Северный полюс. Южный полюс - Амундсен Руаль Энгельберт Гравнинг (книги бесплатно TXT) 📗
Достоинства эскимосских женщин скорее утилитарного, чем украшательского свойства. Обращение со светильником, например, требует немалого искусства. Если светильник заправлен должным образом, он горит ярко и не коптит, совсем как наши лампы; если заправлен неряшливо, чадит и жутко смердит. Поскольку эскимосы народ не шибко романтического склада, умение женщины обрабатывать шкуры и шить одежду в большой мере решает, какой муж ей достанется. Мужчины эскимосы не очень разборчивы в женской красоте, зато высоко ценят домовитость.
Уже с начала ноября собаки стали доставлять нам немалое беспокойство. Многие погибли; остальные были в неважном состоянии, и к тому же с кормом у нас было не густо. Если учитывать всякие случайности, всегда лучше иметь вдвое больше собак, чем необходимо. На 8 ноября у нас оставалось всего 193 собаки из 246, с которыми мы покинули в августе Эта. Привезенное для них китовое мясо, по-видимому, было недостаточно питательным.
Четырех собак, находившихся в безнадежном состоянии, пришлось пристрелить ради экономии корма, а 10-го числа – еще пятерых. Мы попытались кормить их свининой, и в результате погибли еще семь. Меня стали одолевать сомнения, хватит ли нам собак для весеннего санного марша к полюсу.
Совершенно невозможно предсказать, сколько может прожить эскимосская собака. Животное может выдерживать самые суровые лишения; может бегать и тащить тяжелый груз, находясь практически на голодном пайке; может днями жить под открытым небом в жесточайшую арктическую пургу, а потом может лечь и умереть в хорошую погоду, после обычной порции наилучшего корма.
25 ноября мы снова осмотрели и пересчитали собак. Теперь их оставалось всего 160, причем 10 были в плохом состоянии. Однако в тот день, вскрыв на баке запас мороженого моржового мяса, я обнаружил, что у нас его больше, чем мы предполагали, и это открытие развеяло преследовавший нас кошмар. Отныне мы стали кормить собак более щедро и наилучшим кормом. Ибо, испробовав практически все виды корма, вплоть до бекона, мы нашли, что моржовое мясо лучше, чем какое-либо другое, удовлетворяет их потребности.
Столь важное обстоятельство нельзя ни на минуту упускать из виду. Собаки, причем в избыточном количестве, были жизненно необходимы для успеха экспедиции. Лишись мы собак, скажем, в результате эпидемии, мы могли бы с равным успехом сидеть у себя дома в Штатах. И что касается завоевания полюса, то все затраченные деньги, умственная работа, весь труд оказались бы затраченными впустую.
Глава девятнадцатая
«Рузвельт» на волосок от беды
Если верно, что строительство в арктических областях размахом не отличается, верно и то, что всякий, кто хочет путешествовать с размахом по Арктике, должен уметь строить для себя жилище. Если вы пренебрежете этой заповедью, то вам, несомненно, рано или поздно придется пожалеть об этом.
К концу осенней полевой работы мы перестали пользоваться брезентовыми палатками и построили по пути следования отрядов постоянные иглу из снега, в которых одна за другой ночевали проходящие партии. Марвин, Хенсон и эскимосы обучали новичков искусству возводить иглу. Я поставил себе за правило, чтобы ни один человек не выходил зимой в поле, не умея построить себе убежище для защиты от холода и пурги.
Размеры иглу обычно зависят от количества людей в отряде. Иглу на троих имеет пол 5 X 8 футов; иглу на пятерых 8 X10 футов, чтобы можно было сделать более широкое возвышение для сна.
Четыре сильных мужчины могут построить такой снежный дом за час. Каждый достает из саней нож-пилу и приступает к нарезанию снежных блоков. Нож-пила, около 18 дюймов длиной, выполнен из крепкой, негнущейся стали, с лезвием с одной стороны и зубьями, как у пилы, с другой. Блоки нарезаются различной величины: предназначенные для нижнего ряда массивнее и крупнее, чем те, из которых возводятся верхние ряды, причем все скругляются с внутренней стороны так, что составленные вместе образуют круг. Толщина стен зависит от плотности снега. Если снег сильно уплотнен, стены могут быть лишь в несколько дюймов толщиной; если снег рыхлый, блоки должны нарезаться толще, чтобы не рассыпались. Иногда фундамент состоит из блоков в 2–3 фута длиной и 2 фута высотой; иногда блоки значительно меньших размеров – твердо установленных правил на этот счет нет.
Когда нарезано достаточно блоков, один эскимос становится в центре предполагаемой постройки, для которой обычно выбирается покатый снежный нанос, а его товарищи начинают подносить блоки и укладывать их впритык, по эллиптической окружности; при этом эскимос в центре подгоняет глыбы одну к другой с помощью ножа для резки снега.
Второй ряд укладывается на первый, с легким наклоном вовнутрь, затем, по восходящей спирали, укладываются последующие ряды, причем наклон все увеличивается. Каждый блок удерживается на месте двумя соседними, и в конце концов в крыше остается лишь отверстие, которое заполняется одним блоком. Этот блок изготовляется человеком, находящимся внутри иглу Он просовывает блок в отверстие торцом вперед, переворачивает его, просунув руки сквозь крышу, опускает на место и отесывает ножом, так что в конце концов блок плотно входит в отверстие и, наподобие замкового камня, запирает свод постройки, которая своими общими пропорциями весьма напоминает пчелиный улей.
У подножия дома прорезается отверстие, как раз впору пролезть человеку, и весь лишний снег из иглу выбрасывается наружу. В задней, более широкой части дома покатый снежный пол выравнивается – это возвышение для сна, а снег спереди выгребается на фут или больше, чтобы было где стоять и разместить керосинки. Затем в иглу подают спальные и кухонные принадлежности, кормят и привязывают на ночь собак, и люди заползают внутрь. Вход закрывается большим снежным блоком, отесанным ножом-пилой таким образом, чтобы плотно подходить к отверстию, и на этом подготовка к ночлегу заканчивается.
Вскоре после того, как зажигаются керосинки, в иглу становится сравнительно тепло. Люди в Арктике, вымотанные долгим переходом, как правило, засыпают легко. Бессонница решительно не является бичом Арктики.
В санные поездки мы не берем с собой будильников. Тот, кто просыпается первым, смотрит на часы и, если пора снова трогаться в путь, будит товарищей. После завтрака лагерь сворачивается и отряд отправляется дальше.
В свою последнюю экспедицию зимой я не принимал участия в полевой работе, а оставался на корабле, уточняя и усовершенствуя план весенней кампании – санного марша к полюсу.
Я изучал новый тип саней Пири, вносил улучшения в детали одежды и экспериментировал с новой моделью спиртовой печки, предназначенной для весенней работы, определяя оптимальный расход спирта, оптимальные размеры кусков льда для растопки, и так далее. Кроме того, если учесть, что вес является важнейшим фактором в санном походе, необходимо было тщательно подбирать снаряжение, чтобы получить максимум отдачи при минимальном весе и объеме. Часы досуга я посвящал набивке чучел животных, используя для этого новый метод.
В середине ноября над люком главной палубы «Рузвельта» был построен большой иглу, названный студией, и мы с Борупом начали экспериментировать с фотоаппаратом, чтобы получить моментальные снимки эскимосов. Эскимосы уже привыкли видеть своих фальшивых двойников на бумаге и терпеливо позировали. Кроме того, удалось получить несколько хороших снимков при лунном освещении, варьируя выдержки от 10 минут до 2–3 часов.
В свою последнюю экспедицию я не позволял себе предаваться ни мечтам о будущем, ни надеждам, ни страху. В экспедицию 1905–1906 годов я слишком много мечтал, и урок не пропал даром. Слишком часто в прошлом я оказывался лицом к лицу с непреодолимыми препятствиями. Поэтому всякий раз, ловя себя на том, что строю воздушные замки, я либо наседал на какую-нибудь работу, требующую сосредоточенного внимания, либо укладывался спать. Особенно трудно было отогнать от себя мечты во время моих одиноких прогулок по подошве припая под арктической луной.
