Когда риск - это жизнь! - Маури Карло (читаем книги онлайн TXT) 📗
Мне стоять на вахте с 20 до 24. Ну и холод же будет!
26 мая.
Поддерживать заданный курс — рабский труд. Время от времени мы сбиваемся на восток, к африканскому побережью, и, чтобы вернуться на правильный курс, маневрируем парусом, плавучими якорями, дрейфовыми веслами.
Неожиданно снова раздается мощный треск: переломилась рея. Быстро спускаем ее на палубу и осознаем, что освободились от многих дальнейших обязанностей.
У меня опухли и горят руки от канатов из очень грубой манильской пеньки. Будь это веревки из синтетического волокна, руки бы так не страдали. Но Тур распорядился, чтобы на борту все по возможности соответствовало материалу, которым пользовались древние египтяне. Так что приходится мириться со страданиями.
27 мая.
Завтракаем среди полного хаоса на палубе. Чтобы отыскать кофе или сахар, разбираем многочисленные кувшины и корзины. Обезьянка не выносит одиночества и постоянно требует компании. Норман поправляется от гриппа. Самый веселый у нас Жорж. Он неразлучен с маленьким магнитофоном, изрыгающим одну за другой песни всего мира.
Абдулла никогда прежде не видел моря, но не выказывает страха. Его простые инстинкты помогают ему спокойно спать при любом удобном случае. Я спросил, не страшно ли ему. Он ответил, что между ним и морем незримо присутствует аллах, охраняющий его здесь так же, как и дома, в пустыне.
28 мая.
Первые разочарования. Абдулла не скрывает своей тоски и огорчения. Говорит, что на «Ра» у него нет времени помолиться. А прежде такого никогда с ним не случалось.
Он кричит от изумления, увидев неподалеку четверку китов. Они для него тоже открытие. Тем временем в курятнике произошло печальное событие: сдохла единственная курица, жившая в клетке с двумя десятками петухов. Не можем понять, самоубийство это или что-нибудь еще.
Расход питьевой воды превышает установленную норму еще и потому, что в кувшинах, оказывается, менее десяти литров — расчетного дневного рациона.
Я налил нашим петухам немного воды, а утка, которая сидит вместе с ними, полезла плескаться в плошку и опрокинула ее.
Ремонтируем руль, укрепляя его деревянными планками. Чиним рею, которую собираемся поставить на место, едва минуем Канарские острова. Абдулла просит Тура растолковать ему, что такое острова, и, узнав, что на них живут люди, страшно удивляется, что можно жить вот так запросто посреди моря.
Обезьянка Сафи — одновременно и радость и горе для всех нас — выбросила в море зубную щетку Юрия, постоянно забавляется с фотоаппаратами, а в довершение всего напрудила на постель Тура. Кое-как мы сшили ей полиэтиленовые штанишки.
29 мая.
Норман уже вполне выздоровел и замеряет наши координаты секстантом. Юрий — единственный член экипажа, который ухитряется бриться каждый день. У Абдуллы борода не растет. Бедняга настолько этим огорчен, что дотошно выясняет у Юрия, нет ли такого лекарства, чтобы она наконец проросла.
30 мая.
Никак не удается спать на боку: бортовая качка все время перекатывает тебя с места на место. «Ра» значительно оседает на правый борт, куда ударяют волны, поэтому размещаем основной груз по левому борту.
Мы и впрямь совсем как древние египтяне, только скорее рабы, чем фараоны. Ни минуты передышки. Исправленный и спущенный накануне в воду руль опять сломался. Сегодня вновь установили на мачте большой парус. То и дело приходится тянуть концы и вязать узлы. Кроме того, мне надлежит трижды в день готовить пищу для всего экипажа, с трудом удерживаясь на ходящей ходуном палубе и привязывая кастрюли к двум примусам, чтобы не перевернулись. Питание — важная штука не только в смысле пополнения нашей энергии, но и потому, что перерыв разнообразит монотонность тяжелого труда. Жорж мучается болью в спине, и у нас на пару рабочих рук меньше.
31 мая.
Нужно зарезать петуха, но смельчаков не находится. Наконец наш самый большой реалист Абдулла предлагает свои услуги. Экипаж, однако, возлагает эту задачу на хирурга Юрия. Пока Юрий вместе со всеми жевал непроваренное петушиное мясо, Сафи, дорвавшись до его аптечки первой помощи, всласть наигралась в доктора.
Спрашиваю у Тура, почему нашим отправным пунктом стал город Сафи, а не какой-нибудь другой, ниже по африканскому побережью. Ведь так можно было сократить маршрут до Американского континента. Тур называет две причины: во-первых, портом Сафи пользовались и финикийцы, а во-вторых, в обычные сезоны течения и ветры в этом районе благоприятствуют началу такого путешествия, как наше. К сожалению, в нынешнем году погода изменила своим правилам. Когда воображение рисует нам конец плавания и возвращение домой, к комфорту и успеху, на душе становится тепло и радостно. Однако ночами, когда мыслям не мешает дневной свет, воображение рисует иные, драматические картины.
Полная луна освещает наш путь. В течение двух часов своей вахты Абдулла, как примерный мусульманин, перебирает четки и твердит молитвы.
1 июня.
Снова поломка малого дрейфового руля; другой упал в море. Устанавливаем исправленный большой руль с еще одной планкой. Эта операция стоит нам больших усилий. Вдобавок ко всему Тур с Норманом опасно запутались в веревках.
2 июня.
«Ра» становится все тяжелее. Надеемся, ладья продержится на воде два оставшихся месяца. В последние, довольно ветреные дни мы преодолевали в среднем по 100 километров в сутки. Не переставая работаем, по мере необходимости изобретаем все новые приспособления для дальнейшего плавания, словно мы и впрямь стали древними людьми: в нашем распоряжении только дерево, веревка и топор.
3 июня.
На море шторм, дует холодный северный ветер. Идем со скоростью 5 километров в час. «Ра» удерживается на курсе большим рулем. Сегодня выдался первый спокойный денек, и мы предались рыбной ловле, но, увы, безрезультатно. Достаем из амфор финики, орехи, оливки, рис, сливочное масло и готовим на морской воде «ризотто» — рис по-итальянски. Получается нечто горько-соленое.
4 июня.
Утро спокойное. До предела поднимаем парус. Какой-то большой корабль обходит «Ра» по кругу и приветствует нас. Абдулла совершает мусульманское омовение пресной водой из походной фляжки. Спрашиваю, чем его не устраивает морская вода, но он молчит и продолжает аккуратно мыть лицо, руки, ноги. А закончив, отвечает, что свой рацион воды он расходует не на питье, а на молитвы. Из всей команды Абдулла наиболее верен правилам своего народа, потому и страдает больше других. Мы легче идем на компромисс, приноравливаясь к изменяющейся обстановке.
5 июня.
Заступаю на вахту на заре и наблюдаю восход солнца. Море спокойное. Наши петухи в клетке вовсю кукарекают. Гашу фонари. Солнце начинает припекать, и мы, надежно привязанные линем к «Ра», прыгаем с кормы в воду купаться. Подводный пловец Жорж осматривает днище ладьи и, вынырнув, сообщает, что папирус в прекрасном состоянии. Неподалеку проходит стадо китов.
6 июня.
Мой разум все больше освобождается от тревог и тоски. Даже сны по ночам соответствуют окружающей меня простой и привольной жизни. Мне приснилось, что ветры, наполнив парус, перенесли «Ра» к зеленым берегам, где нас ждали фруктовые рощи и счастливые люди. Мне приснилось, что «Ра» — большое гнездо, из которого мы вылетаем наверх, в небо, чтобы оттуда разглядеть берега океана. А сейчас я не сплю и гляжу по сторонам. Не бог весть что углядишь в этом бесконечном водном пространстве. Размеры океана столь велики, что кажется, будто ты застыл неподвижно между небом и морем среди неизменяющегося ландшафта. Но, приподнявшись на цыпочки и вглядываясь в бесконечную даль, я чувствую движение, которое несет меня и мою жизнь к цели.
7 июня.
«Ра» еще больше накренилась вправо и во сне мы скатываемся к низкому борту. Корма почти вровень с морской поверхностью, и папирус пропитывается водой. Ставим второй руль.
Абдулла обучается у Жоржа арабскому письму. Мы уже проделали 1 200 километров — расстояние, в пределах которого древние египтяне могли достигать любой точки Средиземноморья. Те, кто утверждал, будто папирус не продержится на соленой воде и нескольких дней, посрамлены.
