America Latina, или повесть о первой любви - Динец Владимир (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Песок вокруг был покрыт крошечными круглыми листочками, аккуратно разложенными, словно монетки. Они были такими зелеными, такими нежными, что казались пришельцами с другой планеты в этом безграничном пространстве мертвых пустынь.
Чем выше поднималась дорога, тем больше они становились, и вскоре барханы стали сплошь зелеными, появилась трава, а за ней деревья. Передо мной были lomas — причудливый мир, рожденный к жизни зимними туманами.
Луга ломас существуют в нескольких местах Перу и Северного Чили, где склонам достается особенно много зимней влаги. Большую часть года, с ноября по июль, здесь только голый песок да торчащие кое-где сухие корявые стволы, похожие на привидения. Но ранней весной из песка появляется Hymenocallus amaucoes — маленькое растеньице с круглыми листочками и желтыми цветами. Потом к нему присоединяются другие травы, папоротники и песчаные водоросли, а одно дерево из десятка оказывается живым и покрывается листвой. В течение трех месяцев продолжается это чудо, а потом вновь исчезает без следа.
В густом тумане на вершине горы я поставил палатку и дождался утра. Среди причудливо изогнутых стволов бродили маленькие белохвостые олени. Этот вид отличается рекордной для копытных приспособляемостью, обитая повсюду от канадской тайги до колумбийской сельвы, но как он выживает здесь в жаркий сезон, не знаю. Среди травы в огромном количестве ползали улитки, а утром появились синие колибри Phodopis vesper. В «зеленые» месяцы они питаются нектаром, а остальную часть года — соком змеевидных кактусов, живущих в трещинах скал.
От заповедника Лома де Лачай уже совсем близко до Лимы. Ни в одной книге не нашел я ни единого доброго слова об этом городе. Особенно мрачными стали описания последнего времени, когда за 30 лет население выросло в 100 раз, достигнув 6 миллионов человек. Большинство вновь прибывших — недавние крестьяне, живущие в городках из мусора и перебивающиеся случайными заработками. Десятки километров грязных развалюх среди мрачной пустыни под вечно серым небом — зрелище не для слабонервных. И все же потихоньку люди как-то устраиваются и переселяются в центр, в тихие зеленые кварталы с красивыми домиками, цветочными клумбами и уютными китайскими ресторанчиками.
В Лиме я посмотрел интереснейший археологический музей и отправился на автостанцию. Под потолком зала ожидания висела клетка с туканом. «Смотри, какой пеликан!» — говорили матери, показывая на него детям. Народ здесь знает природу ничуть не лучше, чем у нас.
Расположенный южнее Лимы городок Pisco — единственное место в Перу, испытавшее на себе благотворное влияние великой русской культуры. В течение многих лет в Писко заходили советские рыболовные суда, и теперь все население городка знает слова «juy», «blyad» и «corifana».
В море напротив Писко разбросаны мелкие островки, знаменитые на весь мир благодаря залежам гуано. На островах гнездятся миллионы птиц, помет которых тысячи лет служил удобрением. Сейчас многометровые залежи гуано давно зарыты в поля как Перу, так и Западной Европы, а птицы вынуждены жить на голых камнях.
Раньше самыми многочисленными здесь были бурый пеликан (Pelecanus occidentalis), полосатый пингвин Гумбольдта (Spheniscus humboldti) и маленький ныряющий буревестник (Pelecanoides garnotii), заменяющий здесь чистиковых северных морей.
Первые два вида теперь лишены возможности рыть норы в гуано и сохранились в ничтожном числе, а пеликан стал мусорщиком и кормится в основном в портах. Стоя на причале, тень которого позволяет лучше видеть сквозь воду, можно наблюдать, как пеликаны пикируют за рыбой прямо вам под ноги. Тяжелые птицы ударяются о поверхность с такой силой, что оглушают мелких рыбешек, которых тут же подхватывают маленькие крачки (Sterna lorata).
В наши дни на островах больше всего бакланов, особенно перуанского (Phalacrocorax bougainvillii), колонии которого издали кажутся сплошным черным покровом на холмах. В скалах гнездятся перуанские олуши (Sula variegata), крупные келповые чайки (Larus dominicanus) и самые оригинальные из здешних птиц — фиолетовые крачки Larosterna inca с красным клювом и пышными, лихо закрученными кверху белыми усами.
Кроме местных видов, в богатые воды холодного течения собираются гости со всей планеты: кулички-песочники (Calidris) из тундр Чукотки и Аляски, большие поморники (Catharacta) из Антарктики, буревестники Puffinus с тропических островов Океании и Австралии, чайки с андских высокогорий.
Волны пробили в островах множество арок, гротов и туннелей, которые при некоторой ловкости можно исследовать на моторке. В укромных бухтах собираются южные морские львы (Otaria byronia), вдвое более крупные, чем северные, живущие на Галапагосах. Особенно внушительный вид у черных секачей в полтонны весом, с тяжелой медвежьей мордой и густой гривой на шарообразной груди.
На острова запрещено высаживаться, но небольшие гнездовья и лежбища можно посмотреть на соседнем полуострове Paracas. Его северный склон украшен трехсотметровым «канделябром» — рисунком в виде подсвечника из вырытых в земле канавок, увидеть который можно только с моря. Неизвестно, зачем древние жители этих мест создали рисунок — возможно, это был как бы маяк на границе земель, принадлежавших людям культуры Наска.
На соленых лагунах Паракаса зимуют фламинго с андских плато, а вдоль береговых обрывов величественно скользит на широких крыльях их земляк — кондор. Но внутренние части полуострова безжизненны. Среди редких тилландсий бегают крошечные ящерки, настолько стремительные, что они перелетают с бархана на бархан, планируя на плоских боках. Кое-где попадаются странные птички Tinocorus.
Они похожи на жаворонков, но когда стайка взлетает, становится видно, что это кулички.
В этот день тумана не было, и пустыня здорово раскалилась на сонце, но море оставалось ледяным. Интересно, что фауна открытого моря тут антарктического происхождения (например, медузы Cyanea размером с парашют с 20-метровыми щупальцами), а донная фауна — тропического. В море попадаются ракушки теплолюбивых родов — Murex, Oliva, Conus. Правда, здесь они как-то грубее, чем обычно (и слишком тяжелы, чтобы взять с собой). Позже оказалось, что все они и даже крупная Voluta доходят до самой Огненной Земли. Перечитывая «Путешествие натуралиста вокруг света…» Дарвина, я обнаружил, что он тоже обратил внимание на это странное явление. Но нигде в литературе я не нашел никакого объяснения такому необычному факту.
За Паракасом начинается самая сухая часть пустыни. Со времен Конкисты дожди тут шли всего 3-4 раза, а туманы почему-то слабее, чем в других местах. Хотя оазисы здесь разделены десятками, а то и сотнями километров, инки сумели проложить вдоль берега дорогу. Поскольку у них не было колесного транспорта, основным средством связи были профессиональные бегуны, бесстрашно преодолевавшие весь путь от одного конца пустыни до другого. Для них через каждые 7 километров строились «почтовые станции», многие из которых стоят по сей день. Сама же дорога в основном оказалась под асфальтом Панамериканского шоссе.
Недалеко от городка Ico сохранилось огромное кладбище Chauchilla, где многие километры пустыни покрыты сидящими мумиями. Кладбищем пользовались с III века до н. э. и до самого прихода инков в XV веке. Сейчас в Ико создан специальный институт, занимающийся изучением мумий, точнее, людей, которые в них превратились — их болезней, образа жизни, культуры и так далее.
Чего только не увидишь в музее института! Огромные тканые полотна из птичьих перьев, керамика всех цветов радуги, черепа со следами трепанации (нередко успешно зажившей или заделанной кусочком золота), висящие на поясах мумий трофеи — сушеные головы врагов, женские косы до трех метров в длину, компьютеры V века под названием ки-пу, представлявшие собой связки веревок с узелками… Ткацкое искусство Чаучийя считается непревзойденным как по технике, так и по краскам.
Однако в Ико есть и более необычный музей. Он принадлежит дону Альваресу, алькальду (старосте) одного из кварталов. В музее собрано около ста тысяч маленьких круглых камней с выбитыми на них рисунками. Дон Альварес утверждает, что нашел их в пустыне. Специалисты считают большинство камней подделкой, что неудивительно. На них попадаются такие рисунки, как сцены охоты на динозавров или жирафы, изображенные в стиле диснеевских мультиков. С другой стороны, какая-то часть камней должна быть подлинной — один человек просто не смог бы за свою жизнь изготовить такое огромное количество. Многие рисунки выполнены в той же манере, что и древняя керамика, к тому же некоторые сюжеты в последние годы были обнаружены в других местах. Так, в частности, случилось с одним из рисунков, всегда приводившимся как пример несомненной подделки. Федерация археологов Перу направила дону Альваресу письмо с просьбой хотя бы в завещании, подлежащем оглашению после смерти, сказать правду: какие из наиболее интересных камней подлинные, а какие — подделки. Неизвестно, внял ли он просьбе. Пока дон Альварес клянется, что все камни древние, и стрижет с туристов по 10 $ за вход (я расплатился фальшивой бумажкой, которую мне подарили в качестве сувенира полицейские на Уаскаране).
