Золотые Антилы - Северин Тим (читаемые книги читать .TXT) 📗
Это был до странности подходящий пролог к дикому попурри, составленному Гейджем из самообмана и личных воспоминаний, географии и истории (включая плагиат из произведений испанских авторов), скандальных анекдотов и пропаганды. Возвращаясь к прозе, публикация этой книги доказывала, что Томас Гейдж, Чалонер и разросшаяся антииспанская партия чувствовали: для Англии пришло время расширить свое влияние на Золотых Антилах.
Со времен Рэли Англии удавалось лишь по крохам откусывать от жирного испанскою пирога в Вест-Индии — Барбадос, Невис, Сан-Кристофор (ныне Сент-Киттс), маленькие острова, из-за которых гордая Испания не считала нужным беспокоиться. Невис, например, площадью менее тридцати шести квадратных миль, щепка у берегов Барбадоса, который, в свою очередь, лишь немногим превосходит остров Уайт. По мнению многих современников Гейджа, прочитавших его книгу, эти островные клочки Антил могли считаться разве что легкой закуской перед большим обедом.
Через шесть лет после публикации «Путешествия» произвели задуманный эффект. К тому времени король Карл встретил смерть на плахе; республика состоялась, а лорд-протектор Кромвель, обретя мир на родине, мог обратить свою немалую энергию к новым, заморским целям.
Кромвеля сильно увлекла идея мощного военного вторжения на Антилы. Такой удар, по его мнению, не только усилил бы протестантов, но и, что было более актуально, пополнил бы сильно опустевшую английскую казну. А потому в 1654 году, по завершении войны с Голландией, когда в его флоте оказалось 160 бездействующих боевых кораблей, Кромвель решил действовать. В то лето, вызвав к себе испанского посла, он объявил, что в будущем для сохранения мира между Испанией и Англией необходимо предоставить всем англичанам право свободной торговли и свободного отправления своей религии в испанской Америке.
Кромвель отлично знал, что эти условия неприемлемы для его католического величества, и в самом деле рассказывали, что испанский посол был так поражен, что выпалил: «Эти требования равнозначны тому, чтобы потребовать от моего господина отдать оба глаза». Тем не менее оправдание для открытия враждебных действий было обеспечено, и Кромвель не стал медлить с вторжением в район Карибского моря. Его «Западный план», как стали называть эту затею, предусматривал, ни много ни мало, захват испанских владений на Золотых Антилах. Вполне естественно, что среди экспертов, вызванных для консультации Кромвелем и его советом, оказался писатель Томас Гейдж.
Гейдж был в восторге. Он наконец добился желанного признания и рвался доказать, чего стоит. Он со всей поспешностью составил меморандум и послал в Лондон, где копия его попала в бумаги Джона Терлоу, влиятельного и талантливого главы кромвелевской разведки. Меморандум Гейджа в основном повторял аргументы, уже изложенные в «Путешествии»: он подчеркивал слабость власти Испании над колониями, неготовность испанцев к войне и возможность для сил вторжения вступить в союз с партизанскими силами индейцев и бывших рабов. Вполне понятно, что Гейдж рекомендовал известные ему Гватемалу или Гондурас как наиболее уязвимые цели для атаки. Однако Кромвель, как ни хотелось ему вонзить копье прямо в сердце испанских территорий, был слишком осторожен, чтобы рисковать своей армией в материковой войне на самом отдаленном краю Карибского моря. Ему было очевидно, что со стратегической точки зрения лучше начинать с востока, где мощный английский флот даст наибольшее преимущество. Он надеялся в первую очередь захватить маленькие изолированные острова и затем использовать их как базу для захвата лежащих на западе испанских колоний. Совет Англии рассматривал не только план Гейджа: им было известно и о другом проекте, разработанном Томасом Модифордом, плантатором и адвокатом с Барбадоса; Модифорд отстаивал план, который, в сущности, воскрешал старую мечту Рэли об империи Маноа. Модифорд предлагал Кромвелю отправить экспедицию для захвата Тринидада и низовий Ориноко, поскольку они лежали с наветренной стороны от испанских колоний, и для испанцев было бы чрезвычайно трудно прислать подкрепление через Карибское Море. Модифорд доказывал, что, пока испанцы организуют и снарядят в Испании флот поддержки, англичане надежно укрепятся на Ориноко, и выбить их оттуда будет нелегко. В этом плане были свои достоинства, но после окончательного анализа проекты Гейджа и Модифорда отвергли в пользу компромиссного варианта: первый удар кромвелевского «Западного плана» был нацелен на Эспаньолу (ныне Гаити и Доминиканская Республика) — остров, славившийся богатством и плодородием. Было известно, что он так слабо защищен, что сэр Френсис Дрейк некогда захватил его столицу Санто-Доминго с маленьким десантным отрядом и удерживал целый месяц, пока не получил выкуп в двадцать пять тысяч пиастров. По словам Гейджа, Эспаньола была «главнейшим из всех островов Нового Света» и превосходила остальную Америку чистотой золота, урожайностью сахарных полей и плодородием почвы. Короче, она была идеальной стартовой площадкой для пуританской империи на Западе.
Кромвель, что характерно для человека, который пришел к власти с помощью новой образцовой армии, решил, что «Западный план» должен осуществиться с помощью самой мощной ударной силы. Для этой цели после длительных дискуссий решили отправить не менее трех тысяч человек из регулярной армии Англии и еще три тысячи волонтеров из английских колоний на Карибах вместе с полномасштабным флотом вторжения. Задачу по вербовке англичан и созданию необходимых запасов поручили генерал-майору Десборо, шурину Кромвеля.
Однако по прошествии нескольких недель после принятия решения об атаке на испанские Антилы стало ясно, насколько широка пропасть между желаниями лорда-протектора и реальной материальной основой плана. Первоначальные военные расчеты основывались на предположении, что три тысячи английских солдат, сопровождающих экспедицию, будут сливками профессиональной армии, ядром обученных вояк, стянутых из постоянных частей. Шли даже разговоры об отзыве отборных войск из Ирландии для их участия в экспедиции. Но эти расчеты оказались безнадежно оптимистичными. На самом деле участвовать в предприятии вызвались очень немногие опытные добровольцы — отчасти потому, что цель экспедиции держалась в тайне, а отчасти потому, что возникло множество неблагоприятных слухов (в частности, что английские власти затевают авантюру: сделать деньги, собирая волонтеров для какого-то иностранного принца). Еще более осложнил положение отказ от сотрудничества полковников регулярных частей. Они не желали отдавать своих лучших людей в экспедицию и, вместо того чтобы присылать добровольцев, приказывали полковым сержантам выбрать самых негодных солдат и отослать их в Портсмут, где ожидал транспорт. Когда стало ясно, что даже столь грубые методы не дают нужного для экспедиции количества людей, генерал Десборо вынужден был приказать вести вербовку под бой барабанов в Лондоне и других местах. Так, вместо ветеранов регулярных войск, в экспедиции начинал преобладать третьесортный сброд. Многие из участников похода, по словам свидетеля, были «забияки, рыцари клинка и обычные жулики, воры, резальщики кошельков и тому подобные личности, долго жившие ловкостью рук и острым умом, а теперь добравшиеся до Ньюгейта, откуда их отправили бы в Тайберн… если бы они, учитывая опасности такого пути, очень благоразумно не выбрали другую дорогу, согласившись стать солдатами». Критика была справедливой — понадобилось 2500 кавалеристов Десборо, чтобы загнать нерешительных героев с причала на корабли.
Впрочем, низкое качество рядового состава было обычным делом для армий XVII века. Разница между сбродом и дееспособной боевой единицей состояла в квалификации офицеров, а в этом отношении «Западный план» был, казалось, хорошо обеспечен. Кромвель решил разделить верховное командование между двумя опытными офицерами: адмиралом Пенном и генералом Венейблсом, поручив им, соответственно, флот и сухопутную армию. Оба командира успели доказать свои способности. Адмирал Уильям Пенн, отец основателя пеннсильванского квакерства, был с головы до пят профессиональный моряк. Круглолицый, светловолосый, общительный, любитель вина и хорошей компании, он был сыном капитана торгового судна из Западных графств и дослужился до адмирала с самых низов. Он плавал с Блейком и Монком, а не так давно победоносно сражался против голландцев, которыми командовали отличные адмиралы. После стычки, в которой погиб адмирал Тромп, его за заслуги наградили золотой цепью стоимостью сто фунтов. Лорд-протектор целиком ему доверял и за год до того произвел в главнокомандующие флота (напрасно, как оказалось, потому что Пенн вел тайные переговоры с будущим Карлом II, находившимся тогда в изгнании в Голландии). С другой стороны, Пенн был моряком из моряков и ничего не понимал в сухопутной армии. Кроме того, его не особенно заботил успех экспедиции. Он считал, что его дело — доставить войска к месту высадки, не более того. Случалось ему проявлять и вспыльчивость, и своеволие, что, возможно, объяснялось положением старшего офицера, добившегося всего своими силами во флоте, где все в то время определяли связи и покровительство. Пипс, служивший под его началом, называл Пенна «лживым разбойником» и «самым двуличным из людей», но, впрочем, Пипс редко отзывался вежливо о людях, мешавших мемуаристу запускать руку в казну.
