Карибы. Ресторанчик под пальмами - Бланчард Мелинда (читать книги .TXT) 📗
— Что делать? — спросила я Боба. — Кошмар! Кто-то вот-вот вломится к нам в дом, а мы ничего не можем сделать. Как ты думаешь, у них есть пистолеты?
— Успокойся, — прошептал Боб, — дверь заперта, так просто они ее не взломают.
— Джеса разбудить?
— Нет. Не дергайся! — Боб тихо взял в руки лампу с ночного столика. Хоть какое, а оружие. Он вынул из розетки шнур и снял абажур.
— Ну и дураки же мы. Мне никогда не приходило в голову, что к нам может кто-то вломиться. Здесь себя чувствуешь в такой безопасности и…
— Т-с-с-с-с, — прошипел Боб. — Что это? — Он весь напрягся, вслушиваясь.
— Вроде музыка какая-то. Думаешь, воры приехали грабить нас, прихватив радио?
— Т-с-с-с-с, — снова шикнул Боб. Зажав в руках лампу, словно биту, муж отправился на разведку, оставив меня в спальне одну.
Вдруг, без всякого предупреждения, он негромко рявкнул:
— Мэл, буди Джеса и живо сюда!
У меня аж сердце ушло в пятки.
Я вытащила сына из кровати, и мы на цыпочках прокрались в гостиную. Там Боб отпирал стеклянные раздвижные двери. Я быстро насчитала двенадцать человек — мужчин, женщин и детей. Они выстроились в ряд на веранде, то и дело перешептываясь и меняясь местами. Перед моими глазами предстал целый оркестр, с гитарами и синтезатором. Дети пристроились за музыкантами, собравшись отбивать ритм на пустых банках из-под кока-колы и создавать фон, елозя вилками и ложками по гладильным доскам.
— Мы желаем вам веселого Рождества! Мы желаем вам веселого Рождества! Мы желаем вам веселого Рождества и счастливого Нового года! — разносилось в воздухе.
Темная ночь скрывала исполнителей, но их силуэты озарял блеск белозубых улыбок. Некоторые песни были знакомыми, некоторые — нет. Так, например, нам спели песню о младенце Иисусе в столь заводном ритме регги, что вся компания начала раскачиваться и пританцовывать. Прошло минут двадцать, прежде чем вожак дал знак остальным остановиться и объявил, что они — хор из местной церкви.
— С Рождеством вас! — провозгласил он. — И пусть вам хорошо живется на Ангилье!
В рождественское утро, несмотря на ранний час (было всего восемь), солнце уже жарило немилосердно. Мы все втроем хихикали от восторга, вызванного тем, что на дворе зима, а мы можем ходить по улице в шортах. Надо признаться, что к восторгу примешивалась и ностальгия по укрытым снегом полям и запаху сосновых веток над камином, в котором, потрескивая, горят дрова.
— Давайте устроим пикник, — предложила я. — К вечеру готовить не так уж и много, так что айда праздновать Рождество на пляже.
Боб с Джесом при мысли о том, что они хотя бы на несколько часов избавятся от обязанности отвечать на телефонные звонки, тут же запрыгали от радости. Джес приготовил полотенца и средство для загара, а Боб сорвал в саду два больших зеленых лайма. Забрав их у него, я отправилась на кухню, где выдавила из фруктов сок и приготовила кувшин лимонада. Джес потушил местную разновидность цукини, а когда кабачок остыл, нарезал его на мелкие кусочки, добавил немного сметаны, сыпанул от души молотого перца и свежего укропа. Накануне, как обычно, заявился Томас со своим неизменным мешком, так что я сделала салат из холодных омаров и домашнего дижонского майонеза.
Джес начал упрашивать меня приготовить наше фирменное семейное блюдо — кексы из кокосового ореха. Чтобы их испечь, пришлось задержаться на час. Пока я трудилась над кексами, я напомнила Джесу, что главный секрет этого блюда — экстракт миндаля. Ну и, естественно, кокосовых орехов надо побольше. Их надо класть и в саму смесь для кексов, и в глазурь, и еще сверху посыпать. Как только кексы были готовы, мы тут же съели один из них, страшно развеселившись при мысли о том, что бы подумали наши клиенты, увидев, что их шеф-повар уминает в рождественское утро.
Мы решили отправиться в отдаленный идиллический Кэптэнз-Бэй. Несмотря на праздник, пекарня в городе работала, что оказалось очень приятным сюрпризом. Аромат свежего хлеба кружил голову. Женщина в пекарне сказала, что мы приехали вовремя. Они как раз собирались через несколько минут закрываться, но, к счастью, у них нашелся свежий батон.
Будет из чего сделать бутерброды.
В тот день меня не оставляло ощущение, что я приехала сюда в отпуск. Я даже фотоаппарат с собой прихватила. Я поймала себя на том, что то и дело прошу остановиться, чтобы снять то коттедж с синими ставнями, то двух козлят, устроившихся в тени машины, то человека, чистящего рыбу на куске фанеры — словно прилетела на Ангилью впервые. Мы свернули на грунтовую дорогу к Кэптэнз-Бэй, немного проехав, остановили машину и, подхватив полотенца, книги, «Скраббл», пару зонтиков и еду, потащили все это добро на пустынный пляж. Куда ни глянь — ни единой живой души, ни палатки, ни тента, и это, заметьте, в самый пик сезона. К счастью, на Ангилье — много пляжей.
До обеда мы взяли каждый по кексу и пошли осмотреть скалы с той и другой стороны бухты. Они были невысокими, всего метров десять, зато с них открывался чудесный вид на бескрайнее море. Вода у самого берега была светло-зеленая, а чуть дальше, там, где плывущие облака отбрасывали на нее тени, она меняла цвет на кобальтовую синь. Шелест волн в Кэптэнз-Бэй казался громче, чем в западной части Ангильи. Западная оконечность была куда более дикой, чем она мне запомнилась.
Бутерброды с омарами показались нам просто божественным лакомством. Когда обед подошел к концу, Боб прикорнул под зонтиком, а мы с Джесом сели на солнышке играть в «Скраббл». К трем часам мы уже чувствовали себя отдохнувшими и готовыми к тяжелому хлопотному вечеру. Когда мы приехали в ресторан, то обнаружили на автоответчике двадцать три новых сообщения с просьбой забронировать столики.
На предстоящую неделю все места уже были заняты. Боб целый час отвечал на сообщения, составлял лист ожидания, а я отправилась печь рулеты к ужину.
Обеденный зал нашего ресторана на время праздника оккупировали знаменитости со всего мира: продюсеры, режиссеры, дизайнеры, актеры, модели, политики и дельцы с Уолл-стрит. Всякий раз, когда очередная суперзвезда опускалась за свой столик, по обеденному залу прокатывалась волна восхищенного шепота. Несмотря на то, что некоторых было сложно узнать в обычном виде (на многие километры окрест не имелось ни парикмахеров, ни стилистов), присутствие знаменитостей создавало совершенно особую атмосферу.
Одним особенно напряженным вечером женщина, ужинавшая у нас, заявила, что пишет статью, посвященную жизни на Ангилье, в том числе и местным ресторанам. В связи с этим она попросила у Боба разрешения сфотографировать его в обеденном зале. Мой муж не стал возражать, при этом отметив, что съемка не должна никоим образом обеспокоить клиентов. Дама проследовала за Бобом, сделала несколько снимков и при этом вела себя очень сдержанно. Все изменилось, когда Боб подошел к столику в углу. Корреспондентка направила объектив прямо в лицо одному из посетителей, практически ослепила его вспышкой, после чего отправилась к себе за столик.
— Какого черта? Что здесь происходит? — справедливо возмутился джентльмен.
Мой муж извинился, рассказал о статье про Ангилью, объяснив, что женщина, должно быть, ошиблась, ибо собиралась фотографировать его, Боба. Супруга джентльмена с возмущением произнесла:
— Я понимаю, мы забронировали столик под другой фамилией, но неужели вы не узнаете моего мужа?
Как только джентльмен представился, Боб понял, что у нас серьезные проблемы. Этот посетитель оказался кинозвездой первой величины, и Боб пришел в страшное смущение, что не узнал его сразу. Он подошел к женщине с фотоаппаратом и потребовал у нее пленку, которую вручил звезде. Так что ни в одной из статей, посвященных Ангилье, наш ресторан не упоминался.
О тридцать первом декабря мы особо не вспоминали. Спохватились мы, только когда нам стали названивать консьержи из отелей и задавать вопросы. В «Каримар-Бич клаб» хотели знать, определились ли мы с меню на новогодний вечер, в «Блю вотерс» интересовались, какая у нас будет развлекательная программа, а в «Коувксале» выражали надежду на то, что мы устроим фейерверк.
