Иностранец ее Величества - Остальский Андрей Всеволодович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Для эксцентриков характерен высокий IQ — коэффициент интеллекта. У них развито чувство юмора, они в целом счастливее, удовлетвореннее среднего англичанина, хотя часто одиноки или имеют «странные семейные отношения». Долго живут. И при этом часто отличаются детским эгоцентризмом.
Кто-то из журналистов написал: «Не хотел бы я с эксцентриками тесно общаться. А вот читать про них, наблюдать с некоторого расстояния — это замечательно!»
Нет, они вовсе не спасители человечества. Не герои, не пророки и не оракулы. Но их существование жизненно важно для развития общества, для того, чтобы компенсировать английское стремление к порядку, к регламентации (чтобы все было по правилам), к конформизму.
Это как английский сад — компромисс между естественностью и искусственностью во имя итоговой гармонии. Вот маленький отрывок из речи первого президента английского Клуба эксцентриков — речь эта была произнесена двести тридцать лет назад, но ничуть не устарела.
«Взгляните на эксцентрическое колесо в паровом двигателе. Какого движения вы могли бы добиться без эксцентричности? Оно оставалось бы недвижимым! Так же дело обстоит и в обществе — мало будет в нем движения, если не дать волю свободной и ничем не ограниченной эксцентричности. Давайте же поощрять ее и использовать ее силу!»
В те же годы Николай Михайлович Карамзин поражался британской «страсти к дуракавалянию» и тому, что англичане «ни перед кем не отчитываются». А ведь он подметил таким образом важнейшую связь — между эксцентризмом и свободой.
Великий английский пророк и проповедник свобод середины XIX века Джон Стюарт Милль пользовался большим уважением современников. Его памфлет «On Liberty» («О свободе») стал классикой при жизни автора.
Правда, Милль почитался немного чудаком, например всех удивил, когда объявил, что все человеческие расы равны между собой. Эк куда хватил, надо же додуматься до такого! — крякнули современники, но простили ему такую странную мысль.
Милль очень беспокоился, что число эксцентриков в стране падает, считал, что это может иметь роковые последствия для будущего нации. Он был уверен, что снижение их числа в обществе усилит страсть англичан к прецеденту, обычаю, традиции, может помешать обновлению, инновациям. Без эксцентриков Англия превратится в застойное болото. Милль даже вывел некую математическую закономерность. «Количество эксцентричности в обществе обычно пропорционально количеству одаренности, умственной силы и отваги, которым данное общество располагает», — писал он.
Эксцентрик — это значит «стоящий за пределами центра, идущий прочь от него». Эксцентрик — человек, не стесняющийся своих импульсов, дающий им волю, не беспокоясь о том, что могут подумать окружающие.
Эти импульсы безвредны и не попирают мораль. В противном случае подобные люди называются уже не эксцентриками, а преступниками, садистами и опасными извращенцами, по отношению к которым англичане ничуть не более терпимы, чем жители континента. Но необычное, странное, особое само по себе здесь, в Англии, не отпугивает и не вызывает раздражения.
Интересно, что советское общество не выносило ни малейших отклонений от нормы. Впрочем, и в постсоветские времена не так уж много в этом отношении изменилось.
Помню, как-то в девяностые годы я высказал своим британским коллегам-русистам сомнение: стоит ли употреблять гулявший тогда в российской политике термин «депутат-эксцентрик» для описания членов Государственной думы? Если сами депутаты так говорят про коллег или даже про самих себя, то ради бога. Почему бы их не процитировать? Но от имени Би-би-си, в авторском тексте журналиста, лучше не надо. А то кое-кто может нас обвинить в предвзятости. «Почему? — удивились коллеги. — Мы же иногда говорим что-то подобное про некоторых английских парламентариев, и никто не обижается. Разве в этом есть что-то пренебрежительное?»
И тут до меня дошло, что английские коллеги понимают это выражение как «eccentric deputy», «эксцентричный депутат». В то время как в оригинале это было производное от «клоуна-эксцентрика», то есть шута горохового. В издевательском названии содержится негативная характеристика: дескать, не парламентарий, а клоун.
Вот тогда я и понял, что при толковании термина «эксцентричный» у двух народов могут возникнуть серьезные разночтения и повод для всевозможных недоразумений.
Вот определение из Большой советской энциклопедии: «Эксцентрика в цирке, театре, кино, на эстраде, заостренно-комедийный прием изображения действительности. Алогичное с точки зрения общепринятых норм поведение персонажей».
А вот вполне современная Национальная философская энциклопедия: «Эксцентричность (от латинского „ех“ — из, от, и „centrum“ — центр круга, сердцевина). В широком эстетическом смысле эксцентричность — парадоксальные действия, в которых наличествует смещение по отношению к обыденной логике. В искусстве (в театре, цирке, кино, на эстраде) выражается в нарочито заостренной комедийности алогичных действий персонажей».
Обратите внимание: опять речь идет исключительно об «эстетическом смысле», об абсурде и парадоксальной логике как игровом приеме в искусстве. И все это, конечно, правильно, но как насчет смещения логики в жизни, а не в искусстве?
Так и слышу в ответ: мы не детском саду и не в школе, это там кривляются и выкобениваются. Из себя меня корежат. Все эти выражения, описывающие эксцентричное поведение, носят явно пренебрежительный, уничижающий характер.
И самое современное: найдите в английской Википедии статью «Eccentricity» и кликните слева в списке языков на «русский». Получите статью под названием «Экстравагантность». Постойте, но это ведь совсем не одно и то же! И по содержанию между статьями почти ничего общего, и это правильно. Потому что «экстравагантность», как верно замечает автор статьи, это стремление выделиться, обратить на себя внимание необычным поведением. Повыпендриваться, грубо говоря.
Тут же в дополнение вам предложат почитать статью «Фрик» про выпендривающихся подростков-панков, любителей пирсинга и приверженцев всей прочей молодежной субкультуры. В своем изначальном значении это английское слово «freak» было довольно обидным эпитетом, оскорблением и означало чудака на грани идиотизма, а то и просто урода. Название знаменитого фильма Балабанова «Про уродов и людей» очень точно перевели: «Of Freaks and Men».
При чем тут eccentricity? Получается, что мы ушли еще дальше от смысла английского выражения.
Между тем по-настоящему эксцентричный человек искренен в своих странностях, ему как раз не надо, чтобы его считали чудаком или уродом. Не может же быть, чтобы в России не существовало настоящих эксцентриков в подлинно английском смысле этого слова!
Да нет, конечно, они есть, но общество их презирает и от них шарахается. А потому они вынуждены прятаться или притворяться обычными, банальными гражданами.
В России так было всегда. Поэтому особые скрывали свою особость. А в крайних формах, когда скрывать было невозможно, из них выходили юродивые. Или те, кого часто несправедливо называли городскими сумасшедшими.
Юродивых не любили, но побаивались. Полагали, что их устами глаголет опасная истина. Цари от них шарахались. Псковский юродивый протянул Ивану Грозному кусок сырого мяса, сказал: «Пожри, Ивашка, это твоя пища!» — и царь не казнил его, а скрылся в смущении.
А в одной из пьес Островского лакей перепутал два близких (для него) понятия, доложил хозяевам: «Уродливый пришел». Это не выдумано, а из жизни взято. И русская Википедия недалеко ушла от этой оценки, если считает эксцентричность синонимом экстравагантности и в каком-то смысле уродства (фрики).
Впрочем, такой благодати, как в Англии, эксцентрик не найдет нигде больше в мире. В свободном обществе он свободен в своих поступках. В тоталитарном — нет. Так что отношение общества к эксцентрикам — показатель и измеритель свободы. Но не только.
В некоторых отношениях больные шизофренией играют схожую роль (при этом я ничего плохого не хочу сказать ни про больных, ни про эксцентриков — наоборот).
