В Стране странностей - Кублицкий Георгий Иванович (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
В соседнем помещении на полках лежали сотни красных круглых сыров разных размеров. Мы купили самый маленький, чтобы он не занимал много места в чемодане. Эта головка пролежала у нас в Москве около года. Разрезали — свежий, превосходный сыр!
Мария оказалась любезнее своей матери. Она провела нас по всей ферме. Под крышей было полутемно, ветер свистел в узких незастекленных окошечках. Двор был вымощен маленькими красными кирпичами — и хоть бы одна выбоина!
— Мы пройдем через комнаты, хотите?
Большая комната с развешанными по стенам синими тарелками с изображениями мельниц и кораблей была обставлена современной мягкой мебелью с зеленой обивкой. В глубоком удобном кресле сидела старушка и вязала.
— Это бабушка, — сказала наша провожатая и стала что-то быстро говорить старушке по-голландски.
Мы поняли лишь слово «Россия». Бабушка внимательно посмотрела на нас и, кивнув величественно, словно королева, произнесла одно слово.
— Бабушка приветствует вас в нашем доме и желает вам приятного путешествия, — по-видимому, несколько вольно перевела внучка. — А здесь бабушка спит.
Бабушкина постель располагалась в таком же шкафу-кровати с закрывающимися на ночь дверцами, какой мы видели в домике Петра. Однако неподалеку от этого домашнего памятника старины стоял телевизор «Филипс».
В кухне за общим столом три здоровые розовощекие девицы с аппетитом уплетали суп. Это, конечно же, были родственницы…
Позднее мы побывали еще на трех фермах, а обработанные поля и пастбища мелькали перед нами почти ежедневно: они всюду тянутся вдоль дорог. При этом мы нигде не видели покосившихся заборов, неубранных куч навоза, засоренных сорняками хлебов, запущенных лугов, хилых коров и хотя бы небольшие пустоши.
Голландцы удивительные земледельцы и скотоводы. Из засоленной жижи бывшего морского дна, из дрянных болотных почв они своими руками создали землю, с которой собирают такие урожаи, какими могут похвалиться лишь очень немногие страны мира, да и то расположенные в других климатических поясах. По надою молока от коров, пасущихся на бывшем морском дне, голландцы прочно держат мировое первенство. У них — половина всех парников и теплиц земного шара. Это покажется неправдоподобным, но голландцы продают выращенный под стеклом виноград в такую южную страну, как Италия.
На голландской ферме можно увидеть коров, пасущихся на бывшем морском дне. Корабль скользит по каналу выше их пастбища.
Вспомните о невероятной плотности населения Голландии — 379 человек на квадратный километр, — и вы можете представить, что земли здесь хватает не для всех, кто хотел бы ее обрабатывать. Разорившиеся крестьяне либо нанимаются в батраки, либо уезжают в другие страны, особенно туда, где еще много неосвоенных земель. За послевоенные годы около полумиллиона голландцев эмигрировали в Канаду, Австралию, Новую Зеландию и Южную Африку.
Но почему бы им не остаться дома, чтобы поселиться на новых польдерах, которые отвоевываются у моря?
Потому, что новая земля сдается в аренду только большими участками, за которые приходится дорого платить. Тут с первых дней нужны машины, насосы, много удобрений. Нужно строить дом, рыть канавы. Все это требует денег, денег и денег. И если безземельный крестьянин селится на новом польдере, то лишь как рабочий богатого фермера. Но чаще он предпочитает скопить денег на билеты и попытать счастья в чужих странах.
На ярмарке, где сыром торгуют
Мефроу Анни едет с нами в Алкмар!
— Надеюсь, господа, вы не думаете, что меня интересует ярмарка сыров? — спрашивает она. — Первый раз видела ее, когда мне было лет шесть. В Алкмаре у меня тетка, она больна подагрой, и мне уже давно следовало бы навестить ее. В общем, если вы не возражаете…
Еще бы мы стали возражать! И как мило со стороны Анни, что она, договорившись со своим издателем, получила свободный день именно в пятницу!
— Поедем сырным поездом или на автобусе?
— Сырный поезд?!
— Он отправляется утром по пятницам и набит туристами, которые…
— Тогда, может, лучше автобусом?
— По пятницам автобусы тоже набиты. И тоже туристами. Но если вы не проспите…
Мы отправились одним из первых утренних автобусов. Велосипеды, поблескивая росой, еще стояли у подъездов. Легкий туман плыл над каналами, где крякали утки. Солнце освещало лишь треугольники крыш. Автобус мчался, как бы торопясь проскочить перекрестки, которые скоро будут основательно закупорены потоками спешащих на работу.
За окраинами Амстердама началась уже знакомая нам низменность провинции Северная Голландия: мельницы, польдеры, катера и барки, плывущие как будто прямо по зеленым пастбищам, черепичные крыши ферм. Вот на одной гнездо, и аист стоит над ним, только какой-то странный, совершенно застывший…
— Да он искусственный! — рассмеялась Анни. — У нас шутят, что, должно быть, со временем аисты останутся только на гербах Гааги. Вы знаете, конечно, что на гаагском гербе — аист, львы, корона?
— Ну, львов и короны можно увидеть на многих гербах. А вот почему аист?
— Боюсь, что на это вам не ответит даже бургомистр Гааги. Кажется, впервые аист был изображен на печати графа, в тринадцатом столетии построившего гаагский замок. Менять символ не стали.
— Анни, а что на гербе Алкмара? Лев, корона и головка сыра?
— Не знаю, — сухо отозвалась Анни. — Мы, голландцы, считаем, что со стойкости Алкмара во время осады началась наша победа над испанцами. Что же касается сыра…
— Простите, мефроу Анни.
Да, шутка была неуместной. Это для туристов Алкмар — сырная ярмарка. Прежде чем шутить в чужой стране, никогда не мешает лишний раз вспомнить ее историю и ее обычаи.
Алкмар оказался небольшим городком, пересеченным, как и полагается, каналами. Каменные мостики горбатились над ними. За красноватой черепицей старых крыш поднимался совсем уже древний собор.
Тесно прижавшиеся друг к другу узкие каменные дома, каналы, мосты — таков Алкмар, типичный древний город Голландии.
Чтобы снова как-нибудь не обидеть Анни, мы сказали, что, пожалуй, для начала не мешает посмотреть остатки крепости, которая так доблестно отражала натиск испанцев.
— Ладно, ладно! — засмеялась наша спутница. — Если бы сегодня была не пятница, то, конечно, я посоветовала бы вам пойти в крепость. Но в пятницу Алкмар — это прежде всего площадь у ратуши. И вы идите туда, а я загляну к тетке. Встретимся в полдень у входа в ратушу. Если я, паче чаяния, задержусь, дождитесь меня там.
Но мы уже знали, что никаких «паче чаяния» не будет, и отправились на площадь.
Когда кто-то из амстердамских знакомых посоветовал нам непременно съездить на сырный аукцион в Алкмар, мы удивились. Уж если нежнейшими розами и орхидеями торгуют так скучно, так механизированно-деловито, то чего же можно ожидать от зрелища купли-продажи такого прозаического товара, как сыр? Но наш советчик коротко сказал, что, разумеется, мы вольны в выборе, однако, по его мнению, сырный рынок должен видеть каждый, кто хочет узнать Голландию.
На площади у ратуши уже собралась толпа. Особенно много было ребят. Каждую минуту из боковых улиц прибывали подкрепления — новые и новые группы «путешествующих вопросительных знаков». Рассыпая извинения направо и налево, мы поспешили пробраться ближе к месту действия и оказались у каната, за который зрителей не пускали.
В центре площади были навалены тысячи, а может, десятки тысяч красных, ярко-вишневых, желтых, коричневых сыров. Горками пушечных ядер высились круглые сырные головки. Прямоугольные сыры, отливая тусклым восковым блеском, были уложены наподобие кирпичной кладки.
Какие-то пожилые господа в просторных белых костюмах и смешных разноцветных шляпах с широкими твердыми полями переговаривались в углу площади. Возле них лежали разноцветные штуки непонятного назначения, выгнутые наподобие опор для качалок. Из другого угла доносились звуки шарманки. Солнце светило вовсю, освещая ярко раскрашенные фасады средневековых домиков, окружавших площадь. Все нетерпеливо поглядывали на башню с часами.
