позади? — спросила миссис Уэлдон.

— Да, нас уже далеко отнесло ветром… Миссис Уэлдон пристально всматривалась в едва заметную точку на карте — остров Пасхи.

— На каком расстоянии от американского берега находится этот остров?

— В тридцати пяти градусах.

— Сколько это миль?

— Около двух тысяч.

— Но, значит, «Пилигрим» почти не сдвинулся с места! Как могло случиться, что мы все еще находимся так далеко от земли?

— Миссис Уэлдон… — начал Дик Сэнд и несколько раз провел рукой по лбу, как бы для того чтобы собраться с мыслями. — Я не знаю… Я не могу объяснить… Да, не могу… Разве что компас у нас неисправен… Но этот остров может быть только островом Пасхи — ветер все время гнал нас к северо-востоку… Да, это остров Пасхи, и надо; бога благодарить, что мы, наконец, узнали, где мы находимся. Мы в двух тысячах миль от берега — что ж!.. Зато я теперь знаю, куда нас загнала буря! Когда она утихнет, мы высадимся на американском побережье. У нас есть надежда на спасение! По крайней мере теперь наш корабль не затерян в беспредельности Тихого океана.

Уверенность молодого капитана передалась всем окружающим. Даже миссис Уэлдон повеселела. Несчастным путешественникам казалось, что уже все беды миновали и «Пилигрим» как будто находится близ надежной гавани и надо теперь только подождать прилива, чтобы войти в нее.

Остров Пасхи — его настоящее название Вай-Гу, или Рап-Нуи, — был открыт Давидом в 1686 году; его посетили Кук и Лаперуз. Он расположен под 27° южной широты и 112° восточной долготы. Так выяснилось, что шхуна-бриг на пятнадцать градусов уклонилась на север от своего курса. Дик Сэнд приписал это буре, которая гнала корабль на северо-запад.

Итак, «Пилигрим» все еще находился в двух тысячах миль от суши. Если ветер будет дуть с той же ураганной силой, судно пробежит это расстояние дней за десять и достигнет побережья Южной Америки. Но неужели за это время погода не улучшится? Неужели нельзя будет поднять паруса даже тогда, когда «Пилигрим» окажется в виду земли?

Дик Сэнд надеялся на это, он говорил себе, что ураган, бушующий уже много дней подряд, в конце концов утихнет. Появление острова Пасхи юноша считал счастливым предзнаменованием: ведь теперь он точно знал, в каком месте океана находится «Пилигрим». Это вернуло ему веру в самого себя и надежду на благополучный исход путешествия.

Да, словно по милости провидения, путники заметили средь беспредельного простора океана одинокий остров, малую точку, и это сразу подняло в них бодрость. Корабль их все еще был игрушкой ветра, но по крайней мере они плыли теперь не вслепую.

Прочно построенный и хорошо оснащенный «Пилигрим» мало пострадал от неистовых натисков бури. Он лишился только марселя и стакселя, но этот ущерб нетрудно будет возместить. Ни одна капля воды не просочилась внутрь судна сквозь тщательно законопаченные швы корпуса и палубы. Помпы были в полной исправности.

В этом отношении опасность не грозила «Пилигриму».

Но ураган все еще продолжал бушевать, и казалось — ничто не могло умерить ярость стихий. Молодой капитан в какой-то мере вооружил свое судно для борьбы с ними, но не в его силах было заставить ветер утихнуть, волны — успокоиться, небо — проясниться… На борту своего корабля он был первым после бога, а за бортом — один лишь бог повелевал ветрами и волнами.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. «Земля! Земля!»

Надеждам Дика как будто суждено было сбыться.

Уже на другой день, 27 марта, ртутный столбик барометра поднялся, правда, всего на несколько делений. Увеличение атмосферного давления было незначительным, но, обещало быть стойким. Буря, очевидно, шла на убыль, и хотя волнение на море было очень велико, ветер начал Опадать и поворачивать к западу.

Дик понимал, что еще рано думать о том, чтобы ставить паруса. Ветер сорвал бы даже самый малый клочок парусины. Все же молодой капитан надеялся, что не позже как через двадцать четыре часа можно будет поставить хотя бы один из стакселей.

И верно: ночью ветер заметно ослабел, да и качка уже не так свирепо встряхивала корабль, а ведь накануне она грозила разнести его на куски.

Утром на палубу начали выходить пассажиры. Они уже не опасались, что внезапно набежавшая волна смоет их за борт.

Миссис Уэлдон первая покинула каюту, где она по требованию Дика просидела взаперти все время, пока длилась буря. Она подошла к Дику.

Сверхчеловеческая сила воли этого юноши помогла ему преодолеть неслыханные трудности. Он стоял похудевший, побледневший, обветренный. Тяжелее всего в его возрасте были, может быть, бессонные ночи. Казалось, силы отважного юноши должны были ослабеть. Но нет, его мужественная натура устояла перед всеми испытаниями. Быть может, перенесенные лишения когда-нибудь и скажутся на нем. Но сейчас не время было сдаваться, говорил себе! Дик. И миссис Уэлдон видела, что он так же полон энергии, как и раньше. К тому же у смелого юноши появилась теперь уверенность в своих действиях — ее насильно не внушишь, а сколько она прибавляет силы!

— Дорогой мой мальчик, мой дорогой капитан! — сказала миссис Уэлдон, протягивая ему руку.

— Ах, миссис Уэлдон, — улыбаясь, ответил Дик, — вы не слушаетесь своего капитана. Ну зачем вы вышли на палубу? Я ведь просил вас…

— Да, я ослушалась тебя, — призналась миссис Уэлдон, — но что-то подсказало мне, что буря проходит.

— В самом деле, погода улучшается, миссис Уэлдон, — ответил юноша. — Вы не ошиблись. Со вчерашнего дня столбик ртути в барометре не понизился. Ветер утихает, и мне кажется, что самое тяжелое уже позади.

— Дай бог, дорогой мой, дай бог! Но сколько ты выстрадал, бедный мальчик! Знаешь, ты вел себя как…

— Я только выполнил свой долг, миссис Уэлдон.

— Теперь тебе необходимо отдохнуть.

— Отдохнуть? — возразил юноша. — Я нисколько не нуждаюсь в отдыхе, миссис Уэлдон. Я чувствую себя великолепно и надеюсь продержаться до конца. Вы назначили меня капитаном «Пилигрима», и я сохраню это звание до тех пор, пока все пассажиры моего корабля не окажутся в безопасности!