Сафари под Килиманджаро - Вагнер Йозеф (первая книга .txt) 📗
Мне даже удалось вздремнуть. Помню, что снились мне разные истории. Будто мы были в тропическом лесу, без продовольствия, без лекарств и одежды. И даже пижамы, которые непонятным образом попали в наш багаж, тоже разорвались в клочья. Ботинки были давно потеряны. Но что же, мы должны все бросить? Ведь нас ждала еще огромная работа. Неужели выпустить обратно в лес этих прекрасных горилл, шимпанзе, мартышек и антилоп?.. Миллионы комаров и мух облепляли наши обнаженные тела, нам нужны были лекарства от малярии, одежда… Но отступить мы не могли. Я решил доставить всех этих животных на ферму к господину Рою, а вернуться обратно с продовольствием и лекарствами, чтобы продолжить охоту. Мои сыновья остались в джунглях. Мы возвращались «туннелем» в тропических зарослях, который был раньше нами прорублен мачете, и ночевали в тех же лагерях, которые остались после нас. Тяжелый это был путь… Но через неделю я вернулся. Сыновей я нашел в тяжелой лихорадке, но зато лекарства уже были. Все это я снова переживал во сне. Когда проснулся, то не сразу понял, что я нахожусь не в тропическом лесу, а в машине, которая все удалялась от Яунде.
— Сколько километров мы проехали?
— Сто пятьдесят. Спи. Потом нас сменишь.
Опасность, о которой я думал, наверное, уже миновала. Поэтому я снова погрузился в сон… Мы сидели с английским зоологом на террасе фешенебельной гостиницы. Пили кока-колу, и господин Уильямс рассказывал мне о книге, которую он тогда писал. И вдруг ни с того ни с сего я засмеялся. Собственно, причина была. Перед гостиницей стояла его новенькая машина «Пежо». На сиденье лежала гроздь бананов, а слону, который в это время проходил мимо, захотелось ими полакомиться. Он разбил окно и стал их есть. Господину Уильямсу, большому любителю животных, это так понравилось, что он увековечил необычную картину на кинопленке. Я отчетливо слышал, как у слона урчит в животе.
Однако это был уже не сон. Я очнулся и увидел, что мы стоим на краю редкого, мрачного леса. Рядом с машиной проходили слоны. Скудная растительность, не утолила их голода.
— Сколько мы отъехали от Яунде? — спросил я.
— Почти триста километров. Немного отдохнем, а потом поедем дальше.
Но заснуть я больше не мог. Снова мною овладело беспокойство. И вдруг я вспомнил…
— Где чемоданчик?!
— Господи, ну что ты привязался к этому чемоданчику?
— Где он?
— А где он должен быть?..
Через минуту все в нашем вездеходе было перевернуто вверх дном. Мы перетрясли все… Но его не было! Мы по нескольку раз пересмотрели наш багаж, но мой бесценный чемоданчик бесследно исчез.
— Ты его оставил в ресторане. Точно.
Боже мой, что со мной было! Я просто не знаю, как я пережил обратный путь в Яунде. В этом чемоданчике было четыре тысячи долларов в чеках American Express Company, все важнейшие счета и документы… Вы даже не можете себе представить, что со мной было! Это было несчастье, которое могло поставить под угрозу все сафари.
Мы летели по бездорожью наперегонки с ветром.
Ресторан был еще закрыт. Через минуту, которая мне показалась вечностью, загремели жалюзи.
Вышел хозяин ресторана, в руке у него был мой драгоценный чемоданчик.
— Вы забыли это, месье.
Я не мог вымолвить ни слова. Я вошел и упал на ближайший стул. Хозяин ресторана подал мне двойную порцию коньяка, а потом любезно спросил:
— У вас была приятная дорога, месье?
— Да. Очень приятная…
Тайна черного чемодана
Наша работа в Камеруне подошла к концу, и мы готовились к следующей экспедиции в Кению.
— Зденек, ты останешься здесь, в Камеруне, а йозеф поедет со мной в Кению, — решил я.
— Но почему? — спросил сын, явно расстроенный.
— Останешься с обезьянами. У нас сейчас зима, и если мы их отправим самолетом, они заболеют воспалением легких. Пока мы будем в Кении, ты займешься обезьянами, отловишь еще. Поймай хотя бы тех, с белыми мордочками и великолепной шерстью, но только учти, что каждая из них не должна весить более пяти килограммов…
Нельзя сказать, чтобы Зденек был в восторге. Его ожидала очень однообразная работа. Отлавливать обезьян — это значит, постоянно держать наготове вездеход и ждать сообщений от местных жителей. В тропическом лесу рядом с дорогами есть плантации, на которые обезьяны приходят полакомиться. Если они нападают на чью-нибудь плантацию, местные жители сообщают нам об этом с помощью «передатчика», т. е. тамтама. Этот сигнал, как эстафету принимают следующие деревни и всегда передают его нам, где бы мы ни находились. Такое «нападение» обезьян может продолжаться и два дня, так что мы успевали приехать вовремя и отловить много животных с помощью собак и инъекционных пуль.
— Обезьян укротишь, выучишь и отправишь в Прагу. Ясно?..
— Ясно, — грустно ответил Зденек.
— Потом приедешь к нам в Кению.
В четверг, в девять часов утра мы должны были вылететь из Дуала в Найроби. Мы взяли с собой только самое необходимое, и все равно наш багаж весил свыше двухсот килограммов. Ружья и боеприпасы мы оставили в Камеруне. Забрать все это в Кению — об этом не могло быть и речи. Разрешения у нас не было, а провоз оружия без разрешения грозил высылкой из Кении, дипломатической нотой и прочими осложнениями. Мы остановились перед зданием аэропорта и принялись выгружать багаж. Я как раз собирался нести самый большой чемодан в таможню, как вдруг кто-то страшным голосом заорал у меня над самым ухом:
— Как вы смели себе это позволить?!
От неожиданности я выронил чемодан и тут же обернулся. Позади меня стоял невысокий, толстый и разъяренный человек — побагровев от злости, он бешено размахивал руками.
— Я очень сожалею, месье, но я не понимаю, — заговорил я сбивчиво после того, как немного опомнился.
Мужчина заложил руки в боки и медленно, шаг за шагом надвигался на меня. У меня было такое ощущение… Я ведь встречался лицом к лицу с разъяренным буйволом, словом, много было разных случаев, но такого ощущения у меня еще не было. Я пятился от него до тех пор, пока не уперся в свой вездеход и беспомощно ждал, что будет дальше.
Человек уставился на меня бешеными глазами.
Я смотрел на него, как загипнотизированный. В какой-то момент вдруг стало зловеще тихо, вдобавок еще движение в аэропорту как бы замерло. Потом этот маленький господин вплотную подошел ко мне, поднялся на цыпочки и заорал в ухо:
— Что вы себе позволяете?
После этого оглушительного крика у меня в ухе что-то подозрительно щелкнуло, и только через какое-то время я начал снова нормально слышать.
— Извините, месье, — начал я как можно вежливее, — но будьте любезны мне объяснить…
— Я вам так объясню, что вы опомнитесь в больнице, — заревел он снова мне в ухо.
Как-будто издалека я услышал голос диктора: «Мадам и месье, самолет „Эр Камерун“ вылетает…».
Да, самолет улетает через полчаса. Если мы опоздаем, то придется ждать целую неделю. И так с этой поездкой были сложности. В Найроби можно лететь прямо через Киншасу, столицу Республики Заир. Но нам не дали транзитных виз, поэтому мы должны были лететь через всю Африку. Нам предстояла сложная комбинация: из Дуала в Лагос — столицу Нигерии, оттуда в Аккру — столицу Ганы, затем Хартум в Судане, и уже потом из Аддис-Абебы, столицы Эфиопии, в Найроби. Эта дорога стоила огромных хлопот, времени и денег. А теперь…
— Месье, — начал я в отчаянии, — хотя я и не знаю причин вашего гнева…
— А ну, убирайтесь! — заорал он.
— Именно этого и я хочу.
Я схватил было свой чемодан, но этот рассвирепевший господин своим маленьким и тучным телом еще раз решительно преградил мне путь и приказал:
— Поставьте чемодан! Никуда вы не пойдете!
В Африке человек должен быть готов ко всему. Ничто не должно его удивлять, он должен сохранять хладнокровие, самообладание и не всегда рассчитывать на логическую аргументацию. Это совсем иной мир. Я и сейчас старался сохранить самообладание. Я спокойно объяснил, что мы охотники, летим в Кению, что очень сожалеем, если чем-нибудь обидели его бесценную особу, хотя я никак не мог понять, чем именно. А стрелки часов неумолимо бежали.
