Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир - Шанин Валерий (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
— Абсолютно.
— А почему тогда вначале мою руку отталкивала, а теперь ее сжимаешь?
Только тут я заметила, что конвульсивно вцепилась в его руку:
— Вначале ты был мне чужим, а потом я почувствовала тебя — чем ты живешь, как воспринимаешь окружающее. Твой мир так беден, что мне стало больно за тебя. Ты стал мне небезразличен, даже, может быть, дорог. И твою руку я держу, как держала бы руку родного человека — брата, которому плохо и которому я хотела бы помочь.
— Так это жалость?
— Нет. Сострадание.
— Какая разница?
— Жалеют, оставаясь в стороне. А сострадание возникает тогда, когда чужая боль становится твоей болью, чужая проблема — твоей проблемой. Поэтому жалость — всегда снаружи, а сострадание — глубоко внутри.
У села Баксан остановился белый "Мерседес" до Кисловодска. Водитель, тоже Аслан, взял сигарету и спросил:
— Не куришь?
— Нет.
— А спиртное пьешь?
— Очень редко.
— А от чего ты испытываешь кайф?
— Когда у человека на моих глазах кардинально меняется картина мира и система ценностей, сознание расширяется, и я каким — то образом причастна в этому — тогда я испытываю высший "кайф".
— Ну и как, с твоей философской тоски зрения, жизнь — дерьмо?
— Как она может быть дерьмом, если все в мире — проявление Бога? Он в каждом человеческом сердце, в каждом явлении природы…
— Хм… Об этом я как-то не подумал… Я в Бога верю, но моя душа еще во власти дьявола — я курю, иногда пью, гуляю с женщинами.
— Любое, даже самое плохое действие, плохо не само по себе, а потому, что оно отражает потерю связи эго с Духом.
Разговор развивался независимо от моей воли. Вскоре я вдруг поняла, что тот самый процесс, о котором мы говорили, уже идет полным ходом, без всякого намерения с моей стороны. Как описать это явление? С одной стороны по внутреннему ощущению очень мощного потока, а с другой — по ряду внешних признаков. Лицо у человека становится необычайно просветленным, он начинает задавать вопросы, на которые сам приходит ответ, разрубающий сомнения, будто Александр — гордиев узел. Не мой ответ — я исчезаю в такие минуты. Я сама (человеческое во мне) будто наблюдает за всем происходящим со стороны и плачет от счастья.
Разговор постепенно перешел на отношения мужчины и женщины, о применимости к ним понятия "грех".
— Когда отношения развиваются правильно, вначале хочется сказать "люблю", а потом уже "хочу". Иначе все встанет с ног на голову. А грех — это отрыв от бога. Сексуальные отношения могут отделять от Бога, а могут приближать к Нему. Есть же тантрические техники соединения с Абсолютом через секс.
— Надо попробовать… Или так сразу не получится?
— Что? Через секс соединяться с Богом?
Улыбнулся:
— Нет. Я не знаю, как это выразить…
— Попробовать жить иначе. С ощущением божественности мира. С новыми акцентами.
Это те минуты, ради которых стоит оставаться на Земле. Чудесно, если такое случается три раза в год. А тут — три раза за три дня. Меня переполняла благодарность этому человеку за то, что он есть, за то, что душа его так прекрасна, за то, что он дал мне возможность пожить настоящей жизнью. Было безумно жаль расставаться, но в то же время было ясно, что то, ради чего мы встретились, уже произошло. И мы расстались, благодаря за эту встречу друг друга и Бога.
У села Александровское на развилке стоит указатель "на Ставрополь", но движения почти нет — одна машина в пять минут. Двое местных проехали, пока я поняла, в чем дело. Третий (я там уже стояла пятнадцать минут) тоже показал, что здешний, и хотел проехать. Но я так страшно замахала, что он остановился и подбросил меня до главной дороги.
Развилка "Ставрополь — Элиста". Семь часов вечера. Уже совсем темно, но рядом заправка и место слегка освещенное. Останавливается "Волга". Там три кавказских физиономии:
— В сторону Элисты…
Я попыталась отказаться:
— Ой, вас много, я не поеду.
Но водитель уже укладывал мои вещи в багажник.
— Я офицер (майор милиции, как впоследствии выяснилось), со мной нечего бояться.
По его голосу я поняла, что бояться действительно не стоит.
— Ты сказала, что не поедешь, потому что "нас тут много". Это не из — за того, что мы нерусские?
— Это не играет роли. Если бы увидела троих русских, сказала бы то же самое.
— Спасибо. А почему же поехала?
— Почувствовала, что безопасно.
— И за это спасибо.
В Ипатово майор передал меня на посту гаишнику "с рук на руки". Тот подсадил меня в "Тойоту" к двум мальчишкам. А я нужна была им как собаке пятая нога. Они терпели меня с плохо скрываемым раздражением. А ехать по Калмыкии — сущий цирк.
На одном из постов подошел узкоглазый друг степей, посветил на меня фонариком и спросил:
— Что это у вас на заднем сидении?
— Девушка.
— Ваша?
— Ну, практически, наша.
Смысла этих мудреных вопросов я так и не постигла.
За Элистой драйвер остановился по нужде. Подъехала "Нива" с ментами. Они попросили документы, посмотрели их и говорят:
— Давай двадцать рублей.
— Это еще почему?
— Тогда мы поехали.
Чтобы не остаться без документов, водитель был вынужден заплатить. Но после этого в Калмыкии уже ни разу не останавливался, сколько его товарищ об этом ни просил.
— Ну уж нет — за двадцать рублей. Заедем в Волгоградскую область, сделаешь это бесплатно.
Мальчики высадили меня в Саратове на первом посту ГАИ. Незадолго до этого мы обогнали свердловский "МАЗ" (легковые все были 64-ые). Его я и застопила для того, чтобы проехать через Саратов и Энгельс. Это мне удалось. Но тащиться со скоростью 60 км в час было довольно грустно.
Пост перед городом Маркс (интересно, как называются его жители — марксисты?). Гаишник остановил парня на "девятке". Присмотрелась — 59! Подошла.
— Подвезете?
— Ну, это смотря сколько нальешь. Чем платить-то будешь?
— Ничем.
— Совсем ничем?
— Совсем. Разве что тебе поинтересней будет, чем одному.
— Мне до фонаря. Я привык один ездить. Ладно, давай сумки. Жалко тебя на дороге оставлять.
В дороге он, как и все остальные, спросил:
— Тебе не страшно одной ездить? К тебе, наверное, мужчины пристают?
На этот вопрос я каждый раз отвечаю по-разному. Андрею я рассказала случаи с армянами и с Асланом, который имел "дурные намерения".
— Ты только меня не старайся ни в чем убедить.
— А что, похоже, что я стараюсь?
— Я твердо знаю, что мне в жизни нужно.
— И я знаю, что тебе нужно, а чего не нужно, потому и молчу.
Я вовсе не собиралась его пугать, но он слегка вздрогнул:
— Вот как, ты знаешь…
В Камышле на стоянке я попала в свердловский "КАМАЗ". В нем впервые за целый день поела, правда, это было уже в час ночи. Мне предлагали поесть все драйвера, но я отказывалась — в дороге меня наполняет энергией уже само ощущение движения и чувство голода не возникает.
Утром я вышла из "КАМАЗ" а в Юрозани. В половине восьмого было еще темно и прохладно. Едва я успела накинуть плащ, как подошла первая машина. Она и повезла меня до челябинской объездной. Вскоре рассвело, и роскошное убранство уральских гор полностью захватило внимание, выключив внутренний диалог (и внешний тоже). Даже бордовый "джип", на котором мы летели, казался частью зелено-багряно-золотого пейзажа.
Дальше все было просто. Объездную проехала на новосибирском "КамАЗ" е, а пермская "шестерка" довезла меня до родного порога — через 46 часов после того, как я попрощалась с Тырныаузом в 2800 км от моего дома.
Григорий Лапшин
Дорожные байки
Священник
Однажды забросила меня судьба в Гороховец, Владимирской области… Стоял сильный мороз. Машин — мало, в основном — локал. Сделав неудачную попытку вписаться в автобус "Икарус" с табличкой "Москва" (водитель отказался взять даже до Владимира) я с тоской смотрел на дорогу, выискивая подходящие машины и подпрыгивая на месте от холода.
