Самые таинственные и невероятные истории (сборник) - Верн Жюль Габриэль (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Около девяти часов утра поселенцы возвратились в Гранитный дворец.
Было решено продолжить постройку корабля и вести работы в самом спешном порядке. Сайрес Смит отдавал этому делу все свое время, все свое умение. Неизвестно, что готовило им будущее. Иметь в своем распоряжении большое хорошее судно, на котором можно будет пуститься в плавание даже в бурю, а при случае предпринять и длительное путешествие, значило иметь лишний шанс на спасение. Если, закончив постройку судна, колонисты не решатся сразу покинуть остров Линкольна и добраться до Полинезии или берегов Новой Зеландии, то во всяком случае они смогут посетить остров Табор, чтобы оставить там записку с указанием нового местонахождения Айртона. А сделать это необходимо на тот случай, если шотландская яхта вновь появится в здешних водах. Нельзя же в самом деле пренебрегать подобной возможностью!
Таким образом, прерванные работы начались вновь. Сайрес Смит, Пенкроф и Айртон с помощью Наба, Гедеона Спилета и Герберта работали не покладая рук, если только их не отвлекало какое-нибудь другое, более неотложное дело. Судно должно было быть готово через пять месяцев, то есть к началу марта, — только в этом случае они могли добраться до острова Табор, потому что с равноденствием начинались ветры, не позволявшие пускаться в плавание. И вот плотники не теряли ни минуты. Впрочем, им не приходилось заботиться об оснастке, так как оснастку «Быстрого», к счастью, удалось полностью спасти. Прежде всего надо было закончить постройку корпуса.
Конец 1868 года прошел в этих важных работах, за которыми были почти позабыты все прочие дела. Через два с половиной месяца шпангоуты были поставлены на место и прикреплены первые доски бортовой обшивки. Уже сейчас можно было смело утверждать, что Сайрес Смит не зря трудился над проектом судна и оно выдержит любые испытания. Пенкроф же работал с каким-то ожесточением, и когда кто-нибудь из колонистов сменял плотничий топор на охотничье ружье, он, не стесняясь, осыпал нерадивого упреками. Однако необходимо было пополнить запасы в кладовых Гранитного дворца из-за приближения зимы. Но что до того было Пенкрофу! Славный моряк, недосчитавшись кого-нибудь из товарищей по работе, каждый раз выходил из себя. В таких случаях он, не переставая брюзжать, один работал за шестерых.
Все лето погода не баловала поселенцев. В течение нескольких дней стояла нестерпимая жара, воздух был насыщен электричеством, то и дело разражались страшные грозы. Круглые сутки слышались отдаленные раскаты грома. Небо глухо, но непрерывно ворчало — явление довольно обычное в экваториальных зонах.
Первый день нового, 1869 года ознаменовался жесточайшей грозой, и молния много раз ударяла в остров. Несколько огромных деревьев разбило и сломало грозой и в том числе одно из великолепных крапивных деревьев, защищавших птичий двор со стороны южной оконечности озера. Уж не существовало ли непосредственной связи между этими чудовищными грозами и теми явлениями, что совершались в недрах земли? Не были ли эти грозы отражением тех сдвигов, которые происходили в глубинных слоях земного шара? Сайрес Смит склонялся к этому предположению, тем более что полоса гроз сопровождалась усилением деятельности вулкана.
Третьего января Герберт, вставший с первыми лучами солнца, поднялся на плато Кругозора, чтобы оседлать онагра, как вдруг он заметил над кратером вулкана огромный столб дыма.
Герберт поспешил предупредить остальных поселенцев, они тут же поднялись на плато и стали внимательно смотреть в указанном направлении.
— Эге, — воскликнул Пенкроф, — на сей раз это уж не просто пар! Похоже, что наш богатырь не только дышит, но и курит!
И хотя Пенкроф выразил свою мысль чересчур образно, он вполне точно определил те явления, которые наблюдались над кратером вулкана. Вот уже три месяца из кратера вырывались густые клубы пара, но они указывали лишь на происходящее в недрах вулкана кипение расплавленных масс. Теперь его вершину венчали уже не клубы пара, а густой дым; в небо подымался плотный сероватый столб, достигавший у основания трехсот футов в объеме и высотой в семьсот — восемьсот футов; там, на этой высоте, он расплывался, напоминая по форме огромный гриб.
— В трубе загорелась сажа, — произнес Гедеон Спилет.
— И мы не можем ее потушить! — в тон ему ответил Герберт.
— Хорошо, если бы каждый вулкан время от времени прочищали трубочисты, — заметил Наб самым серьезным тоном.
— Браво, Наб! — воскликнул Пенкроф. — Уж не хочешь ли ты взяться за ремесло вулканочиста?
И моряк громко рассмеялся своей собственной шутке.
Сайрес Смит внимательно наблюдал за клубами густого дыма, вырывавшимися из жерла горы Франклина; он даже стоял немного в стороне от товарищей, слегка вытянув шею, как бы стараясь уловить отдаленный гул извержения. Затем он подошел к своим товарищам и сказал:
— Действительно, друзья мои, в вулкане произошли значительные изменения. Не будем скрывать от себя этого обстоятельства. Вулканические массы находятся не только в состоянии кипения, они уже разгорелись, и, возможно, в недалеком будущем нам угрожает извержение!
— Ну и пусть себе, мистер Сайрес! — воскликнул Пенкроф. — Если оно получится на славу, это самое извержение, мы ему поаплодируем, и дело с концом! У нас, полагаю, есть дела поважнее всех этих вулканов!
— Нет, Пенкроф, — возразил Сайрес Смит, — старый путь по-прежнему открыт для лавы, а кратер наклонен таким образом, что до сих пор ее поток изливался в северном направлении. А все же…
— А все же, — подхватил Гедеон Спилет, — поскольку от извержения вулкана нам никакой пользы не будет, лучше всего обойтись без такового.
— Как знать! — возразил моряк. — А вдруг наш вулкан возьмет да и выбросит специально для нас какие-нибудь полезные и редкие ископаемые. Не беспокойтесь, мы уж сумеем воспользоваться его любезностью.
Но Сайрес Смит неодобрительно покачал головой, всем своим видом говоря, что лично он не ждет ничего хорошего от процесса, развивавшегося столь стремительно. Он не мог так легко и беспечно, как Пенкроф, относиться к предстоящему извержению. Если из-за наклона кратера поток лавы и не угрожает непосредственно лесистой и возделанной части острова, возможны иные, весьма печальные последствия. Как известно, извержение вулкана нередко сопровождается землетрясением. Остров такого происхождения, как остров Линкольна, может просто распасться на части, ведь по своей структуре он состоит из самых различных пород: из базальта и гранита, застывшей лавы на севере и рыхлых почв на юге, а эти породы, конечно, не прочно связаны между собой. Если даже самое истечение лавы не несет серьезной опасности, то слабый подземный толчок неизбежно приведет к самым трагическим последствиям.
— Мне кажется, — вдруг сказал Айртон (он лег и прижался ухом к земле), — мне кажется, что я слышу приглушенный грохот, знаете, как будто грохочет повозка, нагруженная железными брусьями.
Колонисты внимательно прислушались и должны были признать правоту Айртона. Грохот временами сопровождался подземным гулом, который то усиливался, то затихал, — казалось, там, в недрах земли, проносится яростный вихрь. Однако пока еще не было слышно характерных для извержения звуков, напоминающих выстрелы. Следовательно, пары и дым свободно вырывались из главного кратера, а если выходное отверстие достаточно широко, то можно не опасаться ни взрыва, ни резких смещений земной коры.
— А ну его! — сказал Пенкроф. — Давайте-ка лучше возьмемся за дело. Пусть себе гора Франклина курит, пусть ревет, воет, пусть выбрасывает огонь и пламя, сколько ее душе угодно, неужели из-за таких пустяков сидеть сложа руки! Идемте же, Айртон, пойдем, Наб, пойдем, Герберт, и вы, мистер Сайрес, и вы, мистер Спилет, сегодня нам всем не грех хорошенько потрудиться! Сейчас мы будем ставить ширстрек, а для такого дела и десятка рук маловато. Чего я хочу? Чтобы наш новый «Бонадвентур» — ведь мы его «Бонадвентуром» назовем, верно ведь? — так вот я хочу, чтобы не дольше как через два месяца наше новое судно уже красовалось в порту Воздушного шара. А если так, то не будем терять зря времени!
