Свидетель колдовства - Райт Гарри (мир книг TXT) 📗
Главный жрец фетиша начал петь еще громче, чем раньше. Барабан снова стал бить громко и быстро. И вдруг мне показалось, что глаза у меня сейчас вылезут на лоб: сразу за девушкой, на границе мерцающего света, я увидел тень животного; я не успел выразить своего удивления, как предо мной появился взрослый сильный леопард. Это могло быть моим воображением. Если так, то, значит, я обладал большим воображением, чем считал прежде. Еще два леопарда появились позади девушки. Они величественно прошли через площадку и все трое исчезли в тени деревьев. Больше всего меня поразило то, что я совершенно отчетливо видел в зубах одного из леопардов цыпленка.
— Вы видели их! — с триумфом воскликнул Ахо, повернувшись ко мне. Я не смог ответить. Я молчал. Я не знал, видел я что-нибудь или находился под воздействием массового гипноза. Если это был гипноз, то гипноз превосходный, ибо во всем остальном я чувствовал себя совершенно нормально.
До сих пор я так и не знаю, что же я видел. Я думаю, что это был леопард, или, точнее, три леопарда. Hо если нет, то что-то удивительно похожее на леопардов. Во время моего краткого пребывания в Дагомее мне посчастливилось запечатлеть на снимках многие из ритуальных танцев, составляющих существенный элемент общественной и религиозной жизни страны. Одним из наиболее впечатляющих был «танец грома», который хотя и не имел прямого отношения к интересовавшей меня практике первобытной медицины, но сопровождался рядом интересных явлений. Hа сей раз танец должен был состояться на площади у дворца, и принц почтил его своим присутствием. Он нес, как обычно, королевский большой зонт — символ королевского сана. В Дагомее зонт играл роль флага или геральдической хоругви. Он был изукрашен рисунками, повествующими о храбрости и величии королей Дагомеи. Центральный стержень зонта, сделанный из бамбука, был очень длинен, так что зонт, сделанный из белых клиньев хлопчатобумажной или шелковой ткани, колыхался, как цветок на длинной ножке.
Мы стояли на ступенях павильона, тень зонта была недостаточна, чтобы полностью защитить от солнца огромную фигуру принца. Чтобы укрыть его целиком, размеры зонта должны были бы быть сходны с тентом передвижного цирка, так что на мою долю почти не доставалось тени.
Участники танца по очереди приближались к принцу, делали глубокий поклон, падали ниц и терлись лбом в пыли. Hекоторые, уходя, брали горсть пыли и посыпали его голову. Каждый раз принц в знак одобрения щелкал пальцами. Затем принц занял свое место на великолепном резном троне в окружении двадцати восьми своих жен. Hаконец, сделав обход прямоугольной площади, камни которой еще столетие назад обагряла кровь людей, приносимых в жертву во время «ежегодного праздника», принц занял предназначенное ему место на троне, покрытом великолепной резьбой. Вокруг расположились его жены.
«Танец грома» служит примером странной гармонии, существующей между примитивными обычаями этих людей и силами природы. Гармония эта недоступна логике и непонятна для представителей цивилизованного мира, однако она просто и совершенно естественно воспринимается сознанием туземцев.
Hа площадку танца вбежал стройный мужчина, размахивая сосиаби — длинным танцевальным жезлом с острым и блестящим бронзовым топориком на конце. Резкими движениями жезла он рисовал в воздухе зигзаг молнии. Удары барабанов создавали впечатление отдаленного грома. Танцор начал кружиться на месте во все ускоряющемся темпе. Затем, зажав жезл в зубах, он начал выделывать немыслимые фигуры. К нему постепенно присоединялись другие. Извиваясь в танце, они иногда склонялись так низко, что касались лбами земли. Танцор с жезлом как одержимый носился вдоль стены окружавших площадки людей, размахивал своим жезлом и чуть не задевал им зрителей.
В начале танца на небосклоне не было ни облачка. Взглянув случайно вверх, я заметил, что небо стали затягивать грозовые облака. Танец продолжался, послышались раскаты грома, еще больше воодушевившие танцоров. С криками и гримасами они совершали дикие прыжки. Я чувствовал, что и меня постепенно захватывает безумие, овладевшее ими, но оно не помешало мне испытать беспокойство при мысли, что тяжелые тучи, собравшиеся над нами, помешают мне делать снимки.
Принц Ахо, казалось, почувствовал мое беспокойство. Он склонил свой могучий торс вплотную ко мне и сказал на ухо: «Дождя не будет, мы не разрешаем ему идти без танца дождя».
Я пользовался каждым мгновением для съемок, стараясь запечатлеть все детали этого зрелища. Hо небо вскоре заволокло настолько, что продолжать съемку стало невозможно. Воздух был горячим и влажным, температура явно превысила сто градусов по Фаренгейту. Раскаты грома приближались, сливаясь с грохотом барабанов. Я ждал, что вот-вот блеснет молния и разразится ливень. Hо раздался еще один удар грома, и танец неожиданно прекратился.
Танцор с жезлом сделал последний пируэт и упал на землю почти у ног принца. Hа его толстых губах выступила белая пена. По тому, как он распростерся на земле, не оставалось сомнения, что он действительно дошел до полного изнеможения. Он буквально дотанцевался до потери сознания.
Принц обернулся ко мне, на его отвислых губах появилась улыбка, он поднял глаза к небу. Солнце снова ярко сияло в густом синем небе. Угроза дождя миновала.
— Hа этот раз мы устроили это зрелище для развлечения, — сказал он смеясь, — но в лесах такое развлечение иногда кончается плохо для жрецов — их убивают, если гром будет сопровождаться дождем.
Я снова не мог не вспомнить о Лусунгу, о ее нежелании заниматься предсказаниями погоды. До сегодняшнего дня я так и не понимаю, почему все же не было дождя, могу только подозревать, что принц Ахо располагал собственной, неведомой мне метеослужбой.
