Япония, японцы и японоведы - Латышев Игорь (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Но не будет, судя по всему, праздника и на улице откровенных сторонников компрадорского капитализма. Конец власти березовских, чубайсов, черномырдиных и иже с ними уже не за горами.
Скоропалительный, досрочный уход Ельцина в отставку накануне 2000 года ознаменовал собой, в сущности, признание им банкротства всей его предшествовавшей деятельности. Об этом недвусмысленно говорили его собственные слезливые покаянные заявления, содержавшиеся в его прощальном телевизионном обращении к народу.
Бесславная досрочная сдача Ельциным власти Путину не может не повлечь за собой крупные и неотвратимые сдвиги в балансе сил, сложившемся в политическом мире России на протяжении 90-х годов. Борьба, развернувшаяся в 1999 году в преддверии президентских выборов в политических верхах страны между отдельными группировками правящего лагеря, неизбежно завершится интенсивной перетасовкой лиц, обладающих властными полномочиями, и приходом к власти большого числа новых людей. Кто будут эти люди? Навряд ли будут они, как мне кажется, бездумными продолжателями порочного внутриполитического и внешнеполитического курса ельцинистов. Скорее всего, они отмежуются от этого курса и попытаются пересмотреть его. Повсеместное недовольство российской общественности реформами "демократов", проведенными в минувшие восемь лет, побудит новую власть как к косвенному, так и прямому осуждению всего того, что сотворили в стране ее предшественники - Ельцин и его горе-реформаторы в лице Чубайса, Гайдара, Бурбулиса и других им подобных временщиков. В этом случае в политической жизни страны произойдут ощутимые перемены, и, как мне хотелось бы надеяться, это будут перемены к лучшему. С ликвидацией чеченского очага терроризма неизбежно пойдет на спад влияние сепаратистских сил в нашей стране и, наоборот, усилится влияние сторонников упрочения центральной власти и национально-патриотической идеологии, выступающих в защиту территориальной целостности России. Перемены в политическом климате страны наверняка коснуться не только внутренней ситуации, но и ее внешнеполитического курса.
Ну а если такие перемены во внешней политике России произойдут, то новой российской власти придется волей-неволей обращаться за советами к соответствующим специалистам - и не только к экспертам по политическим проблемам США и стран Западной Европы, но и к экспертам-востоковедам. Надо полагать поэтому, что в двухтысячном году, а затем и в первые годы третьего тысячелетия руководителям Кремля будут часто требоваться и информация, и советы как специалистов по Китаю и Корее, так и специалистов по Японии. В частности, я убежден, что нынешняя бесхребетная стратегия Кремля, проводившаяся в годы ельцинского правления в отношении Страны восходящего солнца, будет в скором времени пересмотрена.
Как же видятся мне перспективы отношений России с Японией в ближайшие десятилетия?
Некоторые из моих соотечественников-японоведов склонны в своих публикациях бодро утверждать, что иной альтернативы, кроме добрососедства, у нас с японцами нет и что поэтому отношения двух стран "обречены на дружбу". Мне, однако, такая розовая, благостная перспектива кажется маловероятной. Скорее, наоборот: как бы ни стремилась новая постельцинская власть улучшить отношения России с Японией, эти отношения не претерпят в ближайшие десятилетия существенных перемен и "будут обречены", говоря языком моих коллег-оппонентов, на дальнейший застой в развитии торговли и прочих экономических контактов, на долгие и бесполезные переговоры и споры дипломатов обеих стран.
В любых прогнозах на будущее следует быть всегда реалистами. А нынешняя реальность такова: экономическое развитие и России, и Японии в 90-х годах двадцатого столетия шло, мягко говоря, не лучшим образом. Обе страны в эти годы сталкивались с застойными, кризисными явлениями, с эпидемиями банкротств местных фирм, с закрытием предприятий и небывалым ростом безработицы. Российская экономика, и в частности экономика ее дальневосточных районов, в результате бездарных реформ ельцинистов пришла сегодня в состояние развала, и потребуются годы, чтоб ее оживить, оздоровить и сделать привлекательной для иностранных инвесторов и торговцев, и в том числе для японских предпринимательских фирм. Пока, при нынешнем ее безотрадном болезненном состоянии, навряд ли отважатся японские бизнесмены пойти на сколько-нибудь крупные капиталовложения в хозяйственную жизнь Приморья, Сибири и других восточных районов нашей страны, тем более что в самой Японии в результате длительной восьмилетней депрессии их финансовые ресурсы, как и уверенность в успехе своих начинаний, значительно поубавились. Дай бог, чтобы наши торговые и прочие экономические связи с Японией остались бы на том уровне, который был достигнут в середине 80-х годов.
Что же касается российско-японских контактов в сфере государственной политики, то главной помехой улучшению отношений обеих стран как в прошлом, так и в ближайшем будущем останутся территориальные притязания Японии на южные Курильские острова. Ведь до сих пор не только МИД Японии, но и ни одна из японских политических партий не отказалась от упомянутых притязаний, и более того - часть из них ставит своей задачей овладение не только южными, но и всеми Курильскими островами, а некоторые требуют и передачи Японии Южного Сахалина. О какой "обреченности на дружбу" может идти речь при таких обстоятельствах?!
Кто-то из московских японофилов, может быть, все еще предполагает, что "дружба" с Японией будет куплена путем уступок России японским территориальным требованиям. Но я уверен, что российская общественность уже никогда не позволит совершиться подобной глупости, если не называть эту глупость точнее - предательством национальных интересов страны. В преддверии 2000 года, в отличие от 1991-1993 годов, даже в МИД России стали смолкать голоса рьяных поборников поиска "компромисса" с Японией в территориальном споре двух стран. Причуды Ельцина, нашедшие свое выражение в его плане "пятиэтапного решения" российско-японского территориального спора, в дальнейшем уже не получат поддержки тех верноподданных российских политиков и чиновников, которые еще недавно готовы были поддакивать любым волюнтаристским прожектам кремлевского властелина. С уходом Ельцина из Кремля и передачи им властных полномочий Путину, укрепившему свой авторитет в стране решительными действиями в защиту территориальной целостности России, теряют поддержку не только Думы, но и кремлевского руководства агенты японского влияния в МИДе, ИМЭМО и других академических центрах, пытавшиеся до последнего времени выторговывать "дружбу" с Японией путем односторонних уступок японским территориальным домогательствам. Всем этим саркисовым, зайцевым, славинским, ереминым, загорским и прочим завзятым японофилам придется в дальнейшем, по крайней мере на время, умерить свой пыл в навязывании нашей общественности своих порочных планов отторжения от России Южных Курил - самой важной в военно-стратегическом отношении и самой удобной для хозяйственного освоения части Курильского архипелага. Придется одновременно пересматривать свои позиции в данном вопросе и несостоявшемуся претенденту на президентский пост - Примакову, не раз выступавшему с прояпонскими планами "совместного хозяйственного освоения Южных Курил" и безвизового доступа японцев на эти острова, чреватыми наплывом туда японских переселенцев и постепенным переходом этих островов под фактический контроль Японии.
Уход Ельцина из Кремля поставил крест в то же время и на радужных надеждах японских политиков, которые в своих домогательствах к нашей стране делали ставку на самоуправство и некомпетентность российского президента, не раз намекавшего в доверительных переговорах с японцами на свою готовность идти навстречу их незаконным территориальным притязаниям. Такой разворот событий вполне отвечает, разумеется, национальным интересам нашей страны, но вряд ли приведет к быстрому улучшению российско-японских отношений.
Отрицательное влияние на российско-японские отношения будет оказывать и политика дальнейшего расширения и упрочения японо-американского военного сотрудничества, которое, что бы ни писалось в японских средствах массовой информации, так или иначе предполагает подход правительственных кругов Японии к России как к одному из своих потенциальных военных противников. "Соглашение о новых направлениях американо-японского оборонного сотрудничества в окружающих Японию районах", ратифицированное в мае 1999 года японским парламентом, не могло не насторожить не только китайских и северокорейских генералов, но и российские военные круги. Ведь по условиям упомянутого соглашения японские "силы самообороны" накрепко привязываются к военной машине Пентагона, а фактически становятся частью этой машины, призванной в случае боевых операций оказывать американским военно-морским и военно-воздушным силам, действующим в "окружающих Японию районах", всемерное содействие. Можем ли мы при наличии такого соглашения рассматривать японские "силы самообороны" как самостоятельную армию, командование которой способно принимать при обострении обстановки на Дальнем Востоке некие собственные решения, не согласованные с военным командованием США? Конечно же, нет. В вопросах, связанных с военно-стратегической ситуацией на Дальнем Востоке, позиция Японии в отношении нашей страны будет жестко определяться позицией Пентагона, а руководство Пентагона не собирается, судя по всему, отступаться от своих взглядов на Россию как на одного из потенциальных военных противников США.
