Южнее Сахары - Леглер Виктор Альбертович (мир книг txt) 📗
– Точно написали – отвечал Николай. – А что им мешало тогда, с самого начала самим римлян в рабство захватывать. Построили бы сами корабли и высадились в Европе. Чегоже они ждали, пока к ним приплывут? А где-нибудь в верхнем Конго, куда работорговцы точно не добрались, там почему тоже ничего нет?
– В тропических лесах условия жизни слишком тяжелы, – переходил Леонтий на позиции школы географического детерминизма. Это как на Чукотке или Аляске. Суровые природные условия не позволяют добыть избыточный продукт, необходимый для социального и культурного развития. Возникло первоначальное отставание, потом усилившееся.
Андрей не мог выразить свое ощущение словами Для него история цивилизаций была, как фильм: на экране вращался земной шар, покрытый зелеными лесами, а по ним бродили охотники в шкурах и скопьями. Проходили тысячелетия, и почти ничего не происходило. И вдруг на шаре возникли вспышки цивилизаций Египет, Двуречье, Средиземноморье, Индия, Китай, Мексика, и все стало меняться, во много раз быстрее, чем раньше. Земля стала покрываться городами, храмами и дорогами, а людей стало в сотни раз больше. Потом случилась еще одна вспышка – родилась европейская цивилизация, придумавшая технику, науку, гуманизм и демократию, и темпы перемен выросли еще во много раз. Европейская цивилизация в мгновение ока распространилась по земному шару, на большей части которого по-прежнему бродили первобытные охотники с копьями. Там, где европейцы хотели жить сами, они вытеснили или ассимилировали охотников – в Сибири, Америке, Австралии. В Африке они жить не хотели и не тронули ее до двадцатого века. Вот так и получилось, что на одной планете сосуществует ежедневно меняющаяся постиндустриальная цивилизация и первобытные племена, живущие в том же темпе, что десятки тысяч лет назад.
УТРАТЫ
Все они признавали, что самым динамичным периодом для Африки был колониальный. Это было единственное время, когда разрыв между ней и остальным миром уменьшался. За шестьдесят примерно лет африканцы пробежали, по выражению товарища Сталина, путь от соломенных хижин до железных дорог, аэропортов и современных городов. Колонизация большей части Африки никогда не была коммерчески выгодным мероприятием. Ее двигало стремление к имперскому величию, чувство соперничества к другим европейским странам, просто романтическая любознательность. Дух наживы был, конечно, но его надежды не оправдывались. Все без исключения министры финансов европейских стран были против, когда честолюбивые первопроходцы обращались к своим правительствам с требованием денег на колонизацию. «В этих бесплодных краях, – писал один французский министр, – не произрастает ничего полезного, кроме орденов и знаков различия на мундирах наших бравых военных».
К середине двадцатого века европейские страны, вслед за Швецией и Соединенными Штатами намеревались перейти к модели общества всеобщего благоденствия. Но десятки миллионов нищих негров в качестве полноправных граждан категорически не вписывались в эту модель, а разделение граждан на категории не соответствовало идее равенства и прав человека. Колониальные страны ловко воспользовались честолюбием молодых образованных африканцев, пожелавших стать президентами независимых государств, и дали континенту свободу. Можно так сказать, что Африку освободили от европейского господства. А можно и так, что европейцы освободилась от необходимости содержать Африку, сохранив в ней свои экономические позиции там, где они считали нужным…
Еще они все были единодушны в том, что главной проблемой является человеческий фактор. Не климат, не инфраструктура, не полезные ископаемые, а люди. Например, евреи создали в пустыне современное государство из ничего, при этом выдерживая тяжесть постоянной войны со стократно превосходящим арабским миром. А рядом Египет, много более бедный, несмотря на Суэцкий канал и туристов, стекающихся к пирамидам со всего света. Андрей еще полагал, что процветание Москвы по отношению к остальной России было в основном связано с многолетним притоком в Москву самых активных и способных людей со всей страны. В масштабах планеты концентрация наиболее спосбных граждан обеспечила превосходство Соединенных Штатов. В последние три десятилетия американцы вдобавок осущетвляли специальную программу выявления талантливых молодых людей и дальнейшей помощи этим людям. Вообще в условиях единой планеты получается так, что страны, у которых уже есть преимущество, будут это преимущество только усиливать. Способные люди в бедной и плохо устроенной стране будут покидать ее ради лучшего места, не тратя усилий на поднятие потолка в своей собственной стране. А неудовлетворенным жителям Нью-Йорка или Калифорнии ехать уже все равно некуда, и они будут тратить энергию на совершенствование того места, где живут. Лучшие места будут с ускорением становиться еще лучшими.
Как-то раз Андрей заметил, что положение Соединенных Штатов Америки в мире аналогично положению Москвы в России. Туда стекаются человеческие и финансовые ресурсы. Там сосредоточена основная масса науки и культуры. Там расположены киностудии, редакции, издательства, и живут звезды кино и эстрады. Там живут наиболее влиятельные политические деятели, ученые и писатели. Там создаются политические доктрины, моды, новые технологии и модели поведения. Производство, которое там остается – самое квалифицированное, инновационное, наукоемкое. Все, что попроще, отдается не периферию. Там принимаются решения, касающиеся всех. Как Москва управляет Россией, так Соединенные Штаты управляют миром.
– Ну, конечно, – сразу же вскинулся Леонтий – я тебя должен учить, что центр мирового влияния все время перемещается? Ты только что присутствовал при крахе сверхдержавы, которая была абсолютно уверена, что будущее за ней, а весь остальной мир будут похоронен. И весь остальной мир дрожал от страха. Один из умнейших людей в Советском Союзе писал, что красота и яркость Лондона и Парижа напоминает своей исторической обреченностью суету восточного базара, а будущее за угрюмой Москвой. И где все это? В конце девятнадцатого века центр мирового влияния был в Лондоне. В начале девятнадцатого столетия – в Париже. В шестнадцатом веке мировыми сверхдержавами были Испания и Турция. В пятнадцатом веке центром власти, богатства, науки, и культуры была Италия. Продолжать перечислять? Может, тебе Римскую империю напомнить?
– Совершенно так, – отвечал Андрей. – Потому что мир не был един, как сейчас. Каждая страна была самодостаточной системой. Никогда раньше не могло быть мировой столицы. Земля была слишком велика для тогдашних экономических или культурных коммуникаций. А вот аналогия со столицей и провинцией вполне работает. Расположение столицы в любой стране вполне устойчиво. Рим, Париж, Лондон, Мадрид, Москва, Стамбул – часто они меняли свои места? В двух последних случаях местоположение столицы даже меняли из политических соображений, но значение великих городов не падало. Потому что столица и провинция не противоречат, а дополняют друг друга. В столице не добывается нефть и не колосится рожь, так же, как в провинции нет академии наук и оперного театра. Поэтому говорить о засильи Америки так же нелепо, как в Рязани говорить о засильи Москвы. Я думаю, в будущем идея разделения труда в рамках единого человечества будет ясно понята всеми.
Все трое они могли бесконечно рассказывать друг другу истории о неприспособленности африканцев к требованиям современного мира. Например, как-то раз Андрей заехал в авторемонтную мастерскую поменять разбитый фонарь и увидел картину, в которую ни за что бы не поверил, если бы ему ее рассказали. Мастерская, как обычно, была пыльной площадкой на обочине дороги, по которй были разбросаны всякие железные отбросы. На площадку заехал сверкающий красный «Корвет», выглядевший почти новым. Шофер, явно не владелец, показал ремонтнику на слегка помятую дверь и ушел. Обычно в африканских мастерских взрослые мастера только руководят, работают многочисленные дети. Так и здесь, появились два оборванных мальчика, лет десяти-двенадцати. Используя кривые отвертки и ломики они, напрягая все силы, сняли дверь, отковыряли внутреннюю обивку, потом положили дверь лицом на каменистую землю и принялись выпрямлять, колотя по ней острыми камнями.
