Великая Северная экспедиция - Островский Борис Генрихович (серия книг txt) 📗

Прощай, Америка! Так вот для чего хлопотали в течение десяти лет и жертвовали жизнью стольких людей! Для того лишь, чтобы открытый с превеликими трудностями материк не был удостоен даже посещения и на исследования расположенного перед ним острова употребили всего лишь десять часов! — Так думал Стеллер. Из этих мыслей он был выведен нетерпеливым окриком матроса, предлагавшего ему немедля садиться в лодку.

Впереди протянулась серая полоса неспокойного моря. Сильный ветер быстро гнал низкие, тёмные облака, унося их куда-то вдаль. Дикая, мощная, грустная северная красота! Когда лодка, обогнув небольшой островок, вышла на свободное место, её с силой подбросило крутой волной. Море сплошь покрылось бурными гребешками. Рассечённые лодкой надвое, гребни с шипением проносились около её бортов и исчезали сзади, заставляя лодку тяжело падать вниз. Все чаще бросало в лицо солёными брызгами. Начинал моросить мелкий, холодный дождь…

Когда лодка подвалила к борту, на палубе показался Беринг. Его бледное измождённое лицо выражало непривычную для него решимость. Повидимому, между ним и Стеллером произошёл очень крупный разговор, потому что после него Стеллера не пускали к больному начальнику в течение нескольких дней. А между тем, до этой истории, Беринг был самым искренним образом расположен к Стеллеру и всячески уговаривал его принять участие в настоящем плавании. Так или иначе, но инцидент этот восстановил против Беринга не только Стеллера, но впоследствии и многих германских учёных. Один из них в весьма напыщенном тоне постигшую Стеллера неудачу характеризует как «центральный пункт драмы». Гельвальд же считает, что все те сведения, которые успел собрать Стеллер в столь короткий срок относительно климата, флоры и фауны и этнографии северозападного прибрежья Америки, составляют самый интересный и важный результат экспедиции, продолжавшейся более десяти лет.

Это, конечно, пристрастное преувеличение; все предыдущее изложение наше достаточно свидетельствует, что такое мнение несправедливо. Но, все же, та поспешность, с которой Беринг, не считаясь ни с чьим мнением, оставил берега долго разыскиваемого материка, не может не вызвать справедливого порицания. Он, например, так торопился, очевидно, боясь шторма, что оставил четвёртую часть бочек не налитыми. Впоследствии нехватка пресной воды сильно способствовала бедствиям экспедиции. Этот случай также доказывает, что в совершенно необходимых с его точки зрения случаях Беринг умел действовать самостоятельно и очень решительно, не считаясь с мнением своих подчинённых и не созывая предусмотренных инструкцией в подобных случаях консилиумов. Несомненно, ответственность, которую брал на себя при этом Беринг, была велика, но эта мера, по его мнению, была абсолютно необходима.

Придерживаясь юговосточного направления, под всеми парусами понёсся «Св. Пётр». Очень крепкий восточный ветер свежел все более. Пасмурная, дождливая погода не предвещала ничего доброго; исчезнувшие с утра берега, задёрнутые мутносерой пеленой, уже не показывались. Осуществить обстоятельный осмотр открытого материка, — как предполагал Беринг, — не удалось вовсе. Быстро пронеслись мимо крупного острова Кадьяка, расположенного у юговосточных берегов Аляски, как решили, являющегося продолжением американского материка. Незнакомые места заставляли беспрестанно делать промеры. По словам Вакселя, «весьма опасно было держать себя близ земли частых ради банков и беспрестанных густых туманов и жестоких ветров, к тому же и от неизвестного берега бывали неоднократно в великих страхах и в отчаянии спасения себя».

Досадное чувство неудовлетворённости, которое испытывали моряки, принуждённые так скоропалительно покинуть американский берег, несколько смягчилось, лишь только стих ветер и исчез туман. Беринг немедленно собрал «консилиум», на котором было решено взять курс к северозападу «для осмотра оставленного берега». Оставленный берег не замедлил обнаружиться, едва лишь переменили направление корабля. В ночь на 2 августа, «окружённые глубоким туманом, вдруг увидели перед собою землю, от которой едва успели отворотить и стать подле неё на якорь».

Так был открыт остров, названный Берингом островом Архидиакона Стефана, впоследствии переименованный в остров Чирикова. Далее, следуя на северо-запад и не теряя из виду материкового берега (полуостров Аляска), открыли группу из пяти островов, названных Берингом Евдокеевскими. Уже тогда наши моряки обратили внимание на богатство здешних вод бобрами, морскими котиками и сивучами. Здесь же Стеллер наблюдал какого-то необыкновенного морского зверя, определить которого и посейчас затруднительно. По описанию Крашенинникова, сделанному им со слов Стеллера, «длиною зверь оный около двух аршин, голова у него, как у собаки, уши вострые и стоячие. На нижней и верхней губах по сторонам долгие волосы, будто бороды, глаза большие, стан его кругловатый и продолговатый, к голове толще, а к хвосту гораздо тоньше. Шерсть по всему телу густа… Что касается до внешнего его вида вообще, то походит он много на того зверя, которого рисунок получил Геснер от своего корреспондента и сообщил в известной своей истории о зверях под именем морской обезьяны… Особливо в рассуждении удивительных нравов его, шуток и проворства можно назвать объявленным именем по самой справедливости. Он плавал около судна их больше двух часов, смотрел то на того, то на другого как бы с удивлением… Из воды поднимался он до третьей части своего тела и стоял, как человек, прямо, не переменяя несколько минут своего положения. Посмотрев на них пристально около получаса, бросался, как стрела, под судно их и по другую сторону выныривал и, вскоре поднырнув опять под судно, оказывался на первом месте; и сие продолжал он до 30 раз». Затем описывается, как зверь «ухватил» в рот траву, плыл к судну и делал при этом такие штуки, что смешнее того нельзя ожидать и от обезьяны».

Впереди было много интересного. Новые открытия, надо полагать, не заставили бы себя ожидать. Но задувший сильный северозападный ветер, позднее время половина августа) и значительное количество на судне больных цынгою (26 человек) заставили Беринга снова изменить курс и проложить его на Петропавловск, до которого оставалось более 1200 миль . Снова наступила пасмурная штормовая погода. К несчастью, обнаружилась большая нехватка воды. На корабле оставалось всего лишь 25 бочек, т.-е. четверть нужного запаса: с таким количеством воды нечего было и думать пускаться в дальнее плавание. Рассудили и решили снова плыть на север к американским берегам «наливаться» водой. В пути повстречали множество островов и вдали увидели материковый берег.

Всякий лишний день проволочки приносил новые беды. Совершенно ослабел сам Беринг и почти вовсе не выходил из каюты. 30 августа, когда «Св. Пётр» подходил к группе неизвестных островов, расположенных вблизи южной оконечности Аляски, скончался от цынги матрос Шумагин — первая жертва похода. Пристав к берегу ближайшего острова, опустили в могилу тело моряка и в честь его всю группу открытых островов назвали Шумагинскими, после чего отправились на поиски воды и взяли из первой попавшейся лужи 52 бочки [44].

Пока брали гнилую воду, на что ушло целых шесть дней, с корабля предпринимали экскурсии на берег. Так, Хитров, сильно заинтересовавшись увиденным им вдали на берегу огнём, тотчас же отправился на берег. Это любопытство обошлось ему не дёшево. Он не смог совладать с высоким и бурным прибоем и, потеряв способность управляться, был выброшен на берег, где пробыл голодным и холодным целых трое суток. На месте увиденного им огня он нашёл уже затухнувшее пепелище; сомнений не было: берег был обитаем. Вскоре объявились и сами обитатели. На двух челнах они подплыли вплотную к судну, что-то кричали и оживлённо жестикулировали, очевидно, приглашая последовать за ними на берег, но сами взойти на палубу побоялись, После усиленных приглашений они рискнули лишь приблизиться к трапу и принять несколько подарков, взамен которых передали какие-то палочки с укреплёнными на них перьями.