Между Полюсом и Европой - Зингер Евгений (читать хорошую книгу txt) 📗
Ледники — ценнейшие водные ресурсы планеты. В необычных богатых природных кладовых бережно хранится самая чистая на Земле вода, равная стоку всех рек мира за последние 600-700 лет. И хотя запасы пресных вод в ледниках очень велики — около 30 миллионов кубических километров, они все же не безграничны. Поэтому расходовать их следует разумно.
Человечество пока знает о «хранилищах» твёрдой воды ещё мало. Для решения ряда научных и практических задач необходимо располагать сводкой о количестве, площадях, объёме, особенностях режима ледников.
Советские учёные недавно завершили создание многотомного издания каталога ледников — настоящей гляциологической энциклопедии, в которую вошло много десятков тысяч количественных данных по отдельным ледникам и ледниковым районам, расположенным на территории СССР. В нашей стране создаётся служба постоянных наблюдений за ледниками. Невиданные возможности открылись перед учёными, когда они смогли «увидеть» ледники из космоса. Ценные наблюдения, сделанные членами экипажей орбитальных станций «Салют», и космические снимки — гляциологическая новь!
Сегодня гляциология накопила огромный материал о природных льдах Земли. Вот почему предложение члена-корреспондента АН СССР В.М. Котлякова систематизировать и обобщить его в виде уникалкного Атласа снежно-ледовых ресурсов мира получило широкое одобрение гляциологов всех заинтересованных стран. В настоящее время этот коллективный труд создаётся.
Ныне в белых ледяных пустынях ведут исследования не энтузиасты-одиночки, а научные коллективы — крупные, вроде Советской антарктической экспедиции, и небольшие, вроде нашей Шпицбергенской, организованной Институтом географии АН СССР. Мы — Леонид Троицкий, Володя Корякин, Слава Маркин, Володя Михалёв и автор этих строк — сотрудники отдела гляциологии, созданного в 1957 году, перед началом МГГ. Есть ещё двое негляциологов — Юрий Лаврушин из Геологического института АН СССР и Виктор Шершнев из Научно-исследовательского института геологии Арктики. Все люди бывалые, у всех за плечами нелёгкие экспедиции в наиболее суровые районы нашей страны.
Мы отправляемся в свой новый далёкий маршрут на Крайний Север. Наш курс — Шпицберген!
ЗЕМЛЯ ОСТРЫХ ГОР И ЛЕДНИКОВ
В конце вторых суток непрерывного свирепого шторма мутная пелена тумана начала нехотя приподыматься над поверхностью Гренландского моря и медленно удаляться на восток. Когда этот неприятный, пропитанный влагой огромный грязно-серый занавес наконец окончательно поднялся, мы увидели далёкую полоску земли, которая, словно стрелка компаса, указывала путь к Северному полюсу. По мере приближения к неведомой суше она стала постепенно «вылезать» из моря и «вытягиваться» по длине. Наконец на мрачном фоне облачного неба показались отдельные зубцы раздроблённой горной цепи. Через некоторое время мы уже могли различить белые ленты чистых снегов, спускавшиеся с вершин к самым подножиям. С волнением всматривались все пассажиры в приближающийся суровый каменистый берег, в островерхие горы, прикрытые сверкавшими белоснежными колпаками, в большой залив, уходивший далеко в глубь острова, в огромные ледники, сползающие в море и образующие многокилометровые отвесные ледяные берега…
Долгую тишину неожиданно разрезал голос Володи Корякина: — Братцы-гляциологи! Между прочим, эти берега без малого четыре столетия назад нанёс на карту Баренц.
— Тот самый, в честь которого названы море, по которому мы плыли, и рудник, куда путь держим? — живо поинтересовался один из стоявших рядом с нами пассажиров.
— Да, тот самый… Это был очень опытный мореплаватель XVI века. В 1596 году он двигался из Европы на Север и случайно наткнулся на незнакомую ему гористую землю с остроконечными вершинами, почему и назвал её Шпицберген.
…Наш «Сестрорецк» шёл вдоль западного побережья Шпицбергена, обгоняя при этом течение, носящее его имя. Оно продолжало Норвежское течение на север, которое, в свою очередь, представляло собой одно из ответвлений знаменитого Гольфстрима. Пересекая Атлантический океан, воды этого могучего межконтинентального течения, берущего начало из Мексиканского залива, приносят сюда, в Гренландское море, очень далёкое, но ещё тёплое дыхание Мексики, Флориды и Кубы.
Средняя годовая температура воды в Шпицбергенском течении кажется низкой — всего плюс 1-3 градуса. Но как раз благодаря этой тёплой океанской «реке», омывающей западные берега архипелага, климат здесь более мягкий, чем на восточном побережье. По той же причине море у западных берегов довольно часто бывает свободным ото льда даже зимой, в то время как восточные проливы обычно забиты льдом и летом. Не случайно в самый разгар зимы на западе архипелага наблюдались оттепели.
Через несколько часов плавания берег вновь разорвался — корабль проходил широкое горло залива Бельсунн. Мы приближались к цели нашего путешествия.
Где-то давно мне удалось прочитать, что в старых легендах Шпицберген обычно описывался как страна мрака, холода, голого камня и льда, как страна, где жизнь человека невозможна.
Действительно, с палубы теплохода остров казался очень суровым и негостеприимным. И всё же это было только первое впечатление. Я знал, что по сравнению с другими высокоширотными районами Арктики Шпицберген отличается относительно благоприятными условиями для жизни и хозяйственной деятельности человека. Постоянного населения на архипелаге нет. Однако ежегодно здесь живёт и работает свыше трех тысяч человек из Норвегии и СССР. Значительную их часть составляют люди, занятые добычей угля. Трест «Арктикуголь» Министерства угольной промышленности СССР владеет на Шпицбергене земельными участками общей площадью 251 квадратный километр.
Перед ужином по корабельной радиотрансляции вахтенный штурман огласил грозное предостережение: пассажирам временно запрещается ходить по верхней палубе, чтобы не оказаться смытыми за борт. И действительно, волны стали перекатываться с одного борта на другой, и порой «Сестрорецк» напоминал скорее подводный корабль. После ужина показался узкий гористый остров Земля Принца Карла, вытянувшийся вдоль Западного Шпицбергена на 90 километров между 78-м и 79-м градусами северной широты. К юго-востоку от него начинался какой-то крупный залив. Это был знаменитый Ис-фьорд (по-русски — Ледяной залив). Вскоре в небольшом, чуть мутноватом круге иллюминатора нашей каюты показались высокие стреловидные мачты с нанизанными на них нитями антенн, серебристый резервуар и одинокие строения, затерявшиеся среди однообразной предгорной равнины, густо усыпанной белейшим снегом.
— По-видимому, это Кап-Линне, по-нашему значит мыс Линнея, — разъяснил Корякин, — и норвежская метеостанция «Ис-фьорд радио», расположенная на нём.
«Сестрорецк» вошёл в Ледяной залив. Путь по нему оказался недолог. Вот уже теплоход поравнялся с небольшим скалистым островком, высоко поднявшимся на самом стыке Ис-фьорда и его первого рукава — Грён-фьорда, устремлённого прямо на юг. На плоской вершине мы заметили торчащую белую свечку — маяк, выключенный на долгое светлое время, но крайне нужный в темноте.
— Не остров, а настоящая крепость, созданная природой, — удивился один из пассажиров.
— А он, между прочим, так и называется, — заметил проходивший по палубе штурман Владимир Авдюков, — Фестнинген — крепость!
Вдруг на крутом восточном берегу Грён-фьорда среди царства белых снегов мы различили в этой арктической пустыне настоящий оазис. Это и был Баренцбург -самый большой советский угольный рудник на Шпицбергене. Его появление заставило сильнее забиться наши сердца, ведь мы приближались к своей главной базе.
Судно начало неторопливо поворачивать по большой дуге на юг, далеко обходя большое ожерелье опасных подводных камней, окружавших Фестнинген. Волнение моря стало меньше, и почти все пассажиры высыпали на палубу, чтобы взглянуть на место, где им предстояло жить и работать. Вместе с ними мы расположились на самом носу корабля. Я был давно наслышан о заполярном городе Баренца, однако совершенно не представлял, каков он.
