Покорение гигантов - Рототаев Павел Сергеевич (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗

Наступившая ночь была очень теплой для такой высоты. Температура не опускалась ниже —3°С. Цель всех стремлений альпинистов находилась перед ними всего на расстоянии около полутора километров по прямой линии. В прозрачном воздухе этих высот она казалась еще ближе. Это до известной степени опьяняло альпинистов в предвидении возможности скорой победы…

Наутро был назначен выход на вершину. Альпинисты надеялись на успех… но полной уверенности у них все же не было. Настроение у группы не было боевым, отмечал Меллори в своих записках.

Близость вершины наполняла их сердца радостным волнением — желанная цель так близка. Самолюбие спортсменов было удовлетворено тем, что они поднялись на никем еще не достигнутую высоту. Восходители чувствовали себя героями, и лишь одно омрачало горделивое сознание альпинистов — достижение, внушавшее им большую гордость, бледнело от того, что не было зрителей, которые, по их мнению, должны были бы их наградить аплодисментами.

Это настроение усиливалось и тем, что мрачную тишину ночи прерывали завывания ветра, оглушительный грохот близких лавин и обвалов, отдаленные глухие звуки гор, повторяемые многоголосым эхо. Лишь временами альпинисты погружались в тревожный сон.

Ночь, проведенная на такой высоте, не принесла им ожидаемого облегчения. Оторванные от мира, альпинисты чувствовали себя изнуренными и подавленными [44].

Утром 21 мая прошел небольшой снегопад. Густой туман закрыл верхнюю часть вершины. Приготовление горячего завтрака и одевание заняли так много времени, что группа смогла выйти для продолжения маршрута только в 8 часов. Она двинулась прямо к вершине, предполагая быстро дойти до гребня северо-восточного отрога, который так хорошо виден с севера от Кампа-Дзонг.

Подъем был крут, хотя и не особенно труден — по таким скалам можно было передвигаться без помощи рук. Положение альпинистов усложнялось и тем, что носильщиков уже не было, и спортсменам самим приходилось нести значительные по весу рюкзаки.

Но восходители все же намеревались в тот же день быть на вершине. Такое намерение, однако, ничем не было оправдано. Если за первый день, двигаясь вместе с носильщиками, на меньших высотах они смогли подняться всего только на 620 м, то как можно было планировать на следующий день подняться еще более, чем на 1200 м. Ошибочность подобного расчета очевидна. Она объясняется, на наш взгляд, не только недостаточной опытностью, но и значительной переоценкой своих сил.

Альпинисты поднимались не по самому гребню, а несколько ниже и вдоль него, стремясь не выходить из-за прикрытия гребня, чтобы не попасть под леденящий, пронизывающий насквозь ветер. Высота действовала на людей все более и более. Нужно было избегать поспешных и резких движений. Альпинисты старались делать глубокие вдохи и двигаться ритмично. Да и при этом они могли двигаться непрерывно не более 20—30 минут, после чего требовался отдых в 5—10 минут. Высота набиралась очень медленно. За час движения они поднимались не более чем на 120 м. Но и этот темп не мог продолжаться с дальнейшим увеличением высоты. К 14 ч. 30 м. альпинисты достигли такого места, от которого до вершины, по их мнению, оставалось не менее 10 часов пути. Они достигли высоты 8225 м, поднявшись от последнего лагеря на 600 м.

Перед чрезмерно уставшими людьми совсем близко, всего не более чем в километре, высилась желанная цель — так манившая к себе, некрутая на вид вершинная пирамида. Близкая победа ускользала. В этот момент были бы вполне естественны глубокие переживания людей, стремления и надежды которых, выношенные в течение долгого времени тяжелой борьбы с суровой горной природой, так внезапно рушились. «Но Меллори и его спутники не испытывали этих переживаний. Всякие чувства иссякли в них» [45]. Они были настолько изнурены и обессилены, что лишь подобие горькой гримасы можно было видеть на их лицах, обожженных горячим солнцем высокогорья.

Здравый смысл подсказывал, что при таком темпе движения до вершины им сегодня не добраться.

А что будут делать они, если и доберутся до вершины в сумерках? Им было ясно, что после подобного напряжения спускаться ночью невозможно.

И альпинисты, хотя и с глубоким сожалением, повернули обратно. Они сильно устали и с большим трудом продолжали спуск. Дойдя до палаток и взяв с собой плохо чувствовавшего себя Морсхеда, участники штурма продолжили спуск до Северного перевала.

Спустилась ночная темнота, и движение еще более замедлилось. К лагерю на перевале они пришли только в 23 ч. 30 м. Их страстное желание утолить жажду не могло быть удовлетворено — здесь не оказалось посуды, для того чтобы растопить снег…

Но этот спуск еще не был отказом от штурма. 24 мая вторая группа, состоящая из двух альпинистов (Финча и Д. Бруса), с 12 носильщиками отправилась на вершину. Они захватили с собой баллоны с кислородом, надеясь с его помощью добиться победы. Эти баллоны нес веселый гурка — фельдфебель Тежбир. Альпинисты хотели с его помощью занести кислород возможно выше, для того чтобы обеспечить максимальную высоту подъема группы. Уокфильд не смог присоединиться к группе — он сильно страдал от горной болезни.

Эта группа собиралась достичь высоты 7800 м и установить здесь первый промежуточный лагерь. Но это оказалось свыше их сил.

Первые порывы усилившегося к полудню ветра и начавшийся, хотя пока еще слабый, снегопад поставили под сомнение выполнение намерений восходителей. Альпинисты остановились несколько ниже намеченного места для штурмового лагеря. Им было понятно, что отсюда за один день невозможно добраться до вершины и спуститься обратно. Но подняться выше им все же не удалось.

Установив палатку и отослав вниз носильщиков, альпинисты провели очень тревожную ночь. После захода солнца буря превратилась в ураган. Маленькая палатка содрогалась и трепетала под ударами ветра. Он проникал не только в палатку, но даже и в спальные мешки. Снежная пыль лезла в рот и нос, слепила глаза. За ночь альпинистам приходилось не раз вылезать из палатки, чтобы подтянуть крепящие ее веревки.

На рассвете снегопад прекратился, но ветер еще был слишком сильным. Альпинисты остались в палатке. К полудню ветер еще более усилился. И только к 13 часам буря стала стихать и появилась возможность выйти из палатки.

Еще не пропали пыл и стремление альпинистов добраться до вершины, и, несмотря на очевидную абсурдность восхождения в подобных условиях, они решили провести еще ночь в этом лагере и утром выходить на вершину.

А перед вечером их мнение еще более укрепилось. Находясь в палатке, они услышали голоса людей. Пришли носильщики с Северного перевала. Они принесли термосы с горячим бульоном и чаем. Это событие влило в альпинистов новые силы.

Казалось невозможным то, что удалось сделать этим скромным труженикам. Когда альпинисты не решались вылезти из палатки, они пошли одни сквозь бурю к маленькой группе людей только для того, чтобы накормить горячей пищей попавших в сложные условия альпинистов и тем облегчить их положение.

Альпинисты, конечно, были удивлены и вместе с тем и обрадованы появлением носильщиков. Как они добрались в такую непогоду? Не имеющие опыта в горовосхождениях, под вой ураганного ветра, засыпаемые поднятым со склона снегом, они стремились только к одной цели — оказать помощь попавшим в беду людям.

Измученные носильщики, даже не отдохнув после тяжелого подъема, отправились вниз навстречу надвигающейся ночи.

Альпинисты провели эту ночь уже более спокойно. Они попробовали дышать кислородом из баллонов, и это помогло им. Спали они хорошо.

Еще до рассвета они стали готовиться к выходу. Долго отогревали замерзшую обувь над свечой. Рюкзаки оказались слишком тяжелыми, после того как в них было упаковано все необходимое. В среднем они весили не менее 18 кг каждый. Тежбир нес два дополнительных баллона с кислородом, весивших 23 кг. Финч предполагал пользоваться услугами Тежбира до хребта, чтобы там сменить свои баллоны на те дополнительные, которые нес маленький гурка. Но тот с трудом поднялся только до высоты около 8000 м и отсюда был отпущен вниз к оставленной палатке. Свой подъем альпинисты продолжали в том же направлении к грани вершинной пирамиды. На высоте около 8000 м им встретились две горизонтальные площадки, вполне пригодные для лагеря. Они уже были на высоте около 8100 м, когда ветер значительно усилился. Попробовали перейти грань ребра и продолжать путь по его восточному склону. Но этот склон был менее удобен для движения. Строение скал здесь вынуждало то подниматься круто вверх, то вновь спускаться вниз. Такой путь выматывал уже и без того истощающиеся силы. К тому же между крупными скальными выступами здесь лежал снег. Уплотненная резкими ветрами высокогорья, его поверхность часто не выдерживала тяжести человека, и альпинисты проваливались до колен.